Другие хорошие ребята так в Киеве вышли на майдан три года назад. Получили три года войны и смертей. А ведь хорошие были, тогда еще были хорошие…
У нас такая постмодернистская эпоха, в которой существует только сегодняшний день и заголовки новостей в Яндексе. То, что привычно, перестает быть трагедией. То, что происходит сейчас, — сенсация.
Поэтому сегодняшний день волнует борьбой против коррупции в Москве. Школьники вышли на площадь, сначала их убивали синие киты, теперь их убивают полицейские, что же делать.
Я бы ничего про это не говорила, потому что я считаю, что человек может делать такой личный выбор и отстаивать его. Я разделяю ценности личных свобод и прав. Правда, я бы молчала, если бы прекраснодушные и свободолюбивые московские хипстеры-навальнисты в две тысячи четырнадцатом году не обрушились бы с воплями «прости нас, Украина», поливая грязью восставший Донбасс.
(Не все, кстати, обрушились. Некоторые были вполне последовательны и утверждали, что если человек имеет право отстаивать личный выбор, то Донбасс и Крым оказались полностью в своем праве. Это, я считаю, либерализм здорового человека. Такая последовательность достойна полного уважения. Только почему-то этих людей я сейчас не вижу на митингах за Навального или там на майдане в Минске. Так получилось, они любят личную свободу и не любят, когда ими дирижируют).
Поэтому я смотрю с некоторым скептицизмом на майданирующих знакомых из Питера, Москвы и Минска.
Ну, хорошие вы, ребята. Просто видите примерно ничего. То, что вам показывают. То, что вы сами предпочитаете видеть. Что мы предпочитаем видеть в безумной информационной мешанине этого мира? То, что дает нам комфорт, защищенность, чувство собственной правоты. Да. Другие хорошие ребята так в Киеве вышли на майдан три года назад. Получили три года войны и смертей. А ведь хорошие были, тогда еще были хорошие, искренние, добрые, только предпочитали видеть из всего страшного многообразия только удобную для себя картинку. Глупостью, слепотой вымощена дорога в ад, вот чем. Если вы искренне верите, что живете в мире, проблемы которого исчерпываются лимузинами НеДимона, вы, конечно, счастливые ребята, но очень до поры счастливые.
А я уже два года здесь, на Донбассе. Потому что я за право на выбор и право на самоопределение. Этих прав Донбасса попыталась лишить Украина.
Мы уже почти привыкли. Мы гуляем по весеннему городу под канонаду бомбежки. Утром мы получаем сводки о свежих попаданиях, каждое утро. Потом едем по адресам (ну я вот еду, потому что я журналист).
У нас восемь погибших военных за последнюю неделю только официально. Трое гражданских. Галина Ивановна, 75 лет. Анатолий Семенович, 81 год. Алишер, отец четверых детей.
У нас на этой неделе была попытка прорыва фронта под Коминтерново. Украинские волонтеры гордо рассказывали, как мы – сепары, террористы, нелюди – попытались сунуться вперед и получили отпор. А потом слезно писали, что на неподконтрольной ВСУ территории Донбасса остались тела украинских солдат, которые мы – сепары, террористы, нелюди – не отдаем.
У нас каждый день были прилеты в жилые кварталы. Западные – это Петровка, бомбят с Марьинки, и северные – это Киевский район, бомбят с Авдеевского направления. Сейчас, кстати, по западу больше бить стали. «Депо.юа», сайт «только для укропов» (но почему-то с русской версией) торжествующе рассказывает, как героическая украинская армия ползуче наступает.
У нас ранена женщина. Она шла по улице Желябова 22 марта, с ребенком. Обстрел начался не вечером, как обычно, а днем, около двух часов. Она упала на землю и закрыла ребенка. Ребенок не пострадал. Женщину посекло осколками.
У нас ранен человек в Горловке. Шестьдесят один год, ВСУ обстреляли 5 квартал, под обстрел попал его дом.
У нас ранена еще одна женщина, осколок попал ей в руку, когда диверсионно-разведывательная группа попыталась обстрелять воинскую часть в Донецке из РПГ.
У нас обстреляна больница в Петровском районе. Это новенький центр первой помощи, который еще не был введен в эксплуатацию, поэтому там никого не было. Повезло. Такое у нас донецкое «повезло».
Весеннее утро, и пахнет влажной молодой травой и свежей гарью, сгорел дом, очередной дом в полуопустевшем поселке Трудовские, и на его стене маркером написано: «LOVE».
All you need is love.
Анна Долгарева, «Журналистская правда»