Координационный совет харьковского Евромайдана обратился к народным депутатам с требованием дополнить действующее законодательство Украины статьями «О запрете коллаборационизма» и «Саботаж», которые должны усилить наказание за инакомыслие и запретить различные проявления нелояльности по отношению к действующему режиму
«Обновления должны учитывать специфику и особенности совершенной войны гибридного типа, охватываться все явления, которые наносят вред обороноспособности страны. Это касается не только ВПК, но и прочих отраслей, не только оккупированных территорий, но и материковой части Украины». Собственно, вопрос лишь в том, когда на Украине официально будет введено в оборот понятие «враг народа».
Любой системно подавляющий инакомыслие режим пытается не просто подмять под себя общество, но создать удобного в управлении гражданина. Поскольку экономических достижений у нынешнего режима нет вообще никаких, надо убедить своих последователей, что лучше им станет когда-нибудь потом. Учитывая нынешние экономические и политические реалии, эта вера уже может быть только не рассуждающей и фанатичной, наподобие тоталитарной секты.
Сектантское мышление характеризует узость восприятия мира, убеждённость в собственной правоте, ненависть к инакомыслящим, игнорирование прав или доводов других людей. Обратите внимание — доводы разума как будто их не цепляют. Фанатичный сторонник «Революции достоинства» абсолютно убеждён в необходимости этого государственного переворота: «Иначе у власти остался бы Янукович!» И хотя падение в два раза ВВП Украины для него абстракция, факт, что после реформ по уровню медицинского обслуживания Украина скатилась ниже Афганистана, Ирака, Судана и Йемена, может его хоть как-то встревожить? В конце концов — речь идёт о жизни его родных.
Но доводы разума здесь бессильны. Иррациональное мышление стало причиной того, что Украина — одна из самых богатейших стран мира в начале своей независимости — стала одной из самых нищих. Для запрещения доводов, опровергающих облюбованную доктрину, такие люди требует окончательно запретить любое инакомыслие: например, внести изменения в законодательство для введения уголовной ответственности за «унижение Революции достоинства».
«Мы считаем, что Революция достоинства должна быть защищена законодательно. Любые попытки унижения нашей Революции должны тянуть за собой ответственность. Так же, как попытки отрицать Голодомор или унизить украинский флаг», — сказано в заявлении фракции «Народный фронт» в Верховной Раде: «Это прямой вызов каждому гражданину нашего государства, семьям погибших, нашим бойцам, который стоят сегодня на востоке Украины против российских орд, каждому патриоту». Итак, признание факта государственного переворота играет на руку «российским ордам», а многочисленные признания «активистов Майдана» о стрельбе из гостиницы «Украина» или поспешно спиленные деревья с пулями на Институтской — это, разумеется исключительно свидетельства революционного темперамента!
Впрочем, убийство чужих легко оправдывается святой верой в сверхидею — спасение нации. «Обороноспособность державы определяется… морально-духовным настроем народа, — указывают харьковские «активисты» в своём послании и требуют немедленно ввести ответственность за «саботаж», «вредительство», «коллаборационизм»: «Под влиянием таких действий [малого количества запретов] люди теряют веру во власть, в путь, который выбрала Украина после событий на Майдане 2013-14 годов… Это провоцирует граждан к недовольству своей жизнью и социальным протестам».
Сверхидея позволяет легко игнорировать реальность, особенно, реальность экономическую. Не потрясения на Майдане привели к нынешнему экономическому коллапсу, а враги, саботажники и вредители. В независимом государстве должна быть эффективная экономика?— Все это не важно.
Собственную глупость приверженцы сверхидеи объясняют вражескими происками, то есть рукой Москвы, Варшавы и Януковича. Лютую ненависть к ближнему охотно сочетают с необременительной религиозностью — с удобным переносом праздников и желательной политической ориентацией. Именно они диктуют церкви, какой ей быть — поскольку она для него вроде этнографического музея с расширенными полномочиями.
Агрессию от бессилия такие люди выдают за силу. Погромы и доносы стали повседневной обыденностью. Они это понимают и боятся. Отсюда перманентная истерика и требования запретить всё, что может нести для них потенциальную угрозу.
Константин Кеворкян, Ukraina.ru