Почему не получилось «иконы оппозиции» из Немцова
В общем-то, провал акции оппозиции 1 марта стал еще более явным после того, как её из-за убийства Бориса Немцова переименовали и перенесли из Марьино в центр Москвы. Нет, 35-40 тысяч человек после зимней спячки вышедших на улицы российской столицы, чтобы выразить своё недовольство курсом Кремля, можно было бы считать серьёзной заявкой на формирование повестки политической весны.
Если бы не само это убийство. Вернее, попытка использовать его в политических целях.
Рост цен и падение валютного курса рубля еще можно привязать к жесткой позиции российского президента по украинской проблеме, к поддержке мятежного Донбасса, к санкциям Запада и контрсанкциям России. И людей, которые потеряли часть своего благосостояния — порой, немалую — в связи со всеми этими событиями, в принципе, нетрудно понять. Им этот «военный налог», да еще до сих пор непонятных до конца размеров, не нужен, неприемлем, они под него, условно говоря, «не подписывались». И в нынешнем демократическом российском обществе имеют полное право публично заявить об этом действующей власти.
Таких граждан и в Москве, и по стране очень много. Задача оппозиции — их «раскачать» до открытого массового противостояния с властью. По технологиям «цветных революций» Джина Шарпа или же любым иным способом. «Горючий материал» вроде бы вот он, нужно только его поджечь. А вот уверенности в том, что это получится, что «всё загорится», не было — всё-таки проявления финансово-экономического и социального кризиса в России еще далеки от своего пика и, соответственно, время, необходимое на нужную «раскачку», в принципе, измеряется месяцами.
А его, видимо, нужно было сократить до нескольких недель или даже дней. Почему так — разговор отдельный и обстоятельный. То есть «дрова» надо было полить «бензином». В роли какового и решено было использовать убийство Немцова.
Заметим: 10 февраля в интервью газете «Собеседник» Борис Ефимович заявил, что «Путин может его убить», а поздним вечером 27 февраля получает четыре пули на Москворецком мосту практически у стен Кремля. Чтобы ни у кого сомнений не оставалось?
Мой язык тут просто бессилен, предоставляю слово стороннему наблюдателю. «Ну ладно, Немцов никогда не был умным человеком, и поэтому мог не понимать, что если публично заявит, что Путин собирается его грохнуть, то грохнуть его захотят все, кто мечтает подставить Путина…». Полностью согласен, добавлю только, что вряд ли эту тему Борис Ефимович начал развивать по собственной инициативе: видимо, была просьба «озвучить» её, и эта просьба исходила от людей, которым Немцов доверял абсолютно и давно, — иначе бы не стал её выполнять. Идиотом-то он точно не был… Впрочем, как и политиком.
А вот поменять «главную тему» протестной акции буквально за два дня до её проведения, да еще поменять именно так — это, конечно, полный организационный провал. Поскольку в роли защитника интересов народных Борис Немцов, один из виднейших деятелей плеяды «рыночных демократов» 90-х годов и несостоявшийся преемник Бориса Ельцина, всегда смотрелся более чем странно. И вакханалия, которую либерал-оппозиционеры при помощи всех медиа-каналов устроили вокруг убитого, была сродни печально знаменитому самосечению унтер-офицерской вдовы из комедии Н.В.Гоголя «Ревизор». Только проведенному публично и массово.
Чем больше слов за последние дни произносилось о патриотизме и глубинной демократичности Бориса Ефимовича, тем меньше верилось в искренность и даже адекватность говоривших. У этого любителя прекрасных дам и красивой жизни руки были с 1993 года года по локоть в крови, не говоря уже о той роли, которую он играл в «рыночных реформах» «лихих девяностых»: и в качестве губернатора Нижегородской (Горьковской) области, на постах министра топлива и энергетики РФ, а затем вице-премьера правительства РФ. Дефолт 1998 года, после которого Немцову и пришлось уйти из власти, — тоже отчасти его рук дело.
Так что все «друзья России», которые до исступления оплакивали гибель «Бориса малого», повторюсь, выглядели либо неискренними, либо неадекватными. Что волей-неволей заставляло сомневаться в искренности и адекватности всех их слов вообще. В том числе — насчёт нашей страны, насчёт «гражданских прав» и насчёт «преступной власти».
Попытка же представить Немцова в качестве «ангела оппозиции» и первого номера российского аналога майданной «небесной сотни» вообще «не проходила фейс-контроль». И по общему настроению в связи с событиями на Украине, и по явно чрезмерной истерии пытавшихся.
Короче, если бы к 1 марта «фактор Немцова» вообще не был задействован, подозреваю, акция оппозиции оказалась бы куда более массовой и эффективной. Потому что одно дело — выступать в защиту своих интересов, и совсем другое — против убийц человека, который эти же самые интересы на протяжении многих лет всячески сначала попирал, а затем пытался использовать в своих целях.
Как говорится, всё познаётся в сравнении. И при всех ошибках Путина, сравнивая его с Немцовым как «иконой оппозиции», поневоле вспоминаешь старую истину: не ошибается только тот, кто ничего не делает. А тот, кто чересчур спешит, как различные кураторы нашей оппозиции, обычно спотыкается…