Правительственный кризис в Германии будет преодолен. Но как преодолеть проблему ее политической системы?
Германия с гордостью называет себя «государством политических партий». Идя на выборы, партии выдвигают своих кандидатов в будущие федеральные канцлеры, победившие партии формируют правительство и вся полнота реальной политической власти переходит в его руки. Федеральный президент в Германии — лицо скорее формальное, высший «моральный» авторитет нации и выбирает его не народ, а «федеральное собрание», т. е. по сути, те же партии, причем, договариваясь между собой. Как правило, по компромиссу о кандидатуре будущего федерального президента можно догадаться о том, на какое правительство рассчитывают правящие партии в следующий легислатурный период.
Выбор федеральным президентом социал-демократа Вальтера Штайнмайера весной 2017 г. при отсутствии альтернативной кандидатуры со стороны ХДС подтвердил: стрелки показывают на новую Большую коалицию между СДПГ и консерваторами, скорее всего при перевесе ХДС, а значит с канцлерством Ангелы Меркель. Так и было бы, останься лидером СДПГ спокойный стратег Зигмар Габриэль. Но из Страсбурга вернулся Мартин Шульц, отслуживший свой срок президентом Европарламента. Его политический вес требовал авторитета и размаха.
В итоге СДПГ обновила лидера, «еврократ» стал кандидатом в канцлеры, политик европейской формации, мыслящий «наднациональными» масштабами ЕС, сходу окунулся в национальную предвыборную борьбу — и прогадал. Сделав упор на партийный профиль социал-демократов, желая привлечь левых и либеральных избирателей (тема «гомо-супружеств»), он помог Меркель утвердиться в ее любимой роли здравомыслящей «Мутти» всех немцев, лидера, мыслящего интересами сначала страны, а затем уже партии. В этой роли Меркель убеждает и побеждает.
Как и ожидалось, пост-выборный расклад указывал на Большую коалицию.
Но Шульц, несмотря на недовольство ряда социал-демократических политиков, увел СДПГ в оппозицию. Этот шаг многим казался даже оправданным, т.к. в ином случае самой сильной оппозиционной силой бундестага оказалась бы правопопулистская Альтернатива для Германии (АдГ), набравшая более 12% голосов. Христианские демократы, после отказа СДПГ участвовать в правительстве, взяли курс на т.н. «Ямайку» (коалицию цвета флага Ямайки, черно-желто-зеленую) — правительство консерваторов, либералов и зеленых. И вот все предписанные конституцией сроки прошли, а сформировать коалицию не удалось: ее партнеры не смогли пойти навстречу друг другу, обе маленькие партии, особенно СвДП, не желали поступаться теми характерными элементами своих программ, которые исключали компромисс с остальными. Грозила вероятность роспуска бундестага и новых выборов. Германия рухнула в политический кризис, самый серьезный с момента основания ФРГ.
Причины его — в «государстве политических партий», в системе, которая сама по себе, без фактора личной ответственности, не предусматривает общенационального масштаба. Этот общенациональный масштаб складывается лишь из партийного компромисса. Поэтому формально ничто не мешает партийным эгоизмам ввергнуть страну в хаос безвластия. Система была задумана как предотвращение нового немецкого «вождизма», а ее устойчивость обеспечивалась ограничением количества партий.
Всю послевоенную историю основная борьба велась между двумя т.н. «народными» партиями — СДПГ и ХДС/ХСС, между ними как цветок моталась маленькая либеральная СвДП, младший партнер в коалициях. Остальные крошечные партийки не набирали нужных 5% голосов и не попадали в бундестаг. Но затем в политическую систему пришли Зеленые, затем восточногерманская Партия демократического социализма, вскоре ставшая общегерманской Левой партией, и, наконец, грянул неизбежный кошмар справа. Евроскептическая партия АдГ, набрав голоса на неприязни граждан к Брюсселю, замаршировала по федеральным землям, набирая голоса на выборах в ландтаги, расцветая на гражданском недовольстве официальной политикой, вошла в федеральные выборы мощной правопопулистской партией и, набрав 12,6%, смешала все партийные расклады. Формирование правительства в таких условиях требует от партийных лидеров мышления в общегерманских форматах и готовности к взаимным компромиссам ради стабильности страны. Однако партийные эгоизмы восторжествовали.
В нынешней ситуации для Германии важны даже не подоплеки нынешнего кризиса, о которых, разумеется, немало спекулируют. Спектр предположений простирается от внутригерманского соперничества («мутти должна уйти»), до общеевропейской газовой интриги («Германия не должна стать газовым гигантом ЕС, вторая очередь «Северного потока» недопустима») и, разумеется, до происков внешних сил, заинтересованных в дестабилизации страны, в том, чтобы она побольше занималась собой и поменьше внешней политикой. Но — не сиюминутно, а стратегически важен для Германии на самом деле вопрос о том, что ее многопартийность достигла предела, за которымполитическая система страны снова и снова будет порождать подобные кризисы, а ее недоброжелатели снова и снова будут их использовать.
Партийные эгоизмы торжествуют. Мартин Шульц сразу после краха коалиционных переговоров радостно заявил о готовности социал-демократов идти и побеждать в «новых выборах». За счет государственного бюджета, за счет налогоплательщиков. Политический нарциссизм обезумевших партийных лидеров толкает граждан в правопопулистскую АдГ.
Внутри СДПГ крепнет недовольство старых политиков-реалистов, как, например, Отто Шили. В новых выборах нет необходимости — ведь пост-выборный расклад позволяет сформировать коалицию консерваторов и социал-демократов. Растет и государственное давление на СДПГ. Федеральный президент Вальтер Штайнмайер вызывает «на ковер» Мартина Шульца и напоминает ему об ответственности социал-демократии за судьбы страны. Ночью в СДПГ шли дебаты. А 24 ноября Штайнмайер пригласил к себе Меркель, Зеехофера (ХСС) и Шульца для переговоров о формировании Большой коалиции.
Иными словами, в дело включается сила, стоящая над «государством политических партий», объединяющая, т. е. по настоящему государственная. Представляется, что именно эту, национальную государственную силу, т. е. роль Федерального президента и следует конституционно укрепить немцам, чтобы в будущем избежать позора партийных эгоизмов.