Во вторник, 2 мая, в Сочи на переговоры с Владимиром Путиным прибыла канцлер ФРГ Ангела Меркель. Разговаривать будут о Трампе, Украине и личных проблемах бундесканцлерин.
Больше не периферия
Лидер Германии приезжает в Россию впервые за два года (последний раз Меркель была в Москве 10 мая 2015 года), и, по словам официального представителя правительства ФРГ Штефана Зайберта, визит связан с подготовкой саммита G20 в Гамбурге. Однако основными темами визита, безусловно, станет будущее российско-германских и российско-европейских отношений на фоне стремительно меняющейся международной обстановки.
До украинской истории, напомним, отношения между Москвой и Берлином были очень хорошие, даже слишком хорошие. «Официант, два пива и карту Польши» — именно так, согласно популярному анекдоту, могла проходить очередная российско-германская встреча, на которой Москва и Берлин еще раз разделили бы к вящему ужасу восточноевропейских стран свое влияние в Старом Свете. Однако анекдот оставался лишь анекдотом — в докрымские времена никто ничем с Россией делиться не собирался. Теплые российско-немецкие отношения основывались на четкой матрице: Германия есть центр Европы, а Россия — ее периферия, снабжающая Старый Свет нефтью и газом, являющаяся рынком для европейских товаров.
И как только Путин захотел немножко места под европейским солнцем, отношения сразу испортились. Германия (при молчаливом согласии нерешительного французского президента Олланда) фактически возглавила антироссийский лагерь. При этом Берлин пытался не столько наказать Москву или же сформировать некую новую антироссийскую Европу (как это позиционировали некоторые украинские активисты и политики), сколько принудить Путина вернуться к предыдущей матрице поведения.
Предполагалось, что принуждение пройдет в кратчайшие сроки и не сильно ударит, например, по российско-германскому экономическому товарообороту. Однако время шло, товарооборот продолжал падать (если в 2012 году он составлял 80 миллиардов евро, то к 2016 году сократился до 50 миллиардов), бизнес терял деньги, а Владимир Путин и не думал вставать на путь покаяния, исправления и сотрудничества со следствием. Более того, в конце 2016 — начале 2017 года произошел ряд событий, которые сделали покаяние крайне маловероятным.
Две причины
Во-первых, это, безусловно, избрание президента Дональда Трампа, который намерен отказаться от курса на сдерживание России и начать сотрудничать с Кремлем. Да, сейчас риторика Трампа носит антироссийский характер, однако многие понимают, что: а) эти слова направлены на поднятие рейтинга Трампа внутри США и являются частью стратегии президента по подавлению тамошней «политкорректной» Фронды, и б) Трамп, в отличие от Обамы, не переходит от антироссийских слов к антироссийским действиям (даже удар по сирийской авиабазе нельзя считать таковым — президент устроил ракетное шоу для того, чтобы не вводить войска в Сирию). Более того, на прошедшей встрече с Меркель новый хозяин Белого дома, по мнению некоторых политологов, назначил ее ответственной за процесс разруливания российско-западных противоречий на европейском направлении.
Во-вторых, произошло резкое обесценивание украинского актива. Киев, чувствуя изменение позиций Запада, становится все более и более радикальным: тамошние власти стали жертвой своей собственной внутренней пропаганды и, не имея возможности сбалансировать внешний и внутриполитический курс, вынуждены играть на обострение ради того, чтобы хотя бы не потерять поддержку местных националистов. Отчасти поэтому на любые подвижки Европы в сторону более сбалансированной позиции (например, заявление посла ФРГ на Украине о том, что нужно садиться за стол переговоров с лидерами ЛНР и ДНР) отвечает крайне резко. Такую Украину становится просто стыдно и неприлично защищать, особенно защищать с использованием откровенной лжи (например, фразы «Россия не выполняет Минские соглашения»).
Украина отдельно, деньги — отдельно
Именно поэтому, считают некоторые эксперты, 2017 год может стать переломным в вопросе если уж не покаяния Запада в целом и Германии в частности за три года размолвки, то как минимум возвращения Брюсселя и Берлина на рельсы прагматического сотрудничества.
Собственно, возвращение уже пошло. Так, Москва и Берлин уже сотрудничают против интересов Киева. Например, в вопросе прокладки «Северного потока — 2» (немцам он даст безопасные поставки газа в обход Украины, многомиллионные доходы от транзита и еще один рычаг политического влияния на соседей — все то, что было бы у болгар с «Южным потоком», будь они поумнее и посамостоятельнее). Более того, по всей видимости, именно немецкие партнеры приложили лапку к тому, чтобы Еврокомиссия отказалась от прежней позиции по саботажу проекта и призвала остальные страны Евросоюза не мешать прокладке трубопровода.
Однако дошло ли это возвращение до стадии, когда Меркель и Путин уже могут заказать в Сочи пиво и карту? Крайне маловероятно. Для этого нужно как минимум, чтобы Дональд Трамп определился со своим внешнеполитическим курсом и перешел от политики «мы вас пока не трогаем, а вы — нас» к принципиальному согласию говорить с Москвой о стратегических проблемах, в частности созданию новой системы безопасности в Европе, переформатированию украинского государства, решению иранской и китайской проблем. То есть не начал обсуждение так называемой «пакетной сделки», о которой говорили многие политологи. Пока же задачей Меркель является не допустить дальнейших обострений российско-западных отношений, в частности, из-за провокаций украинских властей. Судя по всему, об этом она и будет говорить с Путиным.
Помогите добрым словом
Впрочем, выполнение ЦУ Белого дома никак не мешает бундесканцлерин обсудить с российским президентом и собственные заботы. Например, связанные с проведением выборов в Германии.
Как известно, в сентябре немцы будут избирать новый состав Бундестага и, возможно, нового канцлера. Ряд политиков уже начинают раскручивать тему о всемогущих «российских хакерах», которые-де работают против Ангелы Меркель. Да, на вопрос «в пользу кого?» (если учесть, что главный кандидат бундесканцлерин — социалист Мартин Шульц — в ходе работы в Европарламенте зарекомендовал себя крайним русофобом) ответа нет, однако, как говорится, впечатление уже создано.
Однако Меркель, по мнению некоторых, будет говорить не о российских хакерах, а о российских журналистах. «В Германии почти 2,5 миллиона русскоязычных избирателей, и это крупнейшее электоральная группа среди меньшинств. <…> 60% этих людей считают российское телевидение более достойным доверия, чем местные каналы, а 40% вообще рассматривают его как основной источник новостей», — пишет Bloomberg.
Что, в общем-то, неудивительно, ведь российские каналы, в отличие от немецких, не стесняются говорить о той же проблеме беженцев как серьезной угрозе безопасности Европы. И сейчас, например, русскоязычные избиратели дают примерно треть рейтинга «Альтернативы за Германию», и, безусловно, бундесканцлерин очень хотела бы, чтобы эти люди голосовали за нее. А для этого нужно заручиться поддержкой Путина.
Согласится ли российский президент помочь, поняв и простив Меркель? Судя по всему, да. Ведь взаимное доверие и мелкие услуги (особенно ничего не стоящие, учитывая, что на немецких выборах после выключения из них Франка-Вальтера Штайнмайера у России нет явных фаворитов уровня Марин Ле Пен или Франсуа Фийона) являются необходимым условием для воссоздания атмосферы доверия в российско-германских отношениях. Да, без доверия можно выбрать пиво (у каждого-то оно свое), но вот с картой могут возникнуть проблемы.
Геворг Мирзаян,
доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, РИА Новости