Нельзя исключать варианта, который для одной столицы уже обернулся трансформацией лозунга «Ноль проблем с соседями» в свою противоположность
Международное агентство Reuters под конец уходящего года опубликовало рейтинг 10 политиков, которые будут в следующем, 2017 году, генерировать наибольшие вызовы для Европы. На втором месте, между новым американским президентом Дональдом Трампом и нидерландским политиком, главой Партии свободы Гертом Вилдерсом, оказался «польский царь», президент правящей партии «Право и Справедливость» (PiS) Ярослав Качиньский. Российский лидер Владимир Путин, к слову, занял только седьмое место в этом рейтинге.
Первое место Трампа логично и понятно. Европейские элиты, поставившие все на победу кандидата от «глобальной партии» Хиллари Клинтон, пропустили в лице Трампа не просто оппонента политического, но и продемонстрировали свое неумение спрогнозировать выход на поверхность серьезных глубинных процессов, тлевших все это время на Западе. Незнание само по себе рождает неуверенность, а неуверенность — страх. Но почему вторым в списке угроз для Европы идет Качиньский, чья партия взяла власть в Польше еще осенью прошлого года, и который достаточно раскрыл себя?
Агентство объясняет так. Президент PiS, игнорируя Брюссель, ограничил Конституционный трибунал Польши, его правоцентристское правительство пробует на прочность ЕС, пытается навязать свою волю и углубляет раскол между европейскими Востоком и Западом. Евросоюз дал Варшаве время до конца февраля следующего года, чтобы сменить направление. Но Качиньский рассчитывает на союзников, например, на премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, полагая, что они наложат вето на решение о штрафных санкциях. При этом, отмечает издание, Польша является лидером-супертяжеловесом среди бывших прокоммунистических восточных стран. Москва обхаживает старых советских союзников, но сталкивается с препятствием в лице Качиньского, который видит «российскую руку» в авиакатастрофе с правительственным бортом под Смоленском в 2010 году, в которой погиб президент Польши — его брат-близнец.
Еще один нюанс. Колумнист Reuters Джон Ллойд помещает главу «Права и Справедливости» в список «собратьев Путина», где в первой лиге играют председатель КНР Си Цзиньпин, президенты Турции Реджеп Эрдоган, Египта Абдель-Фатах Ас-Сиси и Филиппин Родриго Дутерте, а во второй — Качинский и Орбан. Такое позиционирование ставит вопрос, где с точки зрения геополитики находится Варшава — внутри Европы или вне ее. Американское издание National Interest рекомендует избранному президенту Трампу «заверить Россию в том, что Запад не претендует на Украину, Грузию, Молдавию и Белоруссию — и, если уж на то пошло, на любые другие страны с православной христианской традицией. Но Запад должен быть готов к войне ради того, чтобы предотвратить вторжение России в европейские страны, традиционно ассоциирующиеся с западным христианством — в первую очередь, в страны Балтии. Они должны оставаться частью сферы влияния Запада». В этом контексте Польша, как католическая страна, входит в состав Европы и подлежит защите со стороны европейских и евроатлантических структур. Но это же ставит барьер на попытки Варшавы проникнуть в «православный мир», в частности — Украину и Белоруссию, где преобладает восточное христианство.
Вряд ли она согласится с чем-то подобным. В недавнем интервью польскому журналу Wprost министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский отметил: «Членство в ЕС и НАТО для нас не самоцель, а всего лишь инструмент. Нашей целью является расширение полномочий Польши, завоевание влияния в этих организациях, благодаря которым мы можем совместно работать, по крайней мере, на восточном направлении. И это нам удается делать. И за что нас критикуют? Некоторые хотели бы иметь дело с Польшей смиренной, подчиненной, а не с Польшей, которая напористо реализует свои национальные интересы». «Напористая Польша» вспоминает сегодня о концепции «Троеморья» (пространстве между Адриатическим, Балтийским и Черным морями), «Междуморья» (широко использовалась в период между Первой и Второй мировыми войнами и связывается с именем маршала Пилсудского), уходит в прошлое, но имеет место быть и теория Гедройца с ее тезисом о сильных и независимых Украине, Литве, Белоруссии.
Если говорить о практике, то в последнее время Варшава активизировала свои дипломатические усилия в Белоруссии, где президент Александр Лукашенко, в свою очередь, ищет новых союзников, чтобы сбалансировать влияние политическое и экономическое, российское и православное. Осторожные ободряющие импульсы в адрес Польши подает в последнее время Вильнюс, показывающий после недавних выборов в Сейм желание снять проблемные вопросы гуманитарного характера, связанные с жизнью польского меньшинства в Литве. «Поглощение по частям» идет в отношении Украины. Что бы не происходило на высоком уровне между Варшавой и Киевом, число украинских гастарбайтеров и студентов, прибывающих в Польшу на работу и учебу, только растет. При этом глобальные изменения ожидают, судя по всему, и само польское общество.
Не так давно глава PiS заявил, что готов принять снижение темпов роста экономики, если это будет ценой за реализацию его видения Польши. Как подчеркнул Качиньский, «люди имеют только одну жизнь. Им говорят, что они должны быть очень бедными, чтобы польская экономика могла развиваться, потому что некто должен быть очень богатым, чтобы иметь возможность инвестировать. Но государство должно заботиться обо всем обществе». По мнению бывшего заместителя министра финансов Станислава Гомулки, для президента «Права и Справедливости» вопросы экономические, желание догнать Европу не то, чтобы неважно, но, безусловно, находятся на втором плане. На первом — перераспределение доходов и борьба с прежними элитами, где «предпочтение отдается польскому капиталу, даже за счет снижения роли иностранных инвесторов».
Иностранные инвестиции шли до сих пор в Польшу с Запада. Отказ от них будет означать снижение давления на правящую партию хотя бы по политической линии, однако компенсировать их выпадение чем-то надо. Поэтому в следующем году следует ожидать активизации Варшавы на Востоке, где она неизбежно встретит Москву. А дальше развилка. Польша может вступить в жесткую конфронтацию с Россией, может договориться о разделе зон влияния или может найти способ кооперации и взаимовыгодного сотрудничества. Но в атакующем режиме действовать ей придется уже без прикрытия со стороны Вашингтона и, судя по всему, Евросоюза, а значит, вполне нельзя исключать варианта, который для одной столицы уже обернулся трансформацией лозунга «Ноль проблем с соседями» в свою противоположность. В этом случае на пути строительства «Великой Польши» правящей партии вначале придется пройти зону великих потрясений с самыми непредсказуемыми последствиями.
Варшаве предстоит взвесить свои силы и проверить свои возможности. Время покажет, на что решится Польша, но одно можно точно предсказать — спокойным для нее наступающий 2017 год не будет.
Станислав Стремидловский, ИА REGNUM