Завершившийся на днях саммит «Восточного партнерства» в Брюсселе еще раз доказал, что проект в нынешнем его виде попросту выдыхается.
На петле
«Восточное партнерство» (ВП) — это такая европейская ловчая петля (то есть палка с петлей на конце, с помощью которой обычно отлавливают бездомных животных), используемая Брюсселем для поимки и удержания в покорности постсоветских государств. Благодаря партнерству, ЕС смог выйти из «вилки», в которую попал после двадцати с лишним лет отношений с этими странами.
Долгие годы Брюссель пытался оттянуть от России постсоветское пространство. Страны Европы рисовали перед новыми независимыми государствами перспективы «теплого и уютного европейского дома». Вкладывали как деньги в воспитание тамошней элиты, так и идеи о «светлом европейском будущем» в головы простого населения. Однако на определенном этапе развития проекта элиты и проевропейская часть населения этих стран дошли в своей «евровере» до стремления к членству в ЕС. И вот тут появилась «вилка». Давать им — бедным, нестабильным государствам — членство или его реальные перспективы было нельзя (против категорически выступают западноевропейские государства, которые все еще не могут переварить восточноевропейских братьев по Евросоюзу, вступивших в организацию в 2004-м и 2007-м), однако и прямо отказывать было опасно. В этом случае население постсоветских стран могло разочароваться в закрытом для них европейском пути и снова начать заглядываться на усиливающегося восточного «небрата», открывающего выгодные в экономическом плане евразийские перспективы.
Поэтому Польша и Швеция в свое время придумали «Восточное партнерство» — проект по сближению постсоветских стран с Евросоюзом. Он законодательно (через Соглашения об ассоциации и другие инструменты) набрасывал петлю на эти страны, но при этом жесткая палка в виде контроля и принципа «берите то, что дают, а остальное — когда-нибудь потом» не подпускала их к реальной интеграции в ЕС. Такой суррогат европейского членства был поддержан Брюсселем, и в ВП вошли три кавказские страны (Армения, Грузия и Азербайджан), а также три восточноевропейские (Молдавия, Украина и Белоруссия).
Где достижения?
Какое-то время ВП выполняло эту функцию суррогата, однако сегодня уже начало барахлить. Прежде всего потому, что оно не показывает «истории успеха».
Так, три страны — подписанта соглашения об ассоциации (Грузия, Украина и Молдавия) не получили сколько-нибудь серьезных плюсов. А вот минусов оказалось предостаточно, особенно для Киева. Экономический кризис, гражданская война, конфликт с Россией — и, самое главное, неготовность Европы как-то компенсировать все эти проблемы. Даже на моральном уровне: если раньше Евросоюз был готов хотя бы на словах поддерживать украинский режим, то сейчас рассматривает его как токсичный. «В ЕС нарастает постепенное разочарование в Украине, которое сменяет прежнюю очарованность. Мало кто из экспертов в ЕС вообще понимает, что происходит в этой стране», — сообщил РИА Новости программный директор Валдайского клуба Андрей Сушенцов.
Такое разочарование, в частности, является серьезной угрозой для Петра Порошенко, ведь поддержка Запада — один из ключевых оплотов его внутриполитической легитимности. Украинский президент приезжал на саммит «Восточного партнерства» именно ради поддержки. Говорил о том, что Украине нужны новые «промежуточные цели» на пути к полноправному членству в Европейском союзе — например, вхождение в единое таможенное, энергетическое, визовое и цифровое пространство.
Однако в итоговой декларации мероприятия не было ни слова о вышеперечисленном. Не было даже каких-нибудь смутных обещаний насчет членства Украины в ЕС. А вот что было, так это требование уважать право меньшинств обучаться на своем языке (толстый намек на дискриминационный закон об образовании, принятый на Украине и вызвавшей волну недовольства европейских государств, прежде всего Венгрии).
В почти аналогичной ситуации находится и Молдавия. Ее проевропейскому руководству тоже нужна была какая-то поддержка. «Мы хотим, чтобы каждый следующий саммит означал шаг вперед, а видение будущего преобладало над сиюминутными расчетами. Для нас это критический период, время сложных реформ и непопулярных решений, а видимое присутствие ЕС в нашем регионе играет решающую роль», — говорил премьер-министр Молдавии Павел Филип.
Но и молдавское руководство реальной поддержки не получило: для ЕС кишиневские власти еще более токсичны, чем Порошенко. «Правда сегодня в том, что никто из них (стран — членов «Восточного партнерства». — Прим. ред.) пока не готов стать полноценным членом», — озвучил приговор министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич.
Пожмёте?
Осознав серьезный системный кризис в отношениях с партнерами, европейские руководители решили придать «Восточному партнерству» новые смыслы: в частности, пойти на сближение с российскими союзниками — Белоруссией и Арменией. Таким образом Брюссель, по идее, убивал одним выстрелом нескольких зайцев. Во-первых, протягивал руку тем, кого раньше отвергал из-за их пророссийскости, — и тем самым доказывал, что проект «не направлен против Москвы». Во-вторых, рассчитывая на подозрительность российского руководства, европейские партнеры ожидали этим сближением спровоцировать конфликт между Кремлем с одной стороны и желающими диверсифицировать свои внешнеполитические связи Ереваном и Минском с другой.
Однако итоговый выхлоп от новых смыслов оказался не слишком серьезным.
Армянское руководство крайне ответственно подошло к подписанию документа: из него были выброшены практически все моменты, которые осложняли бы жизнь Евразийскому союзу. Так, соглашение не подразумевает создание зоны свободной торговли. Кроме того, Ереван не берет на себя никаких обязательств, которые подрывали бы интересы Москвы на Кавказе.
Что же касается Белоруссии, то Александр Григорьевич Лукашенко пошел еще дальше — взвесив все за и против, решил на «Восточное партнерство» не ехать вообще. А заменивший его министр иностранных дел Владимир Макей (видимо, в сотрудничестве с армянской делегацией) сделал все для того, чтобы итоговая резолюция не содержала никаких антироссийских пассажей. «Обеспечение мира и безопасности в Европе и регионе невозможно без России, за счет России или в ущерб России», — отметил он. Выражаясь словами президента Молдавии Игоря Додона, Армения и Белоруссия проявляют готовность сотрудничать с Евросоюзом, но не хотят, чтобы их народы превращали в «пушечное мясо» для геополитических игр.
Такое партнерство нам не нужно
В Москве, конечно, довольны итогом прошедшего в Брюсселе мероприятия. «Результаты соответствуют ожиданиям и подтверждают, что как судьбоносная политическая и экономическая инициатива <…> «Восточное партнерство» выдыхается, — говорит постпред России при ЕС Владимир Чижов. — От этой всей задумки остались пропагандистская оболочка и, за неимением многостороннего содержания (в первую очередь экономического), набор двусторонних проектов, которые для создания видимости успеха подводятся под крышу этого «Восточного партнерства».
Чтобы понять позицию Кремля, следует помнить: Россия — не остров, а держава с самой длинной в мире сухопутной границей, соседствующая с целым спектром цивилизационных центров, многие из которых веками покушались на ее независимость. Поэтому Москва чувствует себя спокойно лишь тогда, когда ее отделяют от этих центров буферные зоны, в данном случае — представляющие собой дружественные России или, на крайний случай, независимые и нейтральные государства. Взять те же Минские соглашения — их главный смысл не в решении проблемы Донбасса, а в переформатировании украинского русофобского проекта в федеративный нейтральный вариант с дальнейшим превращением новой Украины в буферное государство.
Казалось бы, проблема взаимодействия решается просто: если Евросоюз хочет укреплять отношения с постсоветскими странами, пусть делает это не в рамках антироссийской внешней политики и уважая интересы Кремля. «Пример Армении показывает, что при ответственном подходе и хорошей подготовке два экономических проекта — ЕС и Евразийский союз — не обязательно исключают друг друга», — говорит Андрей Сушенцов.
Однако, увы, пока что европейцы против таких стратегических согласований — и не только потому, что не хотят признавать за Россией право на наличие у нее сферы интересов. Но еще и по причине того, что, если Евросоюз откажется от антироссийской политики, «Восточное партнерство» (как и в целом расширение влияния на Восток) ему будет не очень-то и нужно.
Геворг Мирзаян,
доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации,