Как передает агентство Синьхуа, корабли с отрядом китайских военнослужащих двинулись к берегам Восточной Африки. Именно здесь, в государстве Джибути, будет открыта первая зарубежная военная база Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Она официально именуется логистическим центром.
Здесь должны пополнять запасы продовольствия корабли КНР, патрулирующие беспокойные воды вблизи Йемена и Сомали, где все еще орудуют пираты. На практике же речь идет о создании полноценной военной базы, пригодной для поддержки масштабных операций. Об этом свидетельствует количество китайских военнослужащих, которые там разместятся: их будут тысячи, то есть много больше, чем нужно для охраны небольшой стоянки.
Это и понятно: Джибути имеет стратегически важное значение. Это маленькое государство расположено у Баб-эль-Мандебского пролива, через который проходит морская дорога из Средиземного моря в Индийский океан. Это одна из основных мировых транспортных артерий, жизненно необходимых для функционирования мировой экономики. Недаром французы, согласившись в 1977 году на независимость Джибути, выторговали себе право сохранить там свои военные базы. Иностранный легион годами охранял стабильность в этом государстве, находящемся в нестабильном, но очень важном регионе планеты.
Французов долго уговаривали потесниться. За право строить базы в Джибути разворачивалась нешуточная борьба, чему власти этой африканской страны, кстати сказать, были несказанно рады. Они превратили сдачу территории своей страны в аренду для военных в выгодный бизнес. Первоначально в нем преуспевали американцы.
В 2011 году США добились передачи им в аренду Лемоньера – бывшего базового лагеря Иностранного легиона, а вместе с ним и права присматривать за регионом. Отсюда американские беспилотники вылетают на миссии в Йемене и Сомали. Свои небольшие базы в Джибути создают Япония и Саудовская Аравия. Однако если их объекты, по существу, имеют вспомогательный характер и так или иначе связаны с американской армией, то китайская база самодостаточна. Она – зримое свидетельство перемен в китайской оборонной стратегии. Страна годами проводила достаточно осторожную внешнюю политику, стараясь не вмешиваться в дела не находящихся в непосредственной близости от нее государств и уж тем более не связывать себя военными обязательствами с ними. Но постепенно, по мере роста экономического могущества Китая, росла и сфера ее политических интересов, в которую теперь, как выясняется, входит и далекий, стратегически важный для всего мира регион.
То, что первая зарубежная база НОАК появилась именно в Африке не случайно и символично. Черный континент давно стал объектом экономической экспансии Китая. По сравнению с США, так же пытавшимися заполнить вакуум, образовавшийся после краха коммунизма и ухода СССР из Африки, у китайцев имелось важное преимущество: их завязанный на государстве бизнес был идеологически нейтрален. Китайских инвесторов совершенно не интересовало, демократичен тот или иной режим, или нет, нарушает он права человека или не нарушает. Пожалуй, единственное политическое требование, которое Пекин предъявлял своим африканским партнерам, заключалось в отказе от признания Тайваня независимым государством. Благодаря такой тактике Китай оказался крупнейшей страной-инвестором на континенте. Его военное проникновение в Африку было делом времени.
С 2010 года Китай начал интенсивную поставку оружия в регион. Сейчас вооружение китайского производства находятся в армиях 18 африканских стран. При этом китайцы идут туда, куда европейские и американские торговцы оружием остерегаются идти – например, в Руанду. Эта страна – ключевой участник грандиозного по своим масштабам конфликта, самого крупного после окончания Второй мировой. Речь идет о так называемой Великой африканской войне, которая бушевала на континенте с 1998 по 2003 год. Она разгорелась из конфликта в Руанде между этносами тутси и хуту, и постепенно вобрала в себя огромное количество стран-участников. В ней воевал чуть ли не весь континент. В какой-то мере эта война и сейчас не закончена: вялотекущие боевые действия в сопредельных странах с участием этносов Руанды так или иначе продолжаются.
Первопричину грандиозной, но почти не замеченной широкой мировой общественностью, всеафриканской бойни многие историки видят в том, что после окончания «холодной войны» и последовавших за ней неудачных попыток преобразовать Африку по стандартам западной демократии, континент остался «бесхозным». Ведущие государства мира потеряли интерес к местным делам, которые, в результате, в меру своего разумения пытались разрешить местные же режимы, зачастую, сомнительной дееспособности и вменяемости. Возможное превращение Африки в поле геополитического соперничества Китая и США может иметь положительные последствия для стабильности на континенте. Правда, будут и негативные последствия. Главное из них, для неафриканских стран (России, например) заключается в том, что Китаю может очень понравиться играть в войну у далеких берегов. Тогда неизбежно возникнет вопрос, какой далекий берег, после африканского, окажется следующим?