Петр Порошенко вынес на рассмотрение парламента Украины два законопроекта: «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях», более известный благодаря СМИ как закон о реинтеграции Донбасса, и «О создании условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», продлевающий на год особый статус для Донбасса. В чём смысл этих потенциальных законов? Какие «подводные камни» в них таятся?
«Российская агрессия»
Как и предполагали ранее эксперты и журналисты, в так называемом законопроекте о реинтеграции Донбасса Россию обвинят в агрессии против Украины и в оккупации части ее территории. Украинские журналисты подсчитали, что слово «агрессия» встречается в документе 42 раза! Правда, ничего принципиально нового в этом нет.
Еще в январе 2015 года Верховная рада объявила Россию страной-агрессором. То есть если раньше РФ агрессором признавал подзаконный акт, то теперь это делает закон. Если подумать, то получается, что единственный смысл для Порошенко и его команды заявлять в законопроекте, что Россия — агрессор, заключался в том, чтобы удовлетворить чаянья украинских «ястребов», запрос внутреннего украинского радикально настроенного обывателя.
Обывателя, который просто хочет, чтобы был закон, где Россию называют агрессором.
Существует версия, что киевская власть надеется при помощи закона о реинтеграции Донбасса укрепить свои позиции в международных судах. Данная версия кажется маловероятной. Заграничным судьям плевать, кого кем на законодательном уровне признало Украинское государство.
Всё это выглядит жалко и смешно. Абстрагируемся на минуту от России и Украины: есть государство А и государство Б. Б отобрало у А территорию. Вопрос: как поведет себя А? Думается, объявит агрессору войну, разорвет дипломатические отношения, прекратит торговлю. Всё верно, так ведет себя государство, которое подвергается агрессии другой страны.
А что мы видим в ситуации России и Украины? Войны между ними нет, дипломатические отношения не разорваны. А насчет экономики всё еще более интересно: согласно информации Госстата Украины, российские инвесторы за первые шесть месяцев 2017 года вложили в экономику «Незалежной» 4,4 млрд долларов, или 11,4% от всего объема иностранных инвестиций.
А теперь давайте на секунду представим, чтобы нацистская Германия инвестировала в экономику СССР в 1943 году миллиарды долларов. Или в 1939‑м японские инвесторы бы вкладывали деньги в экономику Китая.
Можно такое представить? Конечно, нет.
Агрессор так себя не ведет. Он не будет денежными вливаниями поддерживать экономику жертвы. Да и что можно говорить, если «рошеновская» кондитерская фабрика в Липецке была закрыта только в январе 2017 года, а с 2014‑го по 2017 год работала и приносила Порошенко прибыль. Если Украина с 2014 года подвергается агрессии со стороны России, как предприятие украинского президента могло работать в России? Смешно звучит. Сколько бы на Украине ни принимали законов и постановлений, в которых Россию объявляют агрессором, реальность доказывает обратное.
С агрессором не торгуют, а воюют. Украина с Россией не воюет, но торгует.
«Минску‑2» конец?
В законопроекте «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях» государственные аппараты ДНР и ЛНР названы «оккупационной администрацией Российской Федерации».
А это может означать лишь одно: Киев ставит на минском процессе жирный крест. Дело в том, что в основе Минских соглашений лежит идея о том, что киевский режим должен вести переговоры с представителями районов Донбасса. А раз в законе руководители ДНР и ЛНР признаются «оккупантами», значит, Киев не настроен на диалог.
Высока вероятность, что после вступления закона в силу украинские представители в Минской контактной группе вообще откажутся общаться с представителями ЛДНР.
Киев может избрать следующую стратегию: отказываться от какого-либо диалога с представителями донбасских республик, но при этом заявлять о готовности исполнять Минские соглашения, если районы Донбасса будут представлять другие люди.
А так как ни ЛДНР, ни Россия на подобное не согласятся, то минский процесс окончательно зайдет в тупик.
В законопроекте также содержится несколько других интересных норм. Одна из них звучит так: «Государство Украина не несет ответственность за противоправные действия РФ как страны-агрессора на временно оккупированной территории». Этим киевский режим снимает с себя всю ответственность за войну.
В подобных декларациях есть опасная составляющая: если государство заявляет, что оно не несет ответственности за происходящее на принадлежащих ему территориях, то этим оно расписывается в собственном бессилии и в том, что его суверенитет на эти территории не распространяется. Видимо, составители законопроекта понимали этот нюанс, так как в тексте несколько раз подчеркивается, что нормы закона не могут влиять на суверенное право Украины на территорию Донбасса.
Но сколько оговорок ни делай, факт остается фактом: киевская власть признаёт свое бессилие.
Еще один интересный нюанс: в законопроекте содержатся нормы, в которых говорится, что вся собственность на территории ЛДНР, которая была оформлена по украинским законам, остается за старыми владельцами, а нормативные акты народных республик не признаются. Что это означает на практике? Если человек приобрел квартиру и оформил ее в ДНР, то в случае возвращения украинской власти эта сделка будет признана недействительной. То же самое и с магазином или предприятием.
А так как жизнь в Донбассе не стоит на месте и собственность переходит от одних владельцев к другим, Киев сам создает прослойку в обществе, которая будет кровно заинтересована, чтобы украинская власть никогда не вернулась в Донбасс.
Еще Никколо Макиавелли писал, что человек скорее простит смерть отца, чем потерю собственности.
В свою очередь, для территорий Донбасса, находящихся под контролем киевской власти, в законопроекте предусмотрены «подарки». Так, военно-гражданские администрации могут превратиться просто в военные. А в случае введения военного положения автоматически прекращаются полномочия всех органов местного самоуправления: городских, районных и сельских советов. То есть украинские военные вскоре могут получить абсолютную власть над жизнями и имуществом населения Донбасса, которое живет к западу от Донецкой и Луганской республик.
Создается такое впечатление, что этот законопроект специально написан для того, чтобы «похоронить» минский процесс и окончательно отторгнуть Донбасс от Украины.
Чтобы Запад был доволен
Второй законопроект «О создании условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» сначала содержал одну-единственную статью, норма которой продлевает особый статус Донбасса на год. Но потом под давлением радикалов Порошенко внес в проект дополнение, которое предусматривает, что особый режим районы Донбасса получат только после вывода войск и военной техники.
Понятно, что ЛДНР не будут разоружаться ради химерного особого статуса.
Изначально планировалось, что норма о продлении закона об особом режиме будет содержаться в так называемом законе о реинтеграции Донбасса, но украинские «ястребы» выступили против, в результате чего был создан законопроект под одну-единственную норму.
Почему?
Потому что продления закона об особом статусе требует Запад. Дело в том, что закон «Об особом режиме самоуправления» является базовым для минского процесса, его можно сравнить с камнем в основании строения. Если вытащить этот камень, здание рухнет.
Понятно, что «Минск‑2» не работает, но, с другой стороны, он является фактором, который удерживает Киев и Донецк от большой войны, какая была в 2014 году. Новая война Западу не нужна. У ЕС хватает проблем с Каталонией, у США — головной боли с Кореей и Ближним Востоком. Поэтому на Порошенко и других политиков Украины из западных столиц оказывается сильное давление, чтобы закон об особом статусе продлили.
Таким образом, появление двух законов стало результатом лавирования Порошенко между западными покровителями и украинскими «ястребами».
Первый закон торпедирует минский процесс и отторгает Донбасс от Украины. Второй — номинально продлевает особый статус, чтобы «Минск‑2» «выжил». И эта ситуация наглядно демонстрирует двуличие нынешней власти, где главную «партию» сегодня играют «ястребы», которые не желают мира.