Бандеровская идеология овладела прогрессивными украинскими умами. Этот секрет полишинеля тщательно скрывается от посторонних глаз и регулярно опровергается, когда нам гордо демонстрируют результаты голосования в народные представительства разных уровней.
Действительно, откровенные бандеровцы на Украине популярностью не пользуются. Но им и не нужна популярность — достаточно реальной власти.
Один мой верный комментатор с Украины (пару месяцев назад переехавший в Израиль, но своих взглядов не изменивший) частенько высказывается в том духе, что бандеровцы не так страшны, как нам о них рассказывают. Они просто патриоты, которые близко к сердцу воспринимают все, что происходило и происходит с ридной нэнькой. И их очень мало — вот лично он их вообще, кажется, не видел.
И я ему верю. Правда, с оговорками.
Чтобы терроризировать население, необязательно и даже нежелательно быть на виду или заседать в Верховной раде. Карающий меч революции вообще может быть в ножнах, благо все знают, что в любой момент его могут из ножен достать.
Это доказано: убийством Олеся Бузины и других инакомыслящих, Корсуньским погромом, Одесской Хатынью, Мариуполем и многими, многими другими трагическими событиями, которыми уже полна история постмайданной Украины.
Уважаемый на новой Украине Михаил Дубинянский полностью разделяет бандеровские идеи. Но и он, чувствуется, слегка обеспокоен разгулом и безнаказанностью свидомых патриотов, которых почти любовно называет подавляющим меньшинством. «Перед меньшинством робеют министры, депутаты и крупные чиновники. От меньшинства зависит, состоятся ли в Украине реформы, и какие именно. Меньшинство должно решить, где проходит граница между личной свободой и национальными интересами, — свидетельствует публицист. — Война сыграла с нами злую шутку: граждане, с таким трудом отстоявшие собственную свободу, вынуждены ограничивать чужую. Однако переживаний по этому поводу незаметно. Напротив, многим активистам импонирует роль коллективного Ли Куан Ю или Пак Чон Хи, принуждающего отсталых соотечественников к прогрессу. И об этом стоит говорить честно и откровенно, не рядясь в псевдодемократические одежды».
В принципе, новая конструкция власти Михаилу Дубинянскому нравится. Он лишь желает, чтобы «активное меньшинство научилось контролировать само себя — свои эмоции, амбиции, желания и возможности». Правда, публицист не учитывает или отмахивается от весьма важного нюанса: «подавляющее меньшинство» вооружено и очень опасно, закалено в боях на Донбассе и считает себя во всем правым. Куда более правым, чем даже сам Михаил Дубинянский.
Украина переформатирована — это уже очевидно. Можно голосовать за любые партии или кандидатов, можно блокировать прохождение в реальную, то есть, конституционную власть «Правому сектору» (запрещён в РФ – ред.), но выбросить себя на обочину политической жизни бандеровцы никому не позволят. Они заставят с собой считаться любого журналиста, депутата, писателя или политика, министра или просто полицейского.
Майдан был бандеровским, а Украина превратилась в бандеровский анклав. А что собой представляют наследники Степана Бандеры или Романа Шухевича, нам хорошо известно. И не только нам.
Уверен, что мой комментатор, который уехал в Израиль, все же больше боялся не далекого и абстрактного Путина, а именно бандеровцев, которые сегодня правят бал на Украине. Они никогда не изменятся, никогда не станут цивилизованными и демократичными, никогда не погасят свою ненависть «к жидве и москалям». Да и ко всем остальным, кто думает и говорит не то, чего бы им хотелось слышать.
А если недостаточно моих слов, то можно послушать, что по этому поводу думает весьма компетентный израильтянин Яков Кедми.
Признаться, никогда я не видел его таким эмоциональным, как на этом ролике.
Бандеровцы — это абсолютное зло, воцарившееся на Украине. Оно проникло во все сферы жизни — вещает с телеэкранов, пишет посты в интернете, толкает речи в Верховной раде и на заседаниях Кабинета министров. Оно рядится в белые одежды, которые не могут скрыть его черную душу.
Это зло очень будет трудно выковырять только лишь усилиями нормальных людей. Если такие еще остались в этой несчастной стране, пораженной тяжелым недугом национализма.