Макрон, защищая интересы Франции, идет на конфронтацию с Меркель, считает Кристоф Буйо — профессор политических наук в Институте политических исследований Гренобля. 
Аtlantico: Эммануэль Макрон произнес 7 сентября в Афинах речь о «преобразовании Европы». Соответствует ли она по значимости своему громкому названию?
Кристоф Буйо: Время покажет. Пока что никто не может сказать, окажется ли она исторической, и в каком направлении все в конечном итоге будет развиваться. Как бы то ни было, самым интересным в ней мне кажется, что президент Франции привлек внимание к тому моменту, что кризис в Европе еще не окончен, и что происходящее в Греции является его частью. Почти что избыточные отсылки к Греции как к родине демократии подчеркивают ответственность Европы в греческом кризисе.
В стране Парфенона не могут жить такие жалкие люди, как уже не первый год пишет массовая немецкая пресса. Такая позиция отличается от существовавшего в 2010-2015 годах подхода, в рамках которого вся ответственность за кризис сваливалась на самих греков. Кроме того, стоит отметить, что европейский комиссар Пьер Московиси (Pierre Moscovici) сделал на днях сходные заявления, назвав «демократическим скандалом» поведение Еврогруппы во время греческого кризиса. В любом случае, слова о том, что на Греции не лежит вся вина за случившееся, серьезно отходят от догмы Брюсселя и Берлина, хотя Макрон и поддерживает немецкую позицию о необходимости присутствия МВФ в поддержке Греции.
Кроме того, Эммануэль Макрон предлагает сделать настоящий качественный скачок в том, что касается продолжения европейской интеграции. Это значимый шаг для президента Франции, учитывая, что именно французское «нет» в 2005 году на референдуме о европейской конституции стало наглядным примером конфликта между продвигающей европейский проект элитой и частью населения Европы. В выступлении отмечался новый подход к продвижению европейского проекта. Пусть на данном этапе все пока выглядит довольно туманным, это все же дает толчок обсуждению ЕС в каждой стране. Если мы хотим продвинуться дальше, нужно будет вести переговоры о соглашениях и ратифицировать их. Взять хотя бы старый проект межнациональных списков на европейских выборах, который тянется еще с середины 1990-х годов. Без согласия всех 27 членов ничего не получится. А мне сложно представить себе, что венгры или поляки дадут на это добро…
— Что можно сказать о планах Эммануэля Макрона на европейском уровне? Что изменилось со времен предвыборной кампании до первой значимой европейской речи?
— Пока что можно подчеркнуть последовательность его европейских проектов. Он постоянно возвращается к идее демократического руководства в еврозоне, с формированием ее парламента и бюджета. В то же время он аккуратно противодействует немецкому предложению о Европейском механизме солидарности, который представляет собой нечто вроде европейского МВФ и должен сыграть роль Министерства финансов еврозоны. Он же настаивает на формировании простого федерального бюджета в привычном смысле этого понятия.
Все это будет не по душе Берлину. В любом случае, пока что Макрон остается на прежних позициях, старается привлечь к ним внимание и слегка драматизирует, говоря о страхе, который может парализовать европейцев.
— Какой может быть реакция на это выступление в зависимости от аудитории?
— Реакция в Германии будет представлять большой интерес. Подобные заявления в Афинах в разгар немецкой предвыборной кампании могут спровоцировать эффект бумеранга. Это может сыграть на руку как либералам Свободной демократической парии, так и националистам «Альтернативы для Германии». В Германии упоминания о греческом кризисе всегда сопровождаются одним объяснением (во всем виноваты греки), что может оказаться полезным двум этим партиям и помешать канцлерин Меркель.
Кроме того, власти консервативно настроенных стран за пределами еврозоны, в первую очередь Польши и Венгрии, могут увидеть в этом дополнительный повод для враждебности по отношению к Эммануэлю Макрону и попытаются помешать процессу европейских реформ, который он стремится запустить.
Что касается французской аудитории, эта речь может показаться ей далекой от злободневных вопросов. Кроме того, у нее может вызвать удивление тот факт, что Макрон говорит о кейнсианско-интервенционистском подходе к европейской экономике и о неолиберальном — к французской.
Перевод ИноСМИ