Владимир Путин подписал обновленный вариант оборонной доктрины Российской Федерации. В нем перечислены основные угрозы стране – как реальные, так и мнимые.
Сама стратегия принималась, естественно, под нынешний конфликт с Западом возле российских границ. Если смотреть с глобальной точки зрения, то одной из ключевых фраз доктрины является положение о том, что «существующая архитектура (система) международной безопасности не обеспечивает равной безопасности всех государств». Фактически Москва признает, что в нынешних условиях никто не может надеяться ни на международное право, ни на международные силы поддержания безопасности, ни даже на наличие объективного «мирового полицейского». Каждое государство должно заботиться о собственной безопасности самостоятельно, в соответствии с собственными возможностями и потребностями.
Подобная архитектура несет слишком много рисков. Мало того, что в ее рамках мир будет стремительно милитаризироваться, так еще большее количество государств будет стремиться обладать безусловным средством защиты – ядерным оружием. И не исключено, что в какой-то момент эти средства защиты превратятся в средства шантажа соседей или даже будут использованы для нападения.
Для того, чтобы не допустить формирования этой архитектуры миру нужно сотрудничество между ключевыми глобальными и региональными акторами: Россией, Турцией, Ираном, США, Европой, Китаем и Японией. Однако в нынешних условиях глобального недоверия такое сотрудничества выглядит практически невозможным. Во многом по вине Соединенных Штатов, которые отказываются признавать себя равными или даже первым среди равных в сообществе региональных лидеров. И пока Москва будет защищать себя так, как считает нужным.
В частности, она допускает нанесение ядерного удара даже в ответ на конвенциональную угрозу. «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства», – говорится в нынешнем документе. Однако понятно, что в свете событий 2014 года этот пункт звучит несколько по-другому. Очевидно, что на сегодняшний день лишь две силы способны с помощью обычного вторжения создать экзистенциальную угрозу России – Китай и НАТО (ну или просто одни США). Что касается Китая, то даже до возможности военного конфликта с ним еще далеко. А вот со второй силой не все так просто. На сегодняшний день Крым вошел в состав Российской Федерации, и Москва дает понять, что готова защищать его всеми силами. Более того, этот пункт ставит крест на всех попытках Украины вступить в НАТО, не отказавшись при этом от Крыма. В ином случае получится, что НАТО будет претендовать на юрисдикцию над территорией, которая находится в составе России. Европейские лидеры на такой риск не пойдут.
Тем не менее, в качестве первой внешней угрозы России все равно указано «наращивание силового потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приближение военной инфраструктуры стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем дальнейшего расширения блока». И это очень печально, поскольку в реальности НАТО, конечно, не является основной угрозой для России – воевать с Альянсом никто не собирается. Куда больше Москве стоит опасаться ядерного терроризма или импорта в Россию идей радикального исламизма, и тем более «наличие (возникновение) очагов межнациональной и межконфессиональной напряженности, деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к государственной границе Российской Федерации и границам ее союзников». Несмотря на то, что последний пункт оказался лишь на 11 месте2 в списке внешних угроз, именно он является ключевой на сегодняшний день. В ближайшие годы стоит ожидать дестабилизации ситуации по всему постсоветскому пространству. Антироссийская политика украинского руководства привела к фактической блокаде Приднестровья, и не исключено, что молдавские радикалы пойдут на обострение отношений с этой непризнанной республикой. Азербайджан идет на обострение карабахского конфликта – пока что точечно, пытаясь понять, будет ли Россия реагировать в случае полномасштабного вторжения азербайджанской армии на территорию, контролируемую армянской стороной. В ряде государств Средней Азии ожидается смена руководителей, отягощенная отсутствием явно выраженных наследников и угрозой исламизации.
Однако российские политики пошли по пути Обамы и подменили в стратегии национальной безопасности реальные военные угрозы политически нужными на данный момент – противостоянием с Западом. Тем самым они не только дают антироссийским политикам ЕС и США аргументацию для их алармистских заявлений, но и подрывают собственное видение. Вера в то, что основная военная угроза исходит из НАТО1 заставляет тратить ограниченные ресурсы в области укрепления обороноспособности именно на натовском направлении, тогда как парирование реальных угроз остается недофинансированным и без достаточного внимания.