Тихий государственный переворот в Саудовской Аравии лишь внешне представляет собой борьбу за власть наследника престола Мухаммеда бен Салмана. В действительности, к развернувшейся волне политических репрессий самое прямое отношение имеют Израиль и США, оказавшиеся сегодня по разные стороны сирийского фронта. Истинную подоплеку династийной зачистки в Саудии раскрывает ближневосточный аналитик Тьерри Мейсан.
Напомним, в ночь с 3 на 4 ноября сразу 11 наследных принцев, включая самого богатого из них Валида бин Талала, четыре действующих министра и «десятки» бывших министров оказались заключены в стенах фешенебельного отеля Ritz Carlton. Вместе с шейхами и священнослужителями всего около 2,4 тыс. человек. Вся мировая пресса сразу же связала эти беспрецедентные меры с борьбой за власть 32-летнего сына короля Салмана Мухаммеда, что соответствует действительности лишь отчасти. Под ковром дворцовых интриг скрывается антииранский договор с Израилем и, как бы это парадоксально ни звучало, – борьба с терроризмом.
Династийные игры начались в Эр-Рияде сразу же после кончины прежнего саудовского короля Абдаллы в январе 2016 года. Сначала от должности наследника в апреле был освобожден его друг принц Мукрин в пользу Мухаммеда ибн Наифа, однако последний был помещен под домашний арест в июне 2017-го. Ещё один принц был дискредитирован сексуальным скандалом в США в сентябре 2015 года. Затем при загадочных обстоятельствах исчезли ещё три наследных принца, ушедших в зарубежную оппозицию. Все они критиковали нового короля за поддержку «авторитарных режимов» против «Братьев-мусульман»*.
В зачистку саудовской элиты оказался вовлечен даже член иностранного правительства – премьер-министр Ливана Саад Харири. Как оказалось, он также входит в родственный круг Саудитов и является батардом из клана Фахд. Более того, он дружен с соперником Мухаммеда бен Салмана – принцем Мукрином и мог служить своему клану в качестве премьер-министра Ливана. Под давлением саудовских спецслужб в Эр-Рияде он заявил о своей отставке и обвинил Иран во вмешательстве в дела арабских стран.
Таким образом, правящий клан короля Салмана расчистил путь к престолу его сыну принцу Мухаммеду, в нарушение традиции передачи власти из числа сыновей, а не внуков основателя династии Ибн-Сауда. Однако под усилением этого клана, помимо аристократических распрей, существует чисто политические и экономические причины. Первая связана с отказом от поддержки «Братьев-мусульман» в ответ на требования Дональда Трампа закончить войну на Ближнем Востоке, вторая – с установлением американской монополии на крупнейшую в мире нефтяную корпорацию Saudi Aramco.
Заметим, что нефтяной след проявился сразу же после первых арестов в Саудовской Аравии. Впервые начиная с июня 2015 года, цены на нефть взлетели сразу на 6% и достигли 64 долларов за баррель. Такая реакция рынка является естественной для любых катаклизмов в мировом центре добычи нефти, каким является Саудия. Однако за устранением от власти конкурирующих кланов, помимо дележа престола, скрывается также раздел нефтяного гиганта Aramco. Вместе с ушедшими принцами от нефтяного бизнеса Саудитов оказались оттеснены и китайцы, которые предлагали купить долю в 5% за 100 млрд долларов без процедуры биржевых торгов IPO.
Однако самый интригующий момент, конечно, связан с отказом от поддержки терроризма. Это кардинальное решение было принято по итогам Саммита исламских государств, состоявшегося в мае. Выступивший на саммите Дональд Трамп призвал лидеров 55 мусульманских стран покончить с джихадистским террором. После этого Саудиты порвали связь с Катаром, главным спонсором «Братства», а Трамп закрыл программу ЦРУ по поддержке вооруженной оппозиции в Сирии и начал сотрудничать с Россией в борьбе с ИГ*.
В ходе нынешней зачистки саудовской элиты, проходящей под лозунгом борьбы с коррупцией, был принят антитеррористический закон. И хотя официально он направлен на защиту клана короля Салмана от клеветы и публичных оскорблений, его конечной целью является закрытие каналов финансирования терроризма. Однако поверить в то, что Саудовская Аравия откажется от политики вмешательства в дела ближневосточных стран, довольно сложно, особенно после провоцирования Харири политического кризиса в Ливане и прозвучавших громких обвинений в адрес Ирана об убийстве в 2005 году ливанского экс-премьера Рафика Харири.
Тем не менее, переход к умеренному исламу, объявленный месяц назад Мухаммедом бен Салманом, свидетельствует о коренной ломке в ваххабитском королевстве. Во многом она обусловлена не только тем, что Саудовская Аравия превращается в испытательный полигон для проведения экспериментов «цифровой революции», но также обязательствами в рамках секретного договора с Израилем по борьбе с Ираном, которое было заключено в июне 2015 года в ответ на иранскую ядерную сделку США.
Согласно этому пакту, Саудовская Аравия станет флагманом демократизации Персидского залива, чтобы в перспективе сдержать Иран за счет масштабной политической перестройки региона. Правда, это соглашение заключалось, когда мяч в Сирии находился на стороне джихадистов, а проект «Великого Курдистана» ещё не был заблокирован Трампом. Новая геополитическая реальность, при которой Сирия благодаря российской поддержке выходит из войны победителем, заставляет Саудитов менять тактику. Учитывая трансграничный демарш Саада Харири, очевидно, ставка теперь делается на то, чтобы дестабилизировать Сирию за счет ливанского сценария.
*«Братья-мусульмане», «Исламское государство» (ИГ) – террористические группировки, деятельность запрещена на территории РФ решением Верховного суда РФ
Илья Новицкий, Politikus.ru