Пару слов про оккупацию.
Всерьёз, без эмоций, шуток и троллинга.
Знаете, что такое оккупация?
Это когда жёлтые звёзды на одежде.
И повязки полицаев на рукавах.
И зашторенные наглухо окна, замирание при каждом шорохе.
Это комендатура, на которой висит листок с приказами наместника.
Это расстрелянные во рвах и взятые заложники.
Виселицы, на пустых площадях и обочинах замерзших дорог.
Это люди, украдкой пробирающиеся улицами и шарахающиеся от прохожих, сделавших шаг навстречу.
Это матери, прячущие симпатичных дочерей и отцы, бессильно смотрящие как их сыновей, как скот запихивают в вагоны и рабами везут в чужую страну работать.
Это вывезенный чернозём и заводы, работающие на врага.
С часовыми на каждые десять станков и овчарками, скалящимися в свете фонарей и выдыхающими морозный пар.
Это запрет на свой собственный язык, штраф, как в Эльзасе это так, для своих скидку сделали.
Это отбор, отлов людей для адских опытов.
Абажуры из кожи, мыло из человеческого жира, удаление органов и издевательства над телами живых и мертвых.
Люди не люди, а лабораторные крысы, причем крыс не ненавидят.
Это когда свои только в глухих лесных дебрях, и за подозрение в связи с ними, как месть им – смерть, смерть на глазах родных и близких.
И вчерашние добрые друзья-соседи, выдадут, укажут на окно и ночью выломают дверь, загрохочут сапогами.
Или когда эти свои придут из леса и потребуют помощи, а за отказ тоже смерть.
Быстрая и беспощадная, оккупация, шутки в сторону и всё человеческое в сторону.
Это когда ты либо люто ненавидишь и ждёшь, ждёшь, сцепив зубы, в последней отчаянной надежде.
Или когда тебе уже всё равно.
И ты сам готов идти вслед за теми, кого заставили себе рыть могилу перед тем, как убить.
Оккупация, это когда твои сограждане гонят тебя и таких как ты по улицам приграничного города с улюлюканьем, избивают и забивают до смерти полуголого на глазах безразлично курящих в стороне солдат врага.
Оккупация, это когда ты больше не житель, но лишь временный житель, они ещё просто не придумали, как утилизировать тебя с максимальной пользой.
Оккупация, это когда у тебя нет никакого будущего, ни хорошего, ни плохого.
Его нет у твоих детей, и у них не будет детей, никого не будет после тебя, потому что будущего нет.
Если не вернуться свои.
А они вернуться только если ты их ждешь.
Ты, и такие как ты.
Если каждый из вас готов сдохнуть, но только увидеть, как они входят в город и эти бегут.
Вот это оккупация.
Безусловно, большевики навязали свою идеологию силой.
Но её удалось навязать и она была воспринята только потому, что была куда ближе, чем невнятное блеяние всех этих Петлюр, Скоропадских, Винниченко и прочих Директорий.
Держащихся только на немецких и польских штыках, и ищущих себе хозяев.
Нужно иметь смелость признать самим себе.
Абсолютное большинство жителей Украины приняло советскую идеологию как свою.
И своей ее считало.
Это наши люди заседали во всех органах власти.
Законодательных и карательных.
Наши люди писали доносы друг на друга и читали доносы.
Наши люди закрывали собой амбразуры и шли в полицаи.
И мы были единым целым со всеми остальными 14 республиками от Запада до Востока.
Сами собой, но единым целым.
Мы выросли из этой идеологии, выросли не в том смысле, что родились в ней, а в том, что отказались от нее добровольно.
Переросли ее, я надеюсь, в стремлении стать лучше и жить лучше.
И не важно, что многое не получилось, всегда есть шанс, если человек жив и хочет.
Но гнусная и убогая ложь самим себе – это не мы, это нас – она не просто нас унижает, это что ж, мы, сорокамиллионный народ прикидывались 70 лет?
Она крадет у нас надежду на будущее, потому что мы пытаемся переврать прошлое.
Не стать лучше, не признав правды и не имея смелости об этом сказать.
Так можно только по настоящему стать объектом оккупации.
И да, если какой-то дурак расскажет мне, что я скучаю по Советскому Союзу – нет, не скучаю.
Я скучаю по Украине, такой, какой я хотел бы её видеть.
Лично моё мнение, никого не пытаюсь убедить и никому не навязываю.
Помните, когда овчарки скалятся в свете фонарей, назад пути уже нет.