После безумных 90-х мы все оказались инфицированы тотальным бесстрашием
Привычка надеяться на лучшее неистребима в человеке. В противном случае сложно было бы объяснить крайне нервную реакцию политиков, экспертов, журналистов, обитателей социальных сетей на традиционные угрозы и упрёки постоянного представителя Госдепартамента США по вопросам Украины в адрес России. Кто-то был крайне возмущён словами американского чиновника, а некоторые даже умудрились расстроиться.
Казалось бы, если кто-то угрожает не конкретными, а какими-то абстрактными санкциями, это вообще после трёх лет возрастающего санкционного давления должно восприниматься нами как шелест прошлогодней листвы. Ан нет: мы всё так же испытываем глухую тревогу и начинаем опять и опять испытывать опасения по поводу будущего, которое вдруг да и обернётся «в клочья разорванной экономикой», а то и чем похуже.
Курт Волкер, конечно, не последний человек в Америке, но и не в первой десятке значимых лиц — может быть, в первой сотне. Заводить разговор о санкциях он вправе, поскольку эта тема связана как раз со сферой его компетенции: санкции были наложены именно из-за конфликта на Украине. Соответственно, его угрозы — не вполне пустые слова, они рисуют реальную, хотя и очень отдалённую перспективу. Ожидать, что после последнего санкционного закона, принятого конгрессом и сенатом, после подписанного президентом будет предпринят какой-то новый шаг, было бы странно. Америке пока ещё только предстоит запустить механизм нового санкционного пакета, и выясняется, что из-за противодействия европейских стран сделать это совсем непросто.
Вообще, стоило бы избавиться от привычки каждый раз нервно вздрагивать и начинать отбрыкиваться, когда какому-либо высокопоставленному европейскому или американскому чиновнику взбредёт в голову выступить с дежурными обвинениями или обещаниями покарать Россию за мифическую агрессию против Украины. Ну сказал Волкер, что на Украине российские войска, которые надо оттуда вывести. Разве мы слышим это в первый раз. Подобные утверждения с самого начала украинского конфликта стали банальной фигурой речи в устах западных функционеров всех мастей и рангов?
Ну обвинил он Россию в том, что она «заморозила» вышеуказанный конфликт, поскольку ей это выгодно, обвинил вопреки очевидному факту: именно Украина наотрез отказывается от выполнения политических пунктов минских соглашений. Разве не то же самое так или иначе повторяют наши уважаемые партнёры по «нормандскому формату» Франция и Германия? А вместе с ними и хор голосов куда более агрессивных голосов из стран менее влиятельных и богатых, но готовых повесить на Москву вообще всех собак без исключения.
Даже если представить себе, что Волкер возит с собой в карманах какие-то дополнительные санкции и способен их в случае необходимости оттуда извлечь, есть ли причины для опасений, когда и «в клочья разорванная экономика» худо-бедно продолжает существовать в условиях санкций и даже показывает небольшой рост и международная изоляция не накрыла Россию свинцовой крышкой?
В заявлениях Волкера есть один момент, который способен заинтересовать скучающего наблюдателя. Он жёстко увязал между собой Крым и Донбасс, пояснив, что только при возвращении обеих территорий в состав Украины России выйдет какая-то поблажка. Думаю, что здесь он выступил куда большим реалистом, чем его европейские коллеги, которые предпочитают иногда как бы забыть об аннексии полуострова, сосредоточив внимание на проблеме войны в Донбассе.
Я же, как и представитель Госдепартамента США, всегда был уверен, что Крым и Донбасс — это звенья одной политической линии, цель которой — защита русских людей, проживающих на Украине. То, что в одном случае вышло так, а в другом — иначе, не говорит о большей или меньшей поддержке, оказываемой Москвой людям, отказавшимся подчиниться незаконным властям в Киеве. Просто в разных случаях пришлось выбирать форматы помощи, реально оценивая горизонты возможного.
Но то обстоятельство, что и по Крыму, и по Донбассу Кремль занимает бескомпромиссную позицию, не отступая ни на миллиметр от политики защиты «своих», должно вселять в нас гордость и чувство уверенности. Руководство России не меняет русских людей, нуждающихся в помощи, на санкционные послабления, оно раз за разом демонстрирует, что в этом вопросе оно не готово к компромиссам. Надо понять, что санкции могут быть и, скорее всего, будут расширены. Приведёт ли это к изоляции и серьёзным проблемам в экономике? Скорее всего, нет, но бог весть — может, и приведёт.
Ничего страшного. Я думаю, что после безумных 90-х прошлого века, когда Россия выжила вообще каким-то чудом, мы все оказались инфицированы тотальным бесстрашием. Выживание любой ценой — это цель простейших организмов, а нам, пережившим подлинную катастрофу, должно было явиться чудесное озарение: жизнь после предательства, ценой предательства — не жизнь вовсе, а жалкое прозябание страны со сломленной, искалеченной волей.
Поэтому слово «санкции» должно отзываться в нас радостью, наполнять наши жилы силой, ибо, когда враг негодует, грозит наказанием, это значит только одно: мы ни на шаг не сдвинулись с занятой территории и наши братья под защитой. Пусть так и будет!