Во вторник, 4 июля 2017 года в Донецке, благодаря бдительности местных жителей, удалось предотвратить теракт в центре города. Судя по всему, перемещать устройство было опасно, поэтому саперам пришлось уничтожить его подрывом.
Взрыв, который был слышен на значительном удалении от места закладки, в очередной раз напомнил жителям города, что в нескольких десятках километров все еще идет война. И, к сожалению, боевые действия идут не только на линии фронта — сообщения об удавшихся или неудавшихся терактах в городах Республики давно перестали кого-либо удивлять.
Так, например, 7 июля в Луганске прогремели два взрыва, в результате которых один человек погиб, еще семеро получили ранения.
Показательна реакция украинской стороны на этот инцидент.
«Украинская сторона СЦКК еще 25-го июня в своем сообщении предупреждала, что НВФ ОРЛО могут прибегнуть к серьезным провокациям и даже террористическим актам в населенных пунктах на Луганском направлении, направленных против мирного местного населения с целью компрометации и обвинения в этом Вооруженных Сил Украины, с тем чтобы сорвать перемирие, объявленное на период сбора урожая и привлечь внимание к этому во время проведения политических встреч на высшем международном уровне», — заявил пресс-центр т.н. «штаба АТО».
И ведь в чем-то они действительно правы — называть подобные действия иначе, как террористическими просто нельзя. Но на самом деле, ситуация выглядит несколько иначе, чем это пытаются представить «говорящие головы» из пресс-центра.
Разберем эти два примера подробнее.
Итак, в обоих случаях взрывные устройства были установлены в центральных районах столиц Донецкой и Луганской Народных Республик.
В обоих случаях те, кто их устанавливал, не стремились к минимизации жертв среди мирного населения.
В обоих случаях исполнители не были замечены в момент закладывания взрывных устройств. Обнаружение ВУ в Донецке, это, скорее — чистая случайность. Кроме профессионализма террористов, это говорит еще и о предварительной разведке местности, и — что важно — тщательном планировании.
Оба взрыва планировались в течение одной недели, что никак не может быть случайным совпадением.
Впрочем, подчерк этих двух терактов все же отличается: взрывы в Луганске по своему характеру ближе, скорее, к практике ближневосточных террористов.
С нею теракт роднят следующие моменты:
– расположение ВУ в месте скопления людей
– использование готовых поражающих элементов — рубленой арматуры для увеличения количества жертв. Это говорит о том, что применялась не мина направленного действия или готовы боеприпас, а изготовленное кустарным способом самодельное взрывное устройство.
– взрыв заминированного автомобиля, который должен был поразить сотрудников силовых структур, медицинских работников и собравшихся на месте первого взрыва местных жителей. Есть основания предполагать, что устройство, заложенное в автомобиле, имело таймер, т.е. никакого дистанционного управления, которое позволило бы отменить взрыв, не предполагалось.
При этом, стоит отметить, что это не первый взрыв заминированного автомобиля в Луганске — так, 4 февраля 2017 года на улице Краснознаменной в Луганске был взорван внедорожник. При взрыве погиб начальник управления Народной милиции ЛНР Олег Анащенко.
Еще раньше, 12 декабря 2015 года в Луганской народной республике погиб в результате взрыва в собственном автомобиле командир 6-го казачьего полка Павел Дремов.
Однако взрывы 7 июля имеют одно существенное отличие, которое заставляет насторожится — если ранее все взрывы являлись покушениями на представителей силовых структур ДНР и ЛНР, то новый теракт направлен не против кого-то конкретного, а против случайных жителей Луганска.
И вот тут уместно вспомнить определение собственно слова «террор».
Итак, террор — это устрашение мирного населения, выражающееся в физическом насилии, вплоть до уничтожения.
Ключевое слово здесь — «мирного населения». Как мы уже выяснили выше, данный теракт был направлен именно против мирных жителей Луганска.
Отсюда следует, что данный инцидент является случаем терроризма — а если быть точным, то «государственного терроризма» в чистом виде.
Как следует из определения:
«Государственный терроризм — термин, используемый для обозначения государственного насилия против гражданских лиц. Под актами государственного терроризма обычно понимают незаконные задержания, убийства, похищения, пытки и казнь граждан без суда и следствия, выполняемые сотрудниками силовых структур (полицией и иными органами правопорядка). Государственным терроризмом также называют террористические акты, совершаемые сотрудниками специальных органов государства»
Как было рассмотрено в предыдущих статьях цикла «О чем не говорят на Украине», убийства, похищения, пытки и казни граждан без суда и следствия в этой стране распространены достаточно широко. Террористические акты сотрудниками силовых структур Украины также совершались — в частности, в ходе расследования убийства Олега Анащенко, было установлено, что к нему непосредственно причастен начальник инженерной службы 8-го полка специального назначения Сил специальных операций ВСУ майор Сергей Александрович Иванчук.
Теперь же, судя по всему, теракты вышли на новый уровень, и под угрозой находится жизнь любого жителя ЛНР и ДНР, вне зависимости от пола, возраста и места жительства.
При этом, особенно цинично звучит заявление того же пресс-центра т.н. «АТО»:
«…Взрывы в Луганске 7-го июля, возможно, только начало серии подобных терактов против мирного населения со стороны НВФ. Следующие могут произойти в течение ближайших дней»
Что немаловажно, оно прекрасно укладывается в общую концепцию террора, преследуя сразу две цели: традиционно переложить ответственность за взрывы на Вооруженные силы ДНР и ЛНР, и, главное — способствовать
запугивание мирных жителей Республик, что, в общем, и является главной целью терроризма в любой форме. А попытки обвинить в организации взрывов силовые структуры ДНР и ЛНР подозрительно напоминают методичку про «самообстрелы» городов Республик, о которой периодически вспоминают украинские СМИ.
Между тем, стоит напомнить, что еще 2 июля командование ВС ДНР заявляло:
«…Зафиксировано прибытие в н.п. Очеретино нескольких разведгрупп, задачей которых является проникновение на нашу территорию и проведение террористических актов, с последующим обвинением в этом ВС ДНР или Российскую Федерацию»
Сразу два инцидента за неделю позволяют предположить, что данные разведки все же были, как минимум, близки к реальности. Это, впрочем, не отменяет вероятности существования в столицах Республик агентурной сети украинских спецслужб, которые могли быть причастны к их подготовке.
Пока трудно сказать, что послужило толчком к изменению наклонности действий украинских террористов в сторону устрашения населения ДНР и ЛНР путем публичного террора. Однако он хорошо укладывается в общую политику, которую киевский режим последовательно проводит с 2014 года.
Юрий Квинто