Почему Ким Чен Ын не откажется от ядерного оружия даже под угрозой голода
Завершающийся 2017 год был для Северной Кореи годом неожиданных удач, хотя не исключено, что некоторые из этих удач в ближайшие годы принесут и стране и ее руководству немало проблем. Отсутствие самостоятельных политиков, испытание новых ракет, резкий рост урожаев на фоне сельхозреформы — по такому пути весь год шел Ким Чен Ын
Главные задачи, которые пытается решить Высший Руководитель, Маршал Ким Чен Ын, вполне очевидны и мало отличаются от тех задач, которые стояли перед руководителями самых разных стран в самые разные эпохи. Ему и его окружению необходимо, во-первых, сохранить власть, а, во-вторых, вывести страну из того экономического тупика, в котором она находится уже не первое десятилетие. Обе эти задачи молодой северокорейский лидер и решает — причем весьма успешно.
В своих попытках сохранить стабильность Ким Чен Ыну приходится иметь дело с тремя главными угрозами. Во-первых, это угроза элитного заговора, в первую очередь — среди военных. Во-вторых, это угроза массовых беспорядков и даже революции. В-третьих, это угроза извне, в первую очередь, но не исключительно, со стороны США.
Именно борьбе с этими потенциальными угрозами — равно как и усилиям по выправлению экономической ситуации — и была посвящена политика КНДР в 2017 году.
В феврале 2017 года северокорейской разведке в ходе блестящей операции в Куала-Лумпуре удалось ликвидировать Ким Чен Нама, брата Ким Чен Ира по отцу, который жил за границей уже более двух десятилетий и временами выказывал признаки крайне независимого, отчасти даже вызывающего политического поведения. Устранение Ким Чен Нама означает, что в настоящий момент в клане Кимов не осталось ни одного человека, который воспринимался бы как самостоятельный игрок, способный, хотя бы теоретически, бросить вызов Ким Чен Ыну (другой излишне самостоятельный представитель клана — Чан Сон Тхэк — был арестован и казнен в 2013 года).
Одновременно с этим Ким Чен Ын продолжал регулярно тасовать людей, занимавших высшие посты в военной иерархии. В частности, в конце 2017 года неожиданно исчез начальник главного политического управления вооруженных сил Хван Бён Со, последнее время считавшийся наиболее влиятельной фигурой в руководстве вооруженных сил. Это отражает другую особенность поведения Ким Чен Ына — склонность к частой смене фигур, занимающих ключевые позиции в силовых органах.
Кстати, исчезновение генералов и маршалов не всегда означает их гибель: в некоторых случаях исчезнувший военный со временем появлялся на публике. Однако главного принципа это не отменяет: силовикам засиживаться не дают, не позволяя им таким образом обрастать связями.
В отличие от силового блока, состав финансового-экономического блока правительства отличается стабильностью. Это и неудивительно: минфин или госкомстат переворота устроить не могут, а со своими обязанностями их руководство справляется великолепно.
С 2012 года правительство Ким Чен Ына проводит радикальные рыночные экономические реформы, стараясь при этом не привлекать излишнего внимания к этому обстоятельству и даже всячески отрицая сам факт того, что происходящие перемены вообще следует описывать как реформы.
Это замалчивание необходимо для того, чтобы сохранять в стране политическую стабильность и не вводить в искушение простонародье.
Реформы Ким Чен Ына очень похожи на те преобразования, которые проводил с конца 1970-х годов в Китае Дэн Сяопин. С 2012 года начался перевод сельского хозяйства на семейный подряд, который привел к значительному улучшению продовольственной ситуации в стране. С 2015 года началась промышленная реформа, в ходе которой руководство государственных предприятий получило небывалую по былым временам самостоятельность. Вдобавок северокорейское руководство полностью прекратило кампании, направленные против частного бизнеса, который, вопреки распространенным убеждениям, не только существует в Северной Корее, но и играет в ее экономике заметную роль.
В 2017 году завершился перевод северокорейского сельского хозяйства на семейный подряд. Крестьянским хозяйствам выданы в многолетнее пользование участки, которые они обрабатывают, сдавая государству долю урожая, то есть фактически выплачивая натуральный налог. С переходом на новую систему урожаи резко выросли, и Северная Корея почти достигла уровня самообеспечения продовольствием.
Хотя очаги эпизодического недоедания в депрессивных регионах пока сохраняются, голода в КНДР нет, и продовольственная ситуация быстро улучшается.
Относится это, впрочем, и к экономической ситуации в целом. В условиях полной засекреченности статистики трудно говорить об экономическом росте, но, судя по всему, в 2017 году он составил 4-5%. Экономический рост приводит и к заметному повышению уровня жизни, что является одной из причин, по которой и сам Ким Чен Ын, и его правительство пользуются большой популярностью в стране (другая причина — гордость, которую испытывает большинство населения в связи с успехами ядерной программы). Понятно, что в такой ситуации вероятность волнений снижается.
Однако ядерные проблемы, а не дерзкие убийства и продуманные реформы привлекают сейчас к КНДР внимание мира. Северокорейское руководство стало задумываться о создании ядерного оружия еще в 1960-е годы, а в 2006 году Северная Корея произвела первые ядерные испытания. Однако с приходом Ким Чен Ына к власти ядерщики и ракетчики стали трудиться с небывалой интенсивностью, ибо новый руководитель поставил перед собой новые стратегические задачи. Его отец был удовлетворен наличием у КНДР небольшого потенциала сдерживания, а Ким Чен Ын стремится резко увеличить ядерный арсенал и обзавестись средствами доставки, способными нанести удар по континентальной территории Соединенных Штатов.
Именно на этом направлении северокорейские ракетчики добились в 2017 году впечатляющих успехов. В 2017 году они испытали первую полноценный термоядерный заряд, а также произвели успешные запуски новых ракет «Хвасон-14» и «Хвасон-15». Речь идет о континентальных баллистических ракетах большой дальности, способных достигнуть большей части территории континентальных Соединенных Штатов. Некоторые специалисты выражают сомнение в том, способны ли эти ракеты доставить до цели ядерную боеголовку, но даже если сомнения эти обоснованы, ясно: в этом году КНДР приблизилась к своей главной цели, которой является создание межконтинентальное ракеты, способной нанести ядерный удар по любому американскому городу.
Итак, Северная Корея то ли уже превратилась, то ли вот-вот превратится в третью страну мира, способную нанести удар по территории Соединенных Штатов.
Для американского руководства, равно как и для американской общественности в целом, эта ситуация представляется неприемлемой, в том числе и потому, что за Северной Кореей — репутация непредсказуемой и иррациональной страны, руководство которой способной на самые безумные действия.
Таким образом, успехи северокорейских ракетчиков привели к возникновению в северо-восточной Азии опасной ситуации. Впервые за несколько десятилетий мы имеем дело не с дипломатической симуляцией кризиса, а со вполне реальной, пусть и небольшой угрозой войны, инициатором которой могут стать США.
На протяжении 2017 года американская сторона регулярно делала намеки на возможность применения военной силы для решения северокорейской ядерной проблемы. Вдобавок США стали оказывать давление как на своих союзников, так и на третьи страны, добиваясь от них максимально жесткой позиции по отношению к Пхеньяну.
Судя по всему, свою позицию по КНДР решил ужесточить Китай. Вероятнее всего, это связано с тем, что в Пекине всерьез обеспокоены вероятностью войны на Корейском полуострове и готовы пойти на жесткие экономические санкции, которые, как хорошо понимают в Китае, могут подорвать начавшееся возрождение северокорейской экономики и даже спровоцировать революционную ситуацию. Китай, заинтересованным в сохранении статус-кво, всегда был готов поддерживать КНДР на плаву, в том числе и денежными вливаниями. Однако сейчас возможный кризис в КНДР, скорее всего, воспринимается Пекином как меньшее зло по сравнению с вероятностью полноценного военного конфликта.
В результате в конце 2017 года Китай, действуя в унисон с США, ввел беспрецедентные по своей жесткости экономические санкции против Пхеньяна. Пока не понятно, как новые санкции повлияют на ситуацию в КНДР.
Однако нет сомнений в том, что никакие санкции, пусть и самые жесткие, не заставят северокорейское руководство отказаться от ядерного оружия. В Пхеньяне хорошо помнят о том, что случилось с Муаммаром Каддафи, который когда-то согласился свернуть свою ядерную программу в обмен на обещание экономической помощи и отмены санкций. Не забыли там и о печальной судьбе Саддама Хусейна.
У руководства Северной Кореи есть основания считать, что ядерное оружие является залогом сохранения как нынешнего режима, так и северокорейской государственности. Даже в том случае, если новые санкции спровоцирую жесточайший экономический кризис, и страна опять, как это было в 1990-е годы, столкнется с голодом, КНДР останется ядерной державой.
Итак, 2017 год был в КНДР годом успешным и для разведчиков, и для экономистов, и для ракетчиков, в то время как для большинства населения он был очередным годом экономического роста. Однако уже в первые месяцы 2018 года Северной Корее придется столкнуться с очень серьезными экономическими и политическими проблемами, включая угрозу военного конфликта. Ситуация вокруг КНДР остается нестабильной даже по меркам нынешнего нестабильного мира.