Вот есть в России абсолютно замечательный институт – ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения). Который возглавляют два редкостных умнички – Валерий Фёдоров и Константин Абрамов (директор и председатель правления соответственно). Эти люди умеют системно собирать и обрабатывать информацию, при этом не являются какими-либо идеологическими догматиками, а оттого делают это максимально объективно и беспристрастно.
Вот есть другой замечательный институт – РИСИ (Российский институт стратегических исследований). Там сейчас Михаил Фрадков проводит реструктуризацию. В РИСИ много бывших разведчиков, которые также умеют системно собирать и обрабатывать информацию. И они, безусловно, патриоты.
Есть РАН, в которой хотя и относительный бардак, но сохраняется определённое количество сильных учёных с большим багажом и опыта, и идей, и практических наработок. Вообще, всегда с уважением относился к учёным, если их больше интересует знание, чем награды и звания.
Есть ещё ряд аналитических контор и групп, также выдающих «вкусную» информацию, с которой decisionmakerам работать было бы гораздо легче и проще. Так что говорить о том, что в России нет умных голов и работы мысли, не приходится.
Проблема, как я её вижу, заключается в другом. Информация от аналитиков до исполнительной власти, которая должна её использовать, или не доходит, или доходит с очень большим опозданием. Я не говорю об уровне президента, там совсем другие процессы идут. Я говорю о принятии решений на пару уровней ниже.
На примере того же Донбасса чётко видно, что вещи, о которых мы говорили и писали (в том числе многостраничные аналитические доклады) в самом начале конфликта, начинают внедряться со скрипом и стоном лишь через полтора-два года. И если бы наши наработки использовались со старта, то сегодня интеграция Донбасса в российскую экономику была бы уже гораздо глубже и эффективнее.
Всё равно ведь всё происходит ровно так, как мы и писали. Создание собственной банковской и платёжной системы, стандартизация законодательства с российским, переход в рублёвую или бивалютную зону, ввод внешнего управления или национализация предприятий – всё это предлагалось ещё летом 2014 года. И с каким жутким скрипом всё это внедряется?
Или другой пример, с дочками российских банков. Сколько мы говорили и писали «Ребята, убирайте их оттуда (выводите капиталы, продавайте с дисконтом, спасайте что можно), дела не будет, будут убытки». И что? Тянули до последнего. И для чего? Чтобы через три года всё равно продать, но уже за бесценок. Может Греф не зря наряжался слепцом, может он действительно слепец?
Есть определённая внутренняя логика глобальных процессов, которую обмануть нельзя. Всё будет определённым образом. И у управленцев есть очень простой выбор: или следовать этой логике, или на их место поставят других со словами «Подвинься, мужик, ты не справился». В лучшем случае это сделает Путин, в худшем – скачущие дегенераты Навального или Мальцева.
Как говорил в одной из своих лекций Сергей Переслегин, «Русский think tank работает только если есть условный Берия, который заставляет директора завода прислушиваться к рекомендациям конструкторского бюро». И у нас сегодня этот самый условный Берия выпал из цепочки, поэтому связь между людьми мысли и людьми действия зачастую разорвана.
И вся история говорит нам, что когда условный Берия очень нужен, его обычно внедряют.
Я всё понимаю, русский менталитет, «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Но уже гремит. И возникает вопрос: может не надо никаких Берия? Может, обойдёмся своими силами?
Есть много форматов, в которых люди мысли и люди действия могут работать совместно – закрытые круглые столы (любое публичное ток-шоу вырождается в популизм, где невозможно решить никаких проблем), командно-штабные игры, мозговые штурмы, ситуационные центры и даже просто посиделки за чашечкой чая в кафе. Любая прямая коммуникация полезна.
И управленцам она нужнее, чем нам. Лично я вполне комфортно себя чувствую и в роли публициста, где моя ответственность ограничена возмущёнными воплями хомячков в комментариях. А у управленцев нагрузка гораздо выше – как на уровне общественных последствий их решений, так и на уровне личной ответственности (можно ведь и не только на пенсию уйти, но и сесть, как Улюкаев).
Вообще, сегодня львиная часть политической коммуникации в России (впрочем, как и во всём мире) сводится к череде монологов – одна сторона читает по суфлёру набор своих популистских деклараций, затем это делает другая сторона. И никто никого не слышит. А нужен диалог…
Александр Роджерс, специально для News Front
