Дневники прозорливого современника тех грозных событий полностью опровергают позднейшие пропагандистские выдумки о «страшном разгроме» СССР
В одной из своих уже давних статей я поставил откровенно крамольный вопрос, который был даже вынесен в заголовок: «А был ли «страшный разгром» 1941 года?». Речь шла о том, что расхожие представления о событиях начального периода Великой Отечественной войны навеяны не столько правдой истории, сколько переменчивыми идеологическими ветрами и нуждаются в существенной коррекции.
Между тем, даже строго по историческим фактам, версия «страшного разгрома» 1941 года не вполне соответствует действительности. Потому что оный «разгром» странным для него образом закончился Московской наступательной операцией, в которой хваленый вермахт потерпел первое в ходе второй мировой войны стратегическое поражение… Как не искал, но так и не нашел ни одной фотографии, где был бы очевиден заявленный гигантский масштаб этой «катастрофы». Никаких тебе аэродромов, забитых рядами захваченных врагом исправных советских самолетов, ни огромных парков боевой техники с танками, пушками и бесчисленными вагонами снарядов… Да, были огромные колонны пленных. Это все видели. Но что это доказывает? На мой взгляд, только то, что войска, попавшие в окружение, израсходовавшие все боеприпасы и горючее были вынуждены прекращать вести боевые действия, чтобы не превращать их в массовое самоубийство. Да — это военные неудачи. Вещь вполне обычная в условиях любой войны. Но не более того…
Та статья вызвала у определенной части почтеннейшей публики, непривычной к таким нестандартным поворотам темы, страшно ругательный резонанс.
Незлой
Странный, этот Селиванов. Редкостная невежественность в сочетании с такой же самоуверенностью.
Виталий Халиевский
Автор ,это явно не удачная статья..через 2 недели пал Минск и это не разгром , 2.5 МЛН военнопленных за 41 й год это тоже не разгром ?
all Виталий Халиевский
Ну что Вы такое спрашиваете? Автор пошарил в интернете и не нашёл фоток этих 2.5 млн пленных. Не, не совсем не нашёл, а так, порядка 2-х сотен нашёл. Да не было никаких пленных. Автор психически больной человек и его жаль. Если он просто не выпендривается на спор.
Василий Тутов
Такую дебильную статью мог написать только дебило имбицило либераст. Если такими мерками будем мерить ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ВОЙНУ, тогда докатимся до сердобольных гансов уничтожающих советских людей из гуманных побуждений. .
KDR01
Аффтор провокатор? За пол года немец дошел до Москвы, это конечно победа, а не разгром?
Честно говоря, я без всякой опаски цитирую здесь подобного рода «оценщиков», потому что четко знаю – такая облыжная форма «критики» есть, прежде всего, их самохарактеристика. Причем весьма незавидная.
Тем не менее, столь жесткий настрой, пусть даже части аудитории на однажды усвоенную догму – насчет того самого «страшного разгрома», побуждает меня не считать эту тему закрытой. Особенно с учетом её неувядающей политической актуальности.
Тем более, что есть свежий повод для, так сказать, «подхода к снаряду». В интернете опубликованы дневники некоего жителя Симферополя Хрисанфа Гавриловича Лашкевича, которые он прилежно вел с первого дня Великой Отечественной войны. Впечатления современника больших исторических событий всегда имеют особую ценность. Особенно для нас, не заставших то судьбоносное время. И буквально на первых страницах этих записей я наткнулся на поразившее меня своей проницательностью, глубиной и объективностью наблюдение. В этом фрагменте дневника речь шла ровно о том же самом, о чем писал ваш покорный слуга в своей нашумевшей статье. А именно – об отсутствии достаточных оснований оценивать военные события 1941 года как «страшный разгром» Советского Союза.
Скажу сразу – даже сам автор дневника не скрывал, что является «белой вороной» на фоне той повальной паники и уныния, которые охватили его современников. Тем не менее, это только делает ему честь и никак не умаляет значимости его выводов. По-настоящему умных людей, способных адекватно оценить действительность, всегда было на порядки меньше, чем страдающих умственным плоскостопием «знатоков».
Больше всего меня поразило то, что этот человек полностью погруженный во вроде бы целиком трагическую атмосферу того времени, совершенно не пал духом и вполне оптимистично оценивал как текущие события, так и грядущие перспективы. И, что самое важное, в конечном счете, именно он оказался прав в своей безусловной вере в победу!
Но коль скоро он не ошибся в главном, то тем более заслуживают уважения и внимания его взгляды на природу и характер тех событий, которые происходили в 1941 году! И которые, по его мнению, никак не могут считаться военной катастрофой для СССР.
Собою я доволен. Только в день объявления войны, 22 июня, я был удручен. Я сразу оценил страшную опасность для родины. Я боялся, что наши войска в первые же дни дадут генеральное, решающее сражение, исход которого был бы для нас пагубен. Но день за днем я все больше убеждался в том, что наше командование стоит на верном пути. И когда со всех без изъятия сторон я наблюдал растущую панику, порожденную продвижением немцев, я лично больше и больше успокаивался: нам не время наступать, пока тактика врага не разгадана, пока не разработаны на военном опыте наши планы, пока мы не придвинем к фронту нашу технику. Пока Урал не изрыгнет достаточно вооружения.
Не надо забывать, что мы получили первый сокрушающий, предательский удар, способный нарушить все наши планы и ослабить выставленные первоначально силы, и что на нас двинута техническая сила не одной Германии, а девяти европейских держав.
Не надо забывать, что мы оказались не перед одним врагом, как рассчитывали раньше, а перед удесятеренной техникой, значит, перед десятью врагами. И ведь за нашей спиной стоят готовые наброситься на нас Япония и Турция, оттягивающие к своим границам значительную часть наших сил. При таких условиях первоначальные поражения не должны удивлять.
Признаться, я ожидал более быстрого продвижения немцев. Даже падение Москвы меня не обескуражило бы, настолько я уверен в конечной победе русских войск. Я ожидал немедленного выступления японцев. И все-таки во мне с каждым днем крепла уверенность, становящаяся непоколебимой, — в нашей победе.
Эта уверенность крепла потому, что наши войска отступали. Парадокс. И со своими знакомыми я говорил парадоксами: «Хорошо, что нас бьют, это значит, что нас еще не разбили, а если нас еще не разбили, будьте уверены, что мы разобьем немцев». Я приводил разные соображения, подкреплявшие эту мысль. И с удовольствием видел, что успокаиваю своих слушателей. Но что значу я один? Как я уже говорил — мои убеждения действуют только до встречи одного паникера с другим…
По сути, именно такова и моя точка зрения. Конечно же, никакой стратегической катастрофы, фатальной для всего хода войны, Советский Союз в 1941 году не допустил. И, по большому счету, действовал именно так, как и следовало в той ситуации. Да, были тяжелейшие оборонительные сражения, были большие потери – личного состава, техники, территории. Но все это было абсолютно неизбежно с учетом той силы удара, который был нам нанесен и о чем так убедительно говорит автор дневника.
Невозможно сразу остановить снаряд, вылетевший из ствола орудия. Он по любому пройдет какое-то расстояние даже в самой прочной броне. И хорошо если этой брони хватит, чтобы погасить всю его разрушительную энергию. Советскому Союзу хватило прочности выдержать этот удар. Между прочим – единственному из всех стран, подвергшихся гитлеровской агрессии! Все остальные задрали руки в гору! И у кого-то после этого еще поворачивается язык называть это нашей «военной катастрофой»?
Да иначе просто быть не могло ! А все эти досуже-инфантильные домыслы насчет того, что «вот мы бы на месте Сталина и Жукова ужо задали бы немцам жару» ничего, кроме умственной отсталости приверженцев таких «теорий» не отражают.
И всем нам, особенно людям, сформировавшим свое мировоззрение в период хрущевской критики «культа личности» Сталина, не говоря уже о тех, кто «вышел в люди» гораздо позднее – при либеральном охаивании всей советской истории, невредно отдавать себе отчет в том, детьми каких времен мы являемся. Например – мне, получившему свои первые еще детские впечатления о годе 1941-м из фильма «Живые и мертвые», который, как я это понимаю уже сегодня, был целиком заквашен на антисталинизме, было невероятно трудно освободиться от гнетущего пресса этой идеологической установки. Которую только сейчас удается преодолевать.
Война без потерь не бывает. И масштабы этих потерь были вполне соразмерны силе немецкого удара. Да у наших дедов и прадедов, встретивших врага на границе, практически не было шансов выжить, они были обречены. Но они выполнили свою часть военной работы – выиграли время и дали стране собраться с силами. И уже одним этим победили врага еще тогда – в трагическом, но победном 1941 году!
Юрий Селиванов, специально для News Front