В воскресенье, 8 января, все как-то дружно обратили внимание на круглую дату — 1000 дней войны в Донбассе. Людям вообще свойственно замечать и предавать особое значение красивым цифрам, и радостным, и трагическим. В нашем случае, конечно же, второй вариант. Грустный и страшный. Вот уже тысяча и один день, тысяча и одна ночь Донбасс отбивается, истекает кровью и терзается мыслями о неизвестности, что там впереди.
Гремящая тьма
О ночах отдельно сказано не случайно, разумеется. Все эти годы у людей не получается мирно спать, восстанавливать силы и душевное равновесие в отведенное для этого время суток. Стреляют, знаете ли. К ночи — особенно активно. Оппоненты с той стороны линии фронта, как и полагается силам тьмы (пусть они сколько угодно прикидываются «воинами света, воинами добра»), предпочитают вести ночной образ жизни. Продвигая в темноте смерть на нашу территорию. Упыри, чего от них хотеть-то?
Между прочим, и со сказочным циклом Востока «1000 и 1 ночь» просматриваю кое-что общее. Не буквально, но все-таки. Как минимум до сих пор трудно поверить, что все это не выдумка, не плод больного воображения контуженной Шахерезады, а совершенно реальные события нашей жизни. Единственной, кстати сказать, оттого и бесценной, а ведь приходится ее разменивать на такую жуть.
Нет, вы только поймите и прочувствуйте — 1001 сутки войны! Отрывные календари стопкой сложите, пятерни не хватит охватить. А каждый листочек в них — страдания и смерть.
Ленинградский метроном
Блокада Ленинграда, для сравнения, длилась чуть меньше 900 дней и ночей. Понятно, донбасским событиям с теми великими и невыносимыми годами не сравниться. И слава Господу нашему, что не сравниться. Считаем, что повезло нам, что ли. Наша «дорога жизни» шире, «большая земля» ближе и противник, пусть и ровно из того же теста, что и у ленинградцев, но все же в упрощенной, фриковой версии.
Это если мыслить абстрактными теоретическими категориями. Но если спуститься на грешную землю, прикоснуться к каждой конкретной трагедии, увидеть каждую оборванную жизнь, изувеченную судьбу, прикоснуться к каждой разрушенной стене храма, дома, завода — так боль вполне соизмерима с ленинградской. Вообще, доложу вам, боль во все времена и с любой географической привязкой — одна. Не хуже она и не лучше, не сильнее и не слабее. Просто боль. Просто смерть…
1000 и 1 ночь — страшная веха, которую следует использовать, понятно, не только как дополнительный повод для скорби. Поводы и не нужны, они в профиците. А вот задумываться надо. Мыслить, следовательно, существовать. Что дальше-то будет? Когда и чем адское действо закончится? По второй позиции сказать решительно нечего. В смысле, чем закончится эта война, как не сказочно нелепо это звучит, скорее всего, досконально, точно и железобетонно не знает никто.
Башня офису глаз не выклюет
Есть набор «хотелок»… Хорошо, назовите их устремлениями даже планами, если так легче. Так вот они в Донецке, Луганске, Киеве, Москве, Вашингтоне, Берлине и даже на отдельных их улицах, в автономных башнях и альтернативных офисах, весьма пестры и неоднородны. Больше того, там вы запросто обнаружите вязанки идей не только несовместимых друг с другом, но и напрочь друг друга исключающих.
Допустим, кто-то хотел бы жить долго, счастливо и в составе России. А иному подавай контроль над донецко-российской границей и расписные виселицы по всей улице Артема в разрушенной столице ДНР… Не Артема, кстати, наверняка же переименованной во что-нибудь возмутительное в своей мерзости… Кстати, вот в этом случае масштаб донбасской трагедии вплотную приблизится по числу жертв к показателям блокадного Ленинграда. И с лихвой переплюнет любую из «горячих точек» последних десятилетий.
Поскольку Шахерезады у меня сейчас под рукой нет, а сам я не склонен к пустопорожнему фантазированию, предлагаю вопрос о том, чем все закончится, какой мирной конструкцией, или не мирной, или не конструкцией, оставить до лучших времен. Или худших… Поговорим о том, когда это все закончится. Вот тут у меня есть абсолютная уверенность и точное знание темы.
Икона стиля и идейный борец за лифчики
Война в Донбассе закончится тогда и только тогда, когда будет ликвидирован нынешний киевский режим. А также локализованы метастазы, которые он уверенно запустил вокруг себя. Причем речь идет о самом жестком решении вопроса. Болезнь слишком запущена, чтобы лечить ее бабушкиными притирками и минскими нашептываниями. Убедить так называемую партию войны, а входит в нее значительное число преступников — от Петра Порошенко и до последнего хуторянина на блокпосту, — увещеваниями нельзя. Там все слишком пьяны и тупы от крови и денег, чтобы прозреть.
В противном случае, война будет продолжаться сколько угодно долго. Она ведь мать родная киевской хунте… Да какая там мать, гораздо лучше! Парализованная Фемида и неразменный доллар в одной оригинальной упаковке. Война необходима официальному Киеву, она ему выгодна и жизненно важна. Всякий, кто присосался к ее кровавому вымени, не оторвется ни за какие коврижки.
Потому как наступит мир, и все — милости просим на скамью подсудимых нового Нюрнберга. А не хочется. Хочется же совсем противоположного. Чтобы все было дозволено, чтоб вершить судьбы, и в кармане чтобы мелодично шуршали купюры. Только в войну такое и может быть у этих персонажей. На нее, на кормилицу, все спишется. Ею все бездарные и людоедские даже действия властных структур камуфлируются. Разлюли-малина!
Только размеры поступлений от конвертации крови невинных жертв в денежные знаки и разнятся в зависимости от ступеньки, занятой в иерархической пирамиде войны. А суть одна. Икона современного киевского стиля Арсений Яценюк, например, может мыслить категориями о девяти нулях. Зато чумазый боец, мобилизованный из тернопольского села, отправил домой наворованные в Донбассе кастрюли, лифчики и оконные рамы, и тоже рад. Но оба они, и Яценюк, и неизвестный мародер не хотят окончания войны. Зачем им? Откуда тогда, что брать? Работать идти, что ли? Так отвыкли уже многие… Почему Яценюк — икона стиля, спросите? Он, как сдается по косвенным показателям, уже оборудовал себе запасной аэродром и может успеть сбежать, когда дойдет до неприятностей. Только лишь поэтому, не более.
А между тем стартовала, затикала, начала свой отсчет вторая тысяча дней донбасской войны. Объективно это так. Меньше всего хочется, чтобы она была заполнена днями под крышку. Вообще не интересен, ни с творческой стороны, ни, самое главное, по своей глубинной сути, потенциальный материал «Две тысячи и две ночи Донбасса». Пусть он и не появится никогда, ни у меня, ни у другого автора.
В конце концов, Великая Отечественная война продолжалась 1418 дней, и то управились с ней, да еще и триумфально. Пора и тут, с Малой-то Отечественной что-то делать. Иначе никаких Шахерезад на страшные сказки современной реальности не напасешься.
Руслан Мармазов, ФАН