У Пушкина в одной из сказок появляется замечательный прибор – золотой петушок, указывающий на возможные направления возникновения угроз безопасности тридевятого царства. Без петушка этому царству было никак – угрозы ему возникали постоянно и со всех сторон.
Есть такой петушок и у разработчиков внешней политики США. Зовут петушка Centre for Preventive Action (CPA), работает этот под эгидой CFR – Совета по международным отношениям, влиятельнейшего мозгового центра США, издающего журнал Foreign Affairs.
Предупреждение международных конфликтов, как рекламирует себя CPA, является одной из его главных целей, а важным инструментом работы служит подготовка ежегодных докладов, в которых фиксируется некоторое количество (обычно около дюжины) конфликтов, уже разгоревшихся или только разгорающихся, или примороженных в разных точках планеты. Оценка конфликтов производится по двум критериям (шкалам): их глобального значения и вероятности перерастания в более серьёзные военные столкновения, ведущие к ещё большим рискам. Таких докладов СРА подготовил уже семь или восемь, и вот только что появился доклад с оценками угроз на 2017 год.
Поскольку в сети есть и сделанный более года назад прогноз на 2016 год, полезно посмотреть, что получилось, а что не получилось у американских предсказателей. Насколько основательными и точными были ожидания СРА по поводу характера и остроты наиболее вероятных и наиболее серьёзных международных конфликтов 2016 года.
На первое место осенью прошлого года эксперты СРА поставили конфликт в Сирии. Пожалуй, с этим не поспоришь: ожидания подтвердились, хотя появился и свет в конце этого жуткого тоннеля.
Вторым по значимости конфликтом 2016 года американские эксперты назвали поздней осенью 2015 года возможное нападение неядерными средствами на США или кого-то из их союзников. Этого не случилось, как не произошло и ещё одной (третьей по значению) неприятности: «крайне разрушительной кибератаки на критически важную американскую инфраструктуру». В обоих этих случаях золотой петушок промахнулся, что лишний раз подтверждает: реальных внешних угроз Америке практически нет. Зато охотников их выдумывать предостаточно…
Прочие очаги напряжённости выстраивались в прогнозе CPA на 2016 год в общем и целом в порядке, который могли бы счесть вполне соответствующим реальному «грозовому потенциалу» в Пекине и в Москве. Это «серьезный кризис внутри КНДР или вокруг нее»; «политическая нестабильность в ЕС, вызванная наплывом мигрантов и беженцев»; «продолжающееся политическое дробление Ливии»; «повышение напряжённости в отношениях Израиля и палестинцев»; «усиление политического насилия в Турции»: «рост политической нестабильности в Египте» (здесь, пожалуй, дела всё же были лучше прогноза), «усиление насилия и нестабильности в Афганистане»; «продолжение распада Ирака из-за самопровозглашенного ИГ ( орг. запрещена в РФ – ред.) и продолжающегося конфликта между суннитами и шиитами».
Заметим, что и прогноз низкой вероятности ухудшения ситуации в 2016 году оказался у экспертов СРА вполне удачным. Он касался трёх конфликтов: востока Украины (Донбасса) – здесь не были развязаны полномасштабные боевые действия; не произошло вооружённого столкновения в Южно-Китайском море (эпизод с захватом подводного дрона американских ВМС легко обратить в шутку); не взорвалась Нигерия под угрозой террора «Боко Харам» (орг. запрещена в РФ – ред.).
При подготовке прогнозного доклада о главных угрозах международной безопасности в 2017 году, составленного под руководством Пола Стэрза (Paul B. Stares), методика несколько изменилась. Число международных конфликтов, с которыми оперирует доклад, установлено в количестве 30 наиболее значимых для США. В начале ноября проект доклада был разослан примерно 7 тысячам правительственных чиновников и специалистов-международников, от которых было получено около пятисот ответов. Каждый из опрошенных должен был оценить вероятность (высокая, средняя, низкая) воздействия на интересы США фигурирующих в докладе конфликтов.
Высокая степень воздействия означает прямые угрозы территории США и населению страны, необходимость использования американских вооружённых сил (в соответствии с существующими у Вашингтона договорными обязательствами) или же угрозу поставкам в США критически важных ресурсов. Средняя степень воздействия того или иного конфликта на интересы США означает угрозу странам, стратегически важным для Америки, но не имеющих с ними договоров о совместной обороне. Низкая степень значимости присвоена конфликтам, способным вызвать серьёзные последствия, но в странах, имеющих для США ограниченное стратегическое значение.
Интересны оценки экспертами CPA вероятности наступления в 2017 году того или иного конфликтного события.
Подавляющее большинство угроз (21 из 30), согласно этим оценкам, сохранятся с уходящего года. Однако есть и очень существенные коррективы. Так, в разряд приоритетных угроз (высокая степень вероятности конфликта) внесена вероятность военного столкновения между Россией и страной-членом НАТО. К этому же разряду отнесена высокая вероятность интенсификации конфликта между Турцией и курдами. Названы ещё пять угроз такого же, то есть высшего, уровня: террористический удар или кибератака на США; кризис на Корейском полуострове; рост насилия и нестабильности в Афганистане; дальнейшая эскалация гражданской войны в Сирии.
Одновременно в прогнозе на 2017 год появились девять новых рисков (угроз). К ним отнесены рост авторитаризма и политической нестабильности на Филиппинах и в Турции (это риски второго уровня). Семь оставшихся выбраны с помощью опросов массовой аудитории (так называемый краудсорсинг): интенсификация нынешнего политического кризиса в Бурунди; гражданские протесты и этническое насилие в Эфиопии; продолжающиеся атаки террористической группировки «Аш-Шабаб» в Сомали и соседних африканских странах; политическая нестабильность в Таиланде в связи с утверждением у власти нового короля; волнения и насилие в Зимбабве; политическая нестабильность в Колумбии, связанная с разрывом мирного соглашения между правительством и революционными вооруженными силами (FARC); возможность нового военного конфликта между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха.
Три угрозы, отмеченные в прогнозе на 2016 год, в прогнозе на будущий год увеличились в размере. Помимо опасности военного столкновения между Россией и странами НАТО (переместилась со среднего уровня на высший) с низшего уровня на средний передвинуты угрозы военного столкновения между Пакистаном и Индией, а также политического кризиса в Венесуэле.
Две угрозы в сознании прогнозистов из CPA трансформировались. Опасения по поводу стабильности Йемена, особенно в связи с угрозой, какую представляет собой «Аль-Каида» на Аравийском полуострове, переросли в страх перед последствиями военной интервенции Саудовской Аравии в этой стране. Рост политического насилия в Нигерии, особенно в связи с деятельностью террористической группировки «Боко Харам», перешёл в ощущение угрозы восстания в дельте Нигера.
Понижен (смещён с высшего уровня на средний) статус угроз, вызванных такими конфликтами, как политическая нестабильность в ЕС из-за кризиса с беженцами; распад Ирака; обострение израильско-палестинских отношений; распад Ливии.
Девять рисков (угроз), указанных в прогнозе на 2016 год, из списка угроз в прогнозе на 2017 год исключены вообще. Это рост политической нестабильности в Египте; нарастание криминального насилия в Мексике, межрелигиозные конфликты в Ливане; рост политической нестабильности в Иордании; потенциальный конфликт между Ираном и США; политическая нестабильность в Саудовской Аравии; эскалация исламского терроризма в России, рост межконфессионального насилия в ЦАР и Мьянме. Это довольно любопытный факт: ведь причины всех этих явлений никуда не делись, тем не менее из краудсорсинговых прогнозов они исчезли.
Подводя итог всем этим выкладкам, вспомним ещё раз золотого петушка из сказки. В определённом смысле его способ анализа геополитической обстановки был более совершенным, несмотря на недостаток специальных средств. У петушка была одна очень полезная черта: он указывал только одно направление, откуда грозила опасность тридевятому царству. А вот у первой державы мира таких угроз получается три десятка. Только и озираться по сторонам.
Или, может быть, все эти прогнозы, вовсе даже не прогнозы, а ориентировочная карта-схема точек приложения интервенционистских усилий США на ближайшее будущее?
Александр Салицкий, ФСК