До недавнего времени межгосударственные объединения БРИКС и ШОС, совместный саммит которых проходит в эти дни в Уфе, оставались лишь клубами по интересам нескольких непохожих друг на друга государств — клубами, лишенными какого-либо конкретного содержания. Однако нынешние их финансовые и транспортные проекты способны на столетия вывести США из большой игры
Превращение
Лидеры БРИКС могли время от времени проводить совместные встречи наподобие саммитов G7, что-то обсуждать, выступать с общими посланиями «граду и миру», доказывая свою возрастающую важность на мировой арене, но и только. Аналогично и страны, участники ШОС, периодически общались между собой на уровне глав государств, декларируя приверженность «всему хорошему против всего плохого», но дальше слов дело не шло. Мировой кризис, затронувший экономики этих стран, и вовсе мог показаться кому-то началом конца антизападной фронды.
Вот почему многие наблюдатели с нескрываемым удивлением восприняли тот факт, что буквально в этом году обе организации начали вдруг наполняться амбициозной конкретикой, претендующей ни много ни мало на полный пересмотр сложившихся геоэкономических отношений на планете. В середине 2015 года, непосредственно к саммиту в Уфе, стало ясно, что и БРИКС, и ШОС на глазах превращаются в полноценных мировых игроков, с которыми теперь придется считаться всем.
Такими амбициозными суперпроектами оказались, в первую очередь, новый Банк развития БРИКС, сопряженный с Пулом условных валютных резервов стран, участниц этого объединения, а также транспортно-энергетический коридор «Великий шелковый путь», превращающий ШОС во влиятельный политико-экономический союз. В случае достойной реализации обоих проектов вся трансатлантическая торговля, опирающаяся на нынешние глобалистские, в первую очередь проамериканские, финансовые институты, отойдет на второй план, общий стратегический баланс сил сместится в Азию, а нынешний планетарный арбитр в лице США будет окончательно сдвинут на обочину мирового процесса.
Новый банк развития: миллиарды для России
Что такое новый банк развития? Это прямой конкурент таких поизносившихся финансовых инструментов трансгосударственной олигархии, как Всемирный банк и МВФ. Обе эти структуры, управляемые из Вашингтона, давно уже не соответствуют реалиям сегодняшнего дня, поскольку не учитывают стремительное развитие так называемых стран третьего мира, среди которых Запад привык видеть всю пятерку стран БРИКС. Последние не имели никаких рычагов давления на старые финансовые институты и не могли сполна воспользоваться их ресурсами для собственных проектов. Именно поэтому несколько лет назад руководители пяти государств решились на создание собственного банка, в котором они как учредители будут иметь все необходимые полномочия и льготный доступ к серьезным деньгам.
С марта по июль этого года все пять стран, членов БРИКС, ратифицировали создание такого банка, и уже к концу этого года он сформирует первый пакет проектов для будущих инвестиций. Формально разрешенный капитал банка развития составляет «всего» 100 млрд долларов, однако с помощью привлеченных средств под гарантии стран-учредителей эта сумма легко может быть увеличена до 300—400 млрд долларов. А дальше начинается чистая экономика: банка развития будет зарабатывать миллиарды на выгодных вложениях в инфраструктурные, научные и торговые проекты по всему свету, делая особую ставку на кредитование инициатив внутри БРИКС.
Для России новый дружественный источник финансирования будет иметь принципиальное значение из-за продолжающихся экономических санкций, введенных Западом. Ограничение доступа к дешевым зарубежным кредитам вот уже год негативно сказывается на ряде внутрироссийских инфраструктурных проектов: от строительства авто- и железнодорожных магистралей и прокладки стратегических трубопроводов до открытия новых месторождений нефти и газа и модернизации нефтеперерабатывающих заводов.
В ближайшем будущем все эти начинания могут получить надежную финансовую опору в лице банка развития, в котором Россия будет иметь все необходимые полномочия.
Новый шелковый путь: Америка по боку
Большая часть российских инфраструктурных проектов, без сомнения, будет востребована в новой супер-инициативе на базе общих экономических интересов стран, членов ШОС. Речь идет о сухопутном коридоре Дальний Восток — Европа, возобновляющем традиции средневекового Великого шелкового пути. Локомотивом идеи является Китай, однако для России она также чрезвычайно важна, поскольку способна заново и более справедливо интегрировать нашу страну в мировую экономику на правах ключевого партнера, владеющего важнейшими транспортными артериями континента.
Как известно, сухопутные коридоры, по которым на протяжении нескольких сотен лет осуществлялась евроазиатская торговля, были выключены из мировой повестки дня примерно 500 лет назад, когда европейцами были открыты водные маршруты. Именно тогда вновь взошла звезда Западной Европы, погасшая было после крушения Римской империи. Основав свое могущество, взросшее на контроле морских путей, «атлантическая» цивилизация вот уже более половины тысячелетия диктует свою волю всему человечеству и даже теперь не желает отказываться от статуса мирового гегемона.
Однако на сегодняшний день торговля морем между Старым Светом и восточноазиатскими «тиграми» столкнулась с серьезными ограничениями. Товар из Гуанчжоу в Роттердам идет по морю в среднем 45—60 суток, в зависимости от конкретных ниток маршрутов, и кардинально сократить срок плавания невозможно. В случае же реализации сухопутного проекта нового Шелкового пути, доставка того же объема груза по северному рукаву через Россию может занять всего 10—12 суток.
Помимо скорости, немаловажным фактором становится и безопасность. В последнее время морские коммуникации все чаще становятся объектами несанкционированного воздействия и даже геополитического торга. Это проявляется по-разному: от атак пиратов возле берегов Золотого рога и в Малаккском проливе до дипломатических разборок сверхдержав вокруг спорных островов или планов строительства трансконтинентальных каналов.
С серьезными проблемами могут столкнуться и налаженные схемы поставок углеводородов из стран Персидского залива по всему миру, которые осуществляются почти исключительно морем. Нарушить сложившиеся здесь правила игры способен феномен террористического «Исламского государства» (группировка запрещена в России решение Верховного суда), претендующего на собственную геополитическую роль в ближневосточном регионе. Помимо прочего, это может привести к резкому повышению роли российских углеводородов в мировом энергобалансе. Не случайно, например, строящиеся трубопроводы из Западной и Восточной Сибири в Китай подразумеваются одними из базовых элементов будущего Шелкового пути.
Последствия строительства и модернизации трансевразийских коридоров трудно переоценить.
Достаточно сказать, что перенос вектора торговли между Европой и Азией в сторону сухопутных маршрутов немедленно скажется на конфигурации всей мировой финансовой системы, пока еще основанной на американском долларе. Новый Великий шелковый путь, связывающий крупнейших товарных производителей планеты с основными рынками сбыта, делает Америку попросту ненужной, а ее валюту — неактуальной. Вот здесь-то европейский Запад и дальневосточная Азия вполне могут найти «точку сборки» для долгосрочного плодотворного компромисса.