Революция гидности коснулась (мягко сказать “коснулась”) всего в моей стране. Разумеется, не обошла она и язык. Не тот шершавый, которым, как никогда, пользуются освобожденные от тирана журналисты в общении с правительством, а правительство в общении с МВФ.
Язык – в смысле “великий и могучий”, как и в его похожий украинский вариант..
Большое количество часто употребляемых слов за два года полностью поглотили всего два определения: “активист” и “побратим”. А раньше-то какая россыпь: гопота, быдло, налетчик, урка, бандюган, бычье, громила, головорез и пр, и пр.
Это при том, что и грязь под ногтями и среднее количество зубов во рту за два года не изменились.
Изменилось одно – раньше эта замечательная категория прямоходящих прятали оставшиеся зубы от мимо проходящего патрульного сержанта, а сегодня они их открыто утилизируют. Раньше зарабатывали на чекушку сдачей стеклотары, сегодня – захватывают заводы и врываются в горсоветы. Еще недавно вершиной карьеры было ночное вскрытие киоска, сегодня – дневное разграбление банка и убийства не “активистов”.
А на смену заточке в носке пришли АКМы и гранатометы.
И да, почему-то их резко стало больше. Ну, очень больше.
И к куполам на спинах добавилась свастика и тризуб. А традиционная феня гармонично разбавлена “слава Украине”, “смерть ворогАм” и прочим новоязом. На смену униформе с тремя полосками пришел патриотический камуфляж.
Так и живем.