Когда мне доводится слышать некоторые громкие новости из соседних юго-западных территорий, у меня все чаще появляются мысли отнюдь не о «Минских соглашениях» и даже не о «нормандском формате», а банально о спецбригаде из маленькой психиатрической лечебницы. И, возможно, кстати, именно о создании такой бригады имеет смысл задуматься Сергею Кужугетовичу Шойгу.
Сначала была несчастная Анна Ярославна — младшая из трех дочерей Ярослава Мудрого с Ингегердой, принцессой Шведской — супруга Генриха Первого и королева Франции. Известная в западной историографии как Анна или Агнесса (по некоторым версиям, она приняла католичество под именем Агнесса) Русская. Странноватого вида личность в помятом костюме, именуемая президентом Украины, даже во Франции настояла, чтобы ее именовали Анной Киевской «по праву рождения».
Далее украинского лидера вообще, признаться, понесло.
То он предлагал назначить «украинцем» Федора Михайловича Достоевского, который, как известно, вообще был принципиальным врагом всего этого замечательного политического явления.
То принимался цитировать «Прощай, немытая Россия» — собираясь, видимо, на Кавказ.
Но еще смешнее было произошедшее в минувшие выходные замечательное культурное событие, насмешившее не только Москву, но и как минимум еще одну столицу бывшей союзной республики.
Дело в том, что именно сейчас широко отмечается двухсотлетие замечательного отечественного мариниста Ивана Константиновича Айвазовского. Почетного члена Императорской академии художеств, официального живописца русского Главного морского штаба, почетного члена академий художеств Парижа, Рима, Амстердама, Флоренции и даже отчего-то славного города Штутгарта. И Петр Порошенко — которого, кстати, в данном случае за язык никто не тянул, — естественно, решил не молчать. С хештегом #GloryToUkraine («Слава Украине») он жестко поставил на место Российскую Федерацию в своем личном фейсбуке, оставив там следующую запись:
«В ці дні 200 років тому у Феодосії народився видатний художник — Іван Айвазовський. Шануймо нашу спадщину!»©
Ну, вот, что тут можно сказать — кавказская тема нынешнего украинского лидера, видимо, как-то особенно вдохновляет.
Тут ведь дело не в том, что Иван Константинович, хоть и вправду родившийся и умерший в искренне любимой им Феодосии, ни о какой Украине, будучи подданным российского императора, не только не слышал, но и даже слабого представления не имел. И не в том, что и тогда, как и сейчас, город Феодосия был городом вполне себе русским — и по духу, и по юрисдикции.
Но ведь даже школьники из уроков мировой художественной культуры знают, что настоящее имя великого русского художника Ивана Айвазовского было Ованнес Айвазян, и двести лет назад священник армянской церкви города Феодосии сделал запись о том, что у Константина (Геворка) Айвазовского и его жены Рипсиме родился «Ованнес, сын Геворка Айвазяна». И, особенно примечательный факт, его единокровный и любимый брат Саргис (в монашестве — Габриэл) Айвазовский был выдающимся деятелем, чтимым историком и архиепископом Армянской апостольской церкви.
При этом сам Иван Константинович, кстати, никогда не скрывавший и даже гордившийся своим армянским происхождением (даже на его могиле в Феодосии, помимо русской надписи, есть надпись на древнеармянском), сам себя считал именно русским художником. Представителем великой русской художественной школы.
Имел, извините, право.
И как выдающийся российский маринист и баталист, и как русский дворянин. В конце лета 1839 года одновременно с аттестатом об окончании Академии художеств его покровитель, русский император Николай I даровал ему личное дворянство «за его хорошие успехи и особливо признанное в нем добронравие, честное и похвальное поведение». И, лично наградив его дворянской шпагой, отдельно подчеркнул, что тем самым «удостаивает с потомками его в вечные роды пользоваться правами и преимуществами, той высочайшею привилегией таковым присвоенными». Чем, кстати, Иван Константинович до конца дней своих искренне гордился, наравне со своими работами: а цену себе этот невысокий, кряжистый армянин, по свидетельствам современников, до старости говоривший по-русски с небольшим армянским акцентом, прекрасно знал.
В 1864 году роду Айвазовских было даровано русское «потомственное дворянство», а в отставку Иван Константинович ушел в чине действительного тайного советника, что соответствовало званию адмирала русского флота. Который, да не забудет это Петр Алексеевич Порошенко, и по сей день благополучно базируется в том числе и в Крыму.
Это, кстати, одна из причин, по которой армяне — народ, в общем, достаточно самолюбивый и гордый — искренне почитают Ивана Константиновича Айвазовского. Считая его «наиболее выдающимся художником армянского происхождения XIX столетия» (с). Но вот «армянским художником», деятелем армянской культуры — в отличие от брата, армянского архиепископа, историка и полиглота — не называли Ивана Айвазовского никогда. Как не называли его «своим», допустим, итальянцы, до сих пор высоко ценящие его талант. Несмотря на то что он выработал свою, узнаваемую во всем мире, уникальную манеру письма именно в итальянском Сорренто.
И ни «украинство» в целом, ни Петр Алексеевич Порошенко, ни, Господи нас прости, «украинский истеблишмент» к этому замечательному человеку, написавшему более шести тысяч работ, до сих пор высоко ценимых, удостоенному множества наград и званий, не имеют. Ибо он, устроивший более ста двадцати персональных выставок в Петербурге, Москве, Феодосии, Риме, Париже, Амстердаме — да по всей Европе, фактически, — на Украине даже ни разу и не выставлялся.
По вполне банальной причине: не было в его времена этой, по-своему удивительной, страны.