Через три года после начала конфликта между Киевом и сепаратистским Донбассом, по всей видимости, так и не было найдено никакого решения. Президент Украины Петр Порошенко бросается из одной крайности в другую, мечется между введением жесткой блокады и восстановлением контролируемых экономических связей. В то же время в Донбассе население организуется в ожидании гипотетического военного вмешательства.
«Они обстреляли дом в ночь с 3 на 4 февраля, но мы вновь открыли магазин на этой неделе». Закутавшаяся в шарф и пальто продавщица указывает нам на нанесенный украинской армией ущерб, а затем уходит встречать покупателей. Ее магазин остался без окон из-за взрывов. Как и вся периферия Донецка, Киевский район несет на себе отпечатки конфликта киевских властей с сепаратистским ополчением Донбасса, которое неофициально поддерживается Москвой. Разрушенные здания и посеченные осколками фасады напоминают о тяготах войны, которая унесла жизни почти 10 тысяч человек с апреля 2014 года. «До самого последнего момента я не верила, что наша собственная армия способна открыть по нам огонь!» — восклицает житель Донецка Александр, прокладывая себе путь между кратерами, которыми пестрят все местные улицы. Чем больше оба лагеря насчитывают жертв, тем более отдаленной кажется перспектива возвращения Донецкой и Луганской народных республик под крыло Киева. То же самое касается и конечной цели Минских соглашений, которые были подписаны в феврале 2015 года Россией, Украиной, Францией и Германией (два западных покровителя Киева). Кроме того, жизнь на сепаратистских территориях вновь налаживается при содействии Москвы и вдали от столицы.
Утвержденная на референдуме 11 мая 2014 года ДНР официально не признается ни одной страной-членом ООН, даже Россией. В то же время, «Республика», как ее здесь называют, с каждым днем становится все более реальной. На фронтонах зданий государственных ведомств сине-желтый украинский флаг уступил место флагу ДНР: черно-сине-красное поле с российским двуглавым орлом.
«До войны тут было 800 учеников, а сейчас 665», — говорит директор школы № 61 в Киевском районе Андрей Удовьенко. В вестибюле висят фотографии ветеранов и погибших героев Великой Отечественной войны против нацистской Германии, с которыми соседствуют лица убитых в ходе нынешнего конфликта молодых ополченцев. «Все они — бывшие ученики, — уточняет директор. — В разгар боев, с 2014 по 2015 год, подростки учились удаленно в течение шести месяцев. Школа оказалась под обстрелом. Родители и педагоги добровольно участвовали в ее реконструкции». «Учителя получали простую помощь от ДНР в 3 тысячи гривен с сентября 2014 года по апрель 2015 года, а до войны им платили 4 тысячи гривен. Сегодня ДНР платит нам настоящую зарплату, от 10 до 12 тысяч рублей в месяц».
В центре Донецка гуляют держащиеся за руки влюбленные, а дети катаются в парках на трехколесных велосипедах. Мирную атмосферу нарушают разве что надписи «убежище» с указателем на стенах зданий. Внезапно раздается взрыв, потом еще один. Звуки стрельбы напоминают, что фронт находится всего в нескольких километрах отсюда. С начала года наблюдается рост числа столкновений на фоне экономической блокады сепаратистских регионов со стороны Киева. Зимой эпицентром напряженности стала водоочистная станция в Ясиноватой, которая была взята украинской армией 27 февраля. Станция снабжает водой населенные пункты по обе стороны линии соприкосновения.
Надвигается ночь, улицы пустеют. Комендантский час для мирных жителей действует с 23 до 6 часов, что оставляет грохот взрывов единственным хозяином города. Утром на дорогах вновь появляются машины и автобусы, стирая помять о вчерашних боях. В обеденное время кафе заполняют студенты, юноши и девушки. Уткнувшись носом в экраны телефонов, они отдыхают перед тем, как вернуться к занятиям.
Утечка кадров
«Во время войны ушли 30% преподавателей и студентов. Затем студенты вернулись. Преподаватели — не все», — вспоминает Лариса Костровец, ректор Донецкой академии управления и государственной службы, предлагая нам чай. Сам она получила эту должность в ноябре 2014 года после ухода ее предшественника. Но почему другие решили остаться? «Потому что тут наш дом», — говорят, как нечто совершенно очевидное, две студентки в лекционном зале.
Бегство множества кадров оставило вакуум, который вылился во внезапное появление новичков на ключевых постах в администрации. Такой социальный лифт сыграл на руку целому ряду людей, в том числе нынешнему президенту ДНР Александру Захарченко (электрик по профессии). Майя Пирогова писала статьи в прессе «удовольствия ради», пока «антитеррористическая операция» против пророссийских мятежников, которую запустило в мае 2014 года вышедшее из «революции достоинства» правительство, не перевернула всю ее жизнь. Директор департамента информационной политики Министерства информации ДНР описывает восстановление контроля над ведомствами за два первых года конфликта, в частности в области СМИ: «Когда руководство местного телеканала К61 (сейчас Первый республиканский канал) бежало, все перешло к операторам. То же самое было и с газетами: главные редакторы ушли, свалив публикации на журналистов без всякой зарплаты. Поначалу те даже сами разносили газеты жителям, потому что почта перестала работать».
По данным украинского Министерства социальной политики, из-за боев бежали в общей сложности 1,6 миллиона жителей Крыма и Донбасса. Текущее население самопровозглашенных республик с трудом поддается оценке. Они охватывают высоко урбанизированные зоны региона, где до войны проживали 6,5 миллиона человек, а сейчас, по данным ООН, 2,3 миллиона нуждаются в гуманитарной помощи.
В стремлении справиться с трудностями многие научились жить по обе стороны фронта. В ноябре 2014 года украинское правительство прекратило выплату пенсий жителям Крыма и неподконтрольных Киеву территорий, однако затем ввело специальную процедуру для перемещенных лиц. «Некоторые пенсионеры зарегистрировались у живущего по украинскую сторону границы родственника и получали две пенсии: от Украины и ДНР. Сейчас такие случаи встречаются все реже, потому что украинские власти ужесточили контроль. Теперь раз в три месяца нужно лично являться за пенсией», — рассказывает Андрей К., сотрудник строительной компании. В целом, от 800 тысяч до миллиона человек регулярно проходят границу через один из пяти блокпостов, у которых всегда толпится множество людей. Ежедневный поток составляет от 20 до 25 тысяч человек. В конце марта эта цифра подскочила до почти 42 тысяч из-за кампании по проверке места жительства пенсионеров и получателей социальных пособий.
«Я — один из немногих иностранцев, у кого она есть!» — смеется испанец Мигель Пуэртас (Miguel Puertas), показывая свежеотпечатанную банковскую карту Центрального республиканского банка, действующую лишь на территории ДНР. Этот блогер был против «революции достоинства», которая привела к свержению пророссийского президента Украины Виктора Януковича в феврале 2014 года, и переехал из Литвы в Донецк летом 2016 года. Теперь он преподает в Донецком национальном техническом университете. «Раньше мне платили наличными. Теперь я смогу снимать деньги в рублях или даже расплачиваться за пиво в баре картой!»
В сложившейся нестабильной атмосфере с мая 2014 года украинские банки, работавшие в Донецке, начали закрывать представительства, а затем окончательно прекратили свою деятельность на всей сепаратистской территории. Тем, у кого не было пропуска на украинскую сторону, приходилось пользоваться услугами «подпольных банков», которые брали себе 10% с операции. «Чтобы получить наличные, нужно было обращаться в частные агентства: в обмен на перевод средств через интернет они выдавали тебе сумму наличными после того, как брали комиссионные и снимали деньги на украинской территории», — вспоминает Андрей К.
В ответ ДНР создала Центральный республиканский банк 7 октября 2014 года. Через него проходят в частности коммунальные платежи, а также пенсии, которые начисляют в рублях. К весне 2015 года почти 90% всех операций шли в российской валюте. В мае 2015 года ЦРБ и его луганский «коллега» открыли международный счет в банке в Южной Осетии (эта сепаратистская грузинская республика была признана в 2008 году Москвой, которая, вероятно, направляет свою финансовую помощь через этот канал).
Хотя Кремль официально не признает независимость двух сепаратистских республик, президент Владимир Путин сделал еще один шаг в этом направлении, подписав 18 февраля этого года указ о «временном» признании паспортов, регистрационных номеров, свидетельств о рождении и браке и прочих выдаваемых властями республик документов вплоть до выполнения Минских соглашений.
Русификация в повседневной жизни
Русификация региона переплетается с повседневной жизнью: от валюты до часового пояса, который теперь соответствует московскому. То же самое касается и школы, где русскому языку теперь отводится первостепенная роль. «В начале учебного года в сентябре 2014 года киевское правительство отказалось послать нам новые школьные учебники. Поэтому мы работали по российским, — объясняет Андрей Удовьенко. — Мы увеличили число уроков русского языка, а один из выпускных экзаменов обязательно проводится по русскому, а не украинскому. Мы расширили долю русских писателей в программе по литературе, не отказываясь при этом полностью от украинских. В географии мы добавили карты Донбасса». ДНР признает два языка, русский и украинский, хотя в 2015 году последний чуть не лишили официального статуса. Решение о том, на каком языке будет учиться ребенок, остается за родителями. «С октября 2014 года доля занятий на украинском языке упала до 4% против 15% ранее. В начале 2016 учебного года всего один из 80 первоклассников хотел учиться на украинском языке. Мы предложили ему отправиться в соседнюю школу, где существует такой класс», — отмечает директор. На вопрос о возможности реинтеграции республики в состав Украины, он отвечает следующее: «Только не с нынешним правительством, которое стоит у руля в Киеве».
«Здесь главный — народ», — гласят большие рекламные щиты в центре города. На главной улице повсюду попадается лицо Михаила Толстых, больше известного под прозвищем «Гиви». Этот командир проявил себя в сражении за донецкий аэропорт осенью 2014 года и погиб в результате теракта 8 февраля этого года. Как бы то ни было, молодое «государство» не только прославляет своих героев, но и формирует атрибуты суверенитета. На улицах полицейские машины раскрашены в цвета флага ДНР, как и нашивки на форме сотрудников. В магазинах на некоторых товарах вроде выпечки и колбасы стоит печать «сделано в ДНР».
Хотя экономическая помощь Москвы (секрет Полишинеля) все еще крайне важна для работы институтов, новые власти быстро приняли меры для привлечения местных ресурсов. Луис Эрнандо Муньос (Luis Hernando Muñoz), глава предприятия, которое вот уже 30 лет занимается импортом в Донецк колумбийского кофе, уверяет, что во время первой фазы войны, с 2014 по 2015 год, несколько магазинов были реквизированы для создания новой сети «республиканских супермаркетов» (они быстро завоевали популярность благодаря доступным ценам). «Насколько мне известно, доходы от этих магазинов перенаправлялись в фонд, который шел на целый ряд вещей, в том числе пенсии. Они стали способом стабилизировать ситуацию», — отмечает Муньос, не распространяясь о прямых получателях средств и прочих применениях данного рудимента налогообложения. Позднее власть решила заняться средним и малым бизнесом. «С лета 2016 года на предпринимателей оказывают сильнейшее давление с тем, чтобы они прошли регистрацию и платили налоги республике», — рассказывает не пожелавший назвать свое имя представитель Программы развития ООН, который работал в Донецке до декабря прошлого года.
Пока Киев не лишился контроля, большая часть шахт и предприятий были официально зарегистрированы на Украине и платили там налоги, чтобы сохранить доступ к национальному рынку. Это особенно важно для металлургической промышленности, чья продукция (от железной руды до угля и стали) до недавнего времени ходила по обе стороны демаркационной линии. На фоне неспособности украинского правительства снять устроенную националистами блокаду президент ДНР Александр Захарченко заявил 1 марта о реквизиции 43 предприятий: по большей части, речь шла о шахтах и металлургических активах Рината Ахметова. Этот олигарх и уроженец Донбасса, одно время поддерживал сепаратистский лагерь, однако затем перешел на сторону Киева. Владелец холдинга «System Capital Management» также потерял стадион «Донбасс Арена», где он регулярно раздавал гуманитарную помощь, залог влияния на жителей Донецка. Если верить данным, которые были получены депутатом парламента от налогового ведомства, восемь предприятий из списка выплачивали налоги на сумму в 1,3 миллиарда гривен (45 миллионов евро) в год.
С точки зрения Донецка, сближение с Москвой мотивировано не столько националистическим порывом, сколько инициативами Киева, которые лишь углубляют пропасть между ним и самопровозглашенными республиками. «Национализация [больших предприятий] — это не что-то хорошее или плохое, а необходимость для спасения рабочих мест и экономической деятельности», — уверена Яна Хоменко, преподаватель кафедры международной экономики Донецкого национального технического университета. «В случае блокады нам нужно перенаправить продукцию в Россию, — объясняет она под одобрительным взглядом своей начальницы Людмилы Шабалиной. «Украина вынудила нас ответить на блокаду», — уверяет руководитель. В начале конфликта в 2014 году Муньос платил по 10 тысяч евро за пропуск одного грузовика через границу национальным ополчением. После усиления контроля в 2015 году провезти что-нибудь стало невозможным. Теперь вся его продукция идет через Россию легально».
Эфемерная Донецко-Криворожская республика
14 марта 2017 года власти ДНР объявили об отправке первых вагонов с углем в Россию, в то время как украинское правительство вело переговоры об импорте антрацита из Южной Африки. Россия занимает шестое место в мире по производству угля и не нуждается в его импорте. «Это чисто политическое решение. Киев хочет избежать обрушения рынка в стране и создать хаос на границе с Россией», —предполагает Муньос. После объезда российской территории, часть донбасского угля может оказаться в Украине. Информация, размещенная на сайте Радио Свободы, показала, что уголь, используемый на металлургическом комбинате «Азовсталь», расположенном недалеко от Мариуполя на контролируемой Киевом территории, доставлялся на российских баржах. Но по данным местных источников, его поставляли с сепаратистских территорий.
Вместо того чтобы сдерживать процесс автономизации ДНР, Киев подталкивает ее в сторону востока. Большой славянский сосед предлагает, кажется, разумную альтернативу, чтобы вернуть стабильность, в то время как Киев становится с каждым днем все дальше от людей Донбасса. На бывшем здании областной администрации, в котором сейчас располагается правительство ДНР, все еще четко видны очертания трезубца с украинского герба, содранного с фасада. «Можно много узнать о народе глядя на памятники. Вот памятник украинскому поэту Тарасу Шевечнко, по соседству с которым стоит, еще больший по размеру, памятник Ленину. Но самый главный памятник — это памятник товарищу Артему», — объясняет Пуертас, выходя из аудитории после лекции. Настоящее имя этого большевика и революционера — Федор Андреевич Сергеев. Он считается основателем Донецко-Криворожской республики возникшей в вихре Октябрьской революции в 1918 году. Этот эпизод гражданской войны разорвал Украину на части между войсками Красной армии, войсками украинского националиста Степана Бендеры, белого генерала Антона Деникина и крестьянской повстанческой армией анархиста Нестора Махно. В итоге территория республики вошла в состав Украинской советской республики в феврале 1919 года, которая в свою очередь вошла в состав СССР в 1922. «Все что здесь творится, имеет свои корни в далеком прошлом», — считает Пуэртас.
Лоик Рамирес, Le Monde diplomatique, Франция
Перевод ИноСМИ