Дипломатический марафон: Путин встретился с Меркель и поговорил с Трампом
Накануне президент России Владимир Путин принял в своей резиденции «Бочаров Ручей» в Сочи принял канцлера Германии Ангелу Меркель, прибывшую по его пригашению. Главными темами встречи стали ситуация на Украине и на Ближнем Востоке, борьба с терроризмом, развитие двусторонних отношений, а также взаимоотношения Москвы и Брюсселя. Последний раз Меркель была в России в 2015 году.
На пресс-конференции по итогам встречи Путин подчеркнул, что Германия остается ведущим экономическим партнером России, «несмотря на известные политические сложности и колебания глобальной экономической конъюнктуры».
Меркель, в свою очередь, отметила, что переговоры с Путиным проходят «интенсивно» и назвала Россию «конструктивным партнером». По ее словам, Москва и Берлин должны всегда продолжать диалог, несмотря на имеющиеся проблемы.
Спустя несколько часов после окончания встречи стало известно, что российский лидер провел телефонные переговоры со своим коллегой из США Дональдом Трампом. Как сообщили в Кремле, главы двух государств обсудили перспективы координации действий России и США в борьбе с терроризмом в Сирии, а также «обстоятельно обсудили ситуацию на Корейском полуострове». Путин и Трамп договорились поддерживать контакты по телефону и высказались за то, чтобы встретиться лично в рамках июльского саммита G20 в Гамбурге 7-8 июля, передаёт РИА Новости. Также лидеры условились активизировать диалог между главами внешнеполитических ведомств по поиску вариантов решения сирийского кризиса. «Имеется в виду, что министр иностранных дел России и госсекретарь США будут оперативно информировать лидеров о достигнутом на данном направлении прогрессе», — пояснили в Кремле. По сообщению пресс-службы Кремля, беседа «носила деловой и конструктивный характер». В Белом доме разговор президентов назвали «очень хорошим». По словам американской стороны, лидеры обсудили создание «безопасных зон деэскалации» для достижения прочного мира в Сирии, борьбу с терроризмом «по всему Ближнему Востоку» и то, «как наилучшим образом разрешить очень опасную ситуацию вокруг КНДР».
Беседа Путина и Трампа стала третьей с момента инаугурации американского президента. Как пишет газета Wall Street Journal, «телефонный разговор длился около 30 минут, он был инициирован Путиным».
Отметим, что днем ранее, 1 мая, министр иностранных дел России Сергей Лавров также провел телефонный разговор со своим коллегой – госсекретарем США Рексом Тиллерсоном. В сообщении отмечается, что разговор состоялся по инициативе американской стороны. Главы внешнеполитических ведомств обсудили «некоторые вопросы двусторонней сферы отношений». Лавров и Тиллерсон договорились о встрече на Аляске, где на следующей неделе состоится 10-я встреча Арктического совета на уровне министров.
Уже сегодня, 3 мая, в своей сочинской резиденции президент Путин проводит переговоры с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.
В результате встречи Путина с Меркель и разговора с Трампом сделки, как я думаю, не случилось. Видимо, происходит следующее. В принципе Запад понимает, что ему нужны отношения с Россией, которые были бы достаточно предсказуемы и не поднимались на высокий уровень напряжённости, но при этом сдерживали развитие России. Но и Россия понимает, что состояние войны с Западом ей на данном историческом этапе достаточно сложно потянуть. И идёт попытка найти какой-то компромисс. При этом Запад хочет найти, как обычно, такой компромисс, при котором ему не надо было бы ничем поступаться. У нас ситуация следующая: мы колеблемся между уже хорошо известной формулой девяностых годов – «как бы угодить Западу» – и тем, что это угождение Западу на самом деле ни к чему хорошему не приведёт. И мы находимся в поиске оптимальной модели соблюдения своих национальных интересов. Но пока это всё пристрелки. Я не вижу каких-то серьёзных тектонических сдвигов. Да, Меркель приехала в Россию, её же никто на аркане не тянул. Это уже говорит о многом. По крайней мере, разговор про изоляцию России остаётся уже для каких-то совсем полоумных украинских пользователей интернета. Для остальных очевидно, что это не так. Могерини недавно приезжала, теперь – Меркель. Одновременно позвонил Трамп. Интересно, что он позвонил именно в тот же день, потому что, учитывая непонятные отношения между Трампом и Меркель, можно предположить, что Трамп здесь даже немножко ревниво отнёсся к её визиту. У меня не сложилось впечатления, что это двойной удар Запада. Это скорее попытка напомнить о себе. То есть Меркель претендует на какую-то особую роль в Европе. Трамп достаточно ревниво относится к этой роли Германии,. Точнее, он не определился с тем, как к этому относиться – и решил тоже в этот момент позвонить. Это то, что на поверхности.
Есть признание того, что контакты нужны. Есть пожелания сторон, что надо что-то менять, о чём-то надо договариваться. Но ничего конкретного за этим пока не стоит. Мне не кажется, что Меркель вообще была способна провести хоть какую-то сделку. Ощущение такое, что в принципе Меркель понимает, что развитие российско-германских отношений необходимо. Но как обойти уже ставшие символическими препятствия в виде Украины и Сирии? Германия хотела бы играть более активную роль и на Украине, и в Сирии, но американцы ей этого делать не дают – может быть, даже просто по факту своего присутствия в тех регионах. То есть идёт поиск – я бы так это назвал.
Я считаю, что в принципе то, что мы эти три года не отступили (во всяком случае совершенно очевидно), привело к совершенно предсказуемому результату – Запад вынужден признать, что совсем без России жить ему достаточно сложно, что к полноценной изоляции России он не готов, а тем более не готов к полноценной конфронтации. Поэтому я считаю, что в определённой степени это результат нашего относительно твёрдого стояния – по крайней мере на внешнеполитических позициях.
Несмотря на то, что на пресс-конференции Путина и Меркель было сказано о том, что встреча была полезной, впечатления радости от встречи не наблюдалось. Лидеры прочитали каждый свой текст как какие-то заученные молитвы, в которые уже не вдумываются. Про Донбасс, например. То, что эта тема в тупике – это совершенно точно. Но интересно то, что Меркель воздержалась от того, чтобы во всём обвинять Россию. На Западе обычно эту ситуацию представляют в однозначном виде: мол, Россия не выполняет минские соглашения, она во всём виновата и всё такое прочее. Здесь Меркель от этого воздержалась. Она не возразила словам Путина, которые можно было совершенно свободно истолковывать в том смысле, что Киев не выполняет минские соглашения, а Германия является гарантом выполнения этих минских соглашений, в том числе со стороны украинской власти. Меркель ничего по этому поводу внятного (по крайней мере, публично) не сказала. То есть фактически она молча признала, что украинцы не выполняют минские соглашения. Но это единственный положительный факт, который можно извлечь из всего этого переговорного процесса, потому что в остальном, конечно, это пустые разговоры – «минским соглашениям нет альтернативы». Я думаю, что мы на это упираем именно по той причине, что киевская власть постоянно и настойчиво намекает, что минские соглашения себя изжили, что надо их менять, что нужен «Минск-3» или вообще никакого «Минска» не нужно, что нужны миротворцы ООН и вообще всё, что угодно, лишь бы соскочить с этих минских соглашений. Вроде как эти минские соглашения достаточно бессмысленные, но, с другой стороны, для Порошенко они неприемлемы. И то, что Россия и Германия подтвердили беальтернативность минских соглашений – это, несомненно, камушек в киевский огород.
Но это тактические вещи, а стратегически могут ли минские соглашения изменить ситуацию? На мой взгляд, без смены власти в Киеве не могут. Можно сколько угодно утверждать, что соглашения безальтернативные, бесконечно встречаться и разговаривать, но без смены тех людей, которые сегодня находятся в Киеве (уж каким способом – я не знаю), минские соглашения обречены на невыполнение. А значит, ситуация будет болтаться в таком замороженном виде ещё неизвестное количество времени.
Разговор Лаврова с Тиллерсоном, потом встреча Путина с Меркель, потом разговор с Трампом и сегодняшняя встреча с Эрдоганом… Единственная тема, которая это всё объединяет – Сирия. Может быть, на этом направлении немного ближе продвинулись к каким-то решениям, которые могут быть зафиксированы в каких-то документах, под которыми поставят подписи представители и России, и США, и Евросоюза, и Турции? Я могу анализировать только ту информацию, которую мы имеем в публичном доступе. Я не знаю, о чём главы государств и министры говорили за закрытыми дверями. Может быть, они там договорились о чём-то невероятно интересном, невероятно важном, а мы не знаем. Но я почему-то в этом сомневаюсь: иначе были бы утечки в иностранной и нашей прессе. Были бы какие-то слухи в политической, околополитической тусовке. Я думаю, что и по Сирии тоже идёт поиск, причём поиск очень сложный. И даже непонятно, каким может быть окончательное решение. Скажем, состоялась встреча с Эрдоганом, но Турция постоянно играет негативную роль в сирийском кризисе. Недавно турки ещё раз заявляли о том, что они против Башара Асада, что они за его устранение. Также они выступают за расчленение Сирии. Какие тут могут был позитивные сигналы? Приходится с ними встречаться, как с игроками в этом конфликте, но на чём, что называется, сердцу успокоиться? Мы утверждаем, что Башар Асад – законная власть. Так оно и есть на самом деле. Мы выступаем в Сирии как сила, приглашённая этой самой законной властью. Предположим, Башар Асад каким-то образом уходит. Но на следующий день возникнет вопрос: а на каком основании находятся там российские войска и вообще что вы там делаете, если вы договорились с Башаром Асадом, а теперь его нет? Поэтому достичь здесь компромисса будет крайне сложно. И единственная точка, которая вроде как объединяет позиции – это борьба с совершенно уже отмороженными игиловцами, которые вроде для всех враги, и даже – для Эрдогана. Об этом, наверное, только и можно говорить. А всё остальное, пребывает в состоянии абсолютного тумана. Но сам процесс скорее позитивный, чем негативный. Что лучше было бы: такой переговорный процесс, который объективно снижает уровень напряжённости в мире, в регионе – или стремительное скатывание к жёсткой конфронтации? На мой личный взгляд, всё-таки лучше говорить ни о чём, чем начать друг в друга стрелять и находиться на грани большой войны.
Украина, Донбасс, Сирия. Есть ещё один топоним, который как бы за кадром всех этих множественных переговоров Путина и Лаврова в последние дни – это Китай. Скажем, затеяна большая конфронтация коллективного Запада с Китаем. Россию пытаются склонить на свою сторону. Такое реально или это фантастика?
Это вариант, который обсуждается много лет подряд: мол, сейчас Россию примут в НАТО для того, чтобы Россия стала главным инструментом давления на Китай. Мне всё это кажется достаточно фантастичным. Могут ли такие планы существовать? Да, могут. Могут ли они даже каким-то образом обсуждаться или к ним могут искаться подходы? Да, могут. Теоретически. Но практически Запад не готов к конфронтации с Китаем, ни к коллективной, ни тем более к одиночной. В России все, естественно, хорошо понимают значимость Китая для нашего позиционирования в мире. Поэтому ни о каких разменах речи быть не может. Мне кажется, что уже прошедшие сто дней президентства Трампа это совершенно чётко показали. Сам Китай не склонен радикально менять позицию в этой игре. Он придерживается примерно тех же позиций, что и раньше. Россия для него – важное стратегическое партнёрство. Америка для него – важный торговый партнёр, но с точки зрения военно-политической, несомненно, они конкуренты.
А где подачки Запада, которые должны склонить нас к изменению позиции?? Я вообще этих подачек не вижу. Запад продолжает оставаться на старых позициях: само по себе какое-то благоволение типа улыбки уже должно быть достаточным основанием для того, чтобы броситься исполнять их пожелания. Но девяностые годы прошли. На Западе многие до сих пор так этого и не поняли. Я не вижу вообще никакого реального движения Запада в нашу сторону. Когда была избирательная кампания Трампа, очень много обсуждалось нашей либеральной оппозицией: придёт Трамп и сейчас вам поставят условия, давайте, сливайте отношения с Ираном, Китаем и так далее. И что? Прошли сто дней Трампа, стало совершенно очевидно, что это блеф, это ни о чём. Всё, что сделал Трамп за эти сто дней – это, наоборот, подтянуло и нам и китайцам ещё несколько стимулов к тому, чтобы сохранять достаточно близкие отношения. Я не вижу здесь никаких мудрых, умных, хитрых или действительно тонко продуманных ходов, которые могли бы сыграть в направлении этих сценариев. Может быть, где-то у кого-то эти сценарии в голове и есть, но в реальности нет ни ресурсов, ни политической воли. Всем придётся учитывать фактор Китая как восходящий страны, одной из ключевых мировых держав. Западу придётся признать то, что никакого тупого размена бартерного типа для него не будет.
В оценке личности Трампа, как обычно, истина находится посередине. Когда была избирательная кампания, мы все в основном болели за Трампа, а его противники обвиняли Дональда в разных грехах. Отчасти они возводили напраслину, но отчасти они оказались правы – Трамп вообще не разбирается во внешней политике. У меня такое жёсткое впечатление, что у него по этой части абсолютная каша в голове. Он действительно плоть от плоти американец, он американский бизнесмен. Он представитель даже не просто бизнеса, а в том числе шоу-бизнеса, у него под это заточены все знания. Он вообще не понимает, что такое внешняя политика. Наверное, у него были какие-то мысли по этому поводу, но никакой системы мы пока не наблюдаем. Мы видим детские шаги, наивные, подростковые высказывания, сами себе противоречащие: сегодня сказал одно, через неделю – совершенно другое. Трамп и его команда не понимают как вести внешнюю политику; или им не дают этого делать – не имеет значения. Пока внешней политики нет.
Что нужно сказать насчёт сделки США с РФ. А что вообще американцы нам могут предложить? Практически ничего. Отмена санкций? – пока всё за то, что санкции не будут отменять ещё очень долго, что бы мы вообще не делали. Можем на голову встать – они не будут их отменять, потому что это очень удобный рычаг для давления, по их мнению. А что ещё они могут нам предложить? Какие-то высокие технологии? Они их и в 90-е годы не предлагали при Ельцине, сейчас начнут предлагать, что ли? Мне кажется, у американцев вообще нет предложений нам Настолько у нас расходятся наши национальные интересы, что им сформулировать предложение достаточно сложно. На мой взгляд, у американцев есть один-единственный шанс сделать нам такое предложение, которое бы действительно поставило нас в сложную ситуацию выбора – это контроль на постсоветском пространстве. Это вопрос беспрепятственной евразийской интеграции, это политический контроль над бывшими советскими республиками (может быть, минус Балтия, которая входит в Евросоюз). Это было бы интересное предложение. А если этого нет, то американцам вообще нам предложить нечего. Они же не перестанут строить свою ПРО. Они действуют все эти годы так: только кнут, никакого пряника. За последние 25 с лишним лет нам вообще ничего ни разу толком не предложили. Никогда. Кредиты под проценты? Так это бизнес, они на этом деньги делают. И всё, и больше ничего.
В общем, понятно, что переговоры, которые могли бы увенчаться каким-то результатом, были невозможны ни с Меркель, ни с Трампом, Невозможны и сегодня с Эрдоганом. Слишком разные цели, слишком разные страны. Зачем вообще тогда был этот внешнеполитический марафон, напряжение сил политиков, трата самолётного керосина и трафика межокеанской связи? Для чего? Почему эта активизация?
Вернусь к тому, с чего начал. Это всё равно полезно с точки зрения: а) снижения уровня напряжённости и, скажем, отодвигания порога горячей конфронтации; б) признания Западом (не только Западом, но и его союзниками) того, что на самом деле им нужны отношения с Россией и у них просто нет возможности поместить Россию в какую-то полную изоляцию. Для нас это тоже результат. Поэтому сам факт дипломатического контакта в данном случае сам по себе является результатом. Но ждать от этого каких-то суперпрорывов – оснований нет. Конфигурация таких прорывов пока достаточно сложно прорисовывается в мировом тумане.
Сергей Михеев, газета «Завтра»