Минские переговоры начались в конце августа 2014 года и закончились 19 сентября подписанием соответствующего документа. Ukraina.ru поговорила с непосредственными участниками переговоров – экс-первым вице-премьером ДНР Андреем Пургиным и экс-спикер парламента ЛНР Алексеем Карякиным
Считается, что 5 сентября исполнится ровно три года с момента подписания первых минских договоренностей (по крайней мере, на это указывает Википедия), подписи под которыми поставили представитель Украины экс-президент Леонид Кучма, посол России Михаил Зурабов, представитель ОБСЕ Хайди Тальявини, от ДНР документ подписал премьер-министр Александр Захарченко, и от ЛНР — премьер-министр Игорь Плотницкий.
На самом деле выяснилось, что 5 сентября никаких документов подписано не было. Они были подписаны вышеуказанными представителями только 19 сентября.
Издание Ukraina.ru с помощью Пургина и Карякина попыталась восстановить ход минских переговоров, результаты которых на сегодняшний день остаются единственным способом прекратить войну.
Путь в Минск
Андрей Пургин:
«Минск-1 был подписан 19 сентября, но переговоры между Украиной с республиками начались еще в конце августа, а потом продолжились 5 сентября, когда появился документ, принятый за основу для дальнейших переговоров.
Представители ДНР уезжали в Минск ночью, уезжали из Шахтерска, где в это время шли очень сильные бои между ополчением ДНР, защищавшими город, и украинской армией (через Шахтерск проходила так называемая «дорога жизни», которая связывала с одной стороны Донецк с Луганском, а с другой — с Россией; захват города означал бы, что столица Донбасса попала бы в полное окружение — ред.). На тот момент там был Александр Захарченко и другие командиры республики.
Представителями ДНР были я, Дарья Морозова, будущий донецкий обудсмен, и спецпредставитель МГБ ДНР Леонид Баранов. Наша делегация находилась в центре города — на кольце, который интенсивно обстреливался из минометов. Выезжали на джипе по разбитой дороге. Ехали ночью при выключенных фарах и аварийке. Днем ехать было нельзя, потому что работали украинские ДРГ, которые могли обстреливать проезжающие машины, а ночью работала украинская артиллерия.
Два раз попали под обстрел «Града». Первый раз был перелет на метров шестьсот-восемьсот, а второй раз — недолет метров на триста-четыреста. Мы вполне могли погибнуть.
Выходили из ЛДНР через Луганск, через так называемый пропускной пункт «Донецк-2». Добрались до ростовского аэропорта и через Москву, аэропорт Домодедово, прилетели в Минск.
На переговоры явились, простите за подробности, пахнущие порохом и потом. Первую нашу встречу в августе задержали на полтора часа, потому что нам нужно было помыться и переодеться. Мы не спали всю ночь, поэтому первые переговоры прошли под знаком «Налейте нам кофе, пожалуйста!».
Алексей Карякин:
«На переговорах в Минске в конце августа я был единственным представителем от ЛНР. Из Луганска в Минск добирался через Ростов и Москву. Выехал из столицы ЛНР в сторону Краснодона днем. Тогда были сильные обстрелы. Ночью без включенных фар ехать было невозможно, а с включенными фарами ты становился мишенью для украинской артиллерии. После Краснодона в плане обстрелов ехать было легче. С делегацией ДНР я встретился уже в Москве, и оттуда мы вместе вылетели в Минск».
Переговоры в конце августа
Андрей Пургин:
«Мы вели переговоры с Леонидом Кучмой и его помощник. К сожалению, я забыл его имя. Очень вредоносный тип. Вместе с ними была еще группа сбушников. Переговоры были тяжелыми, и местами проходили весьма на повышенных тонах. Первая встреча в августе была в основном посвящена амнистии (причем, амнистировать должны были и они, и мы) и обмену пленными всех на всех. Переговоры шли 2-3 часа, закончились ничем, и мы разъехались. Это было первичное «снюхивание». Итогового документа не было. «Продолжение банкета» переложили на 5 сентября.
Организатором площадки в августе была Российская Федерация, но тематику амнистии и обмена пленными на тот момент педалировала Меркель.
Думаю, фрау канцлер начала пугать украинскую сторону ответственностью за массовую гибель гражданского населения. Я точно помню тогдашние сводки, что в те дни гибло до 100 человек гражданского населения в сутки. Гибли в основном под обстрелами. Помните, тогда в печать просочились сведения немецкой разведки, что в Донбассе весной-летом-осенью 2014 года было намного больше убитых, чем давала Украина — между 20 тыс. и 30 тыс. человек? Сейчас считается, что тогда погибло где-то 16 тыс. человек.
В те дни, помню, мы с переговорщиками с украинской стороны Иловайский котел не обсуждали. На тот момент война уже превратилась в открытую бойню и, как я понимаю, Украина боялась ответственности за нее. Дарья Морозова в те дни организовывала автобусы, чтобы вывезти мам с детьми, которые уезжали от обстрелов порой в одних халатах и тапочках. Сегодня самая табуированная тема для Украины — это приказы и действия, которые были отданы и произведены ее политическим и военным руководством весной-летом 2014 года.
Переговоры 5 сентября
Алексей Карякин:
«5 сентября никаких документов подписано не было. Просто делегации ДНР и ЛНР в присутствии российского посла Михаила Зурабова и представителя ОБСЕ Хайди Тавильяни выдвинули свои требования к украинской стороне. Среди них: прекращение боевых действий и отвод войск; признание ДНР и ЛНР, возвращение территории ДНР и ЛНР, которые голосовали на референдуме 11 мая 2014 года за независимость. Нас выслушали, сказали, что считают Донецк и Луганск частью Украины, и пообещали наши требования передать в Киев».
Переговоры 19 сентября
Андрей Пургин:
«19 сентября в минских переговорах уже участвовали и премьер-министры ДНР и ЛНР — Александр Захарченко и Игорь Плотницкий. Тогда была достигнута договоренность о принятии Украиной двух важных законов: закона об амнистии и закона об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей.
После этих переговоров у меня была двух-трехнедельная наивная вера и ощущение, что войну можно остановить. Подчеркиваю, Донбасс тогда был просто разгромлен от постоянных обстрелов жилых кварталов, сотнями хоронил мирных жителей, везде были трупы и раненные. Конец лета и начало осени 2014 года были просто кошмаром.
Увы, Киев хоть приняла в покалеченном виде законы об амнистии и об особом статусе, но законы так и не заработали, хотя некоторое число людей и вышло по закону об амнистии до того, как его окончательно заблокировали».
Почему Минск-1 не был выполнен Украиной
Андрей Пургин:
«Я подозреваю, что все-таки было вмешательство какой-то третьей стороны, скорее всего американской. Это моё ощущение. Я не могу его подтвердить. Я просто помню, что Украина была сильно напугана на тот момент, поэтому и пошла не переговоры, но потом, видимо, получив поддержку третьей стороны, нивелировала достигнутые договоренности.
Помню, уже после заключения первых минских соглашений грантоедские организации Украины развернули кампанию против них. Она была слаженной и интенсивной. Судя по тому, что деньги украинским грантоедам в основном давали американцы, и, судя по организованности кампании, за отказом Украины от реализации Минска-1 стоял Вашингтон».
Алексей Карякин:
«Мне кажется, что это произошло из-за праворадикалов, которые захватили власть на Украине. Именно они не хотели тогда мира, и из-за них договоренности не были реализованы».
Александр Чаленко, Ukraina.ru