Новость о гибели бывшего депутата Верховной Рады Ирины Бережной для многих стала трагедией, но нашлись и те, кто воспринял это событие как повод для злорадства
Читать страницу матери Ирины Бережной Елены в Фейсбуке — малоприятное занятие. Это, если говорить предельно корректно. Казалось бы, всем все известно. Мы помним, как ликовали подонки, обсуждая гибель людей 2 мая 2014 года в Одессе, как запустили мем о самке колорада, когда появились фотографии погибших в Горловке 24 июля во время артиллерийского обстрела 24-летней Кристины Жук и ее 10-месячной дочки Киры, какой восторг вызвала у них авиакатастрофа над Синайским полуостровом, унесшая жизни 224 россиян. Много было такого, что, казалось бы, должно заставить навсегда перестать впадать в оторопь, видя как далеко может продвинуться в своей ненависти потерявшая человеческий облик мразь. Но здесь случился даже по меркам самой безграничной подлости какой-то разительный перебор.
Как только стало известно об автокатастрофе, в которой погибла Ирина, на страницу ее матери ринулись дети революции достоинства, сотни представителей неведомой человеческой породы, чтобы в самых скотских выражениях выразить свою радость и пожелать ей той же участи. Они продолжают резвиться там и сейчас, поскольку Елена Бережная не закрыла возможность комментирования. Понятно, что ей сейчас не до Фейсбука.
Такого мне точно еще наблюдать не приходилось. Ну хорошо, они радуются смерти врага или того, кого почему-то считают своим врагом, включая 10-месячного младенца — это объяснимое и уже почти обыденное скотство. Это типичное поведение деклассированного элемента с городских окраин, чьи представления о морали предельно размыты, а то и вовсе даже не начинали складываться. Но заявиться на порог к матери, только что потерявшей своего ребенка, чтобы поглумиться, сознательно умножая родительское горе — для этого надо совершить усилие, которое помогло бы избавиться от всякой памяти о том, что когда-то ты был человеком, что и у тебя есть близкие, которых ты не хотел бы потерять, которые не хотели бы потерять тебя, независимо от твоих взглядов и убеждений.
Оказывается, оскотиниться очень легко. Чтобы стать обитателем реальности, в которой не осталось места для нормальных человеческих чувств, умения сопереживать, скорбеть, где полыхают лишь злоба и ненависть, нужно всего лишь отринуть всякий здравый смысл и стать заложником той лжи, которой с утра до вечера и на каждом шагу пичкают детей революции достоинства. Нужно поверить в российскую агрессию, в то, что миллионы соотечественников, проживающих в Донбассе — это не люди, а полузвери, которых следует уничтожать недрогнувшей рукой, не сомневаться в величии духа украинской то ли нации, а то ли целой расы.
Мы, конечно, не знаем, поскольку такой статистики никто не ведет, какое количество украинских граждан и сочувствующих их великому делу россиян окончательно тронулись умом, потеряв совесть и способность вести себя по-человечески, хотя бы в те страшные минуты, когда оказываешься лицом к лицу со смертью и материнским горем, но то, что количество этих удивительных людей несообразно велико, сомнений нет. И мне кажется, я начинаю понимать, как может, не встречая сопротивления, существовать вороватый, нелепый, с ярко выраженной тягой к суициду, страдающий хроническим слабоумием на грани полной олигофрении киевский режим, не жалеющий ни своих, ни чужих, развязавший в стране масштабную войну, уничтожающий собственные экономику, медицину, образование, репутацию Украины и украинцев.
Да так и может. Он есть воплощение чаяний и морального состояния детей революции достоинства, продолжающих измываться над матерью Ирины Бережной. Этот режим говорит на их языке, полнится теми же эмоциями, как и они, черпает свое вдохновение в инстинктах и буйстве животных страстей. Надо сказать, что и на другой стороне нашлись отдельные экземпляры, обделенные совестью и разумом. Они припомнили Ирине «Партию регионов», попрекнули Адриатическим побережьем и на этом основании отказали ей в сострадании: дескать, она недостойна жалости, а все, кто выражает скорбь по поводу ее гибели, — это проплаченные агенты влияния то ли Януковича, то ли кого-то его напоминающего. Но к чести дончан надо сказать, что таковых единицы, реакция большинства нормальная, человеческая.
Кем бы Ирина Бережнева ни была в прошлом, после Майдана она выбрала очень тернистый путь: оставаясь в Киеве, говорить правду — о войне и ее жертвах, о преследовании инакомыслящих, о терроре, развязанном нынешними властями в собственной стране. Она была очень успешным человеком и в политике, и в бизнесе, и могла бы таковым оставаться. Для этого нужно было всего лишь не вступать в конфликт с майданной властью, просто тихо отсидеться в стороне. Она же решила вести себя так, как подсказывала ей совесть. И проиграла политику и бизнес, но выиграла себя как человека. Светлая память!
Андрей Бабицкий, Ukraina.ru