Через четыре года после революции зимы 2013-2014 годов и смещения пророссийского президента Виктора Януковича в Украине вновь установилась тлетворная атмосфера. Отсутствие у новых властей желания проводить эффективную борьбу с коррупцией, представляет собой один из самых тревожных признаков постепенного возвращения к старым привычкам, пишет Le Figaro
Получившая репутацию самой коррумпированной страны в Европе Украина сформировала после революции 2014 года ряд институтов, которым поручено вести борьбу с этой заразой на самом высоком государственном уровне. Как бы то ни было, Национальное антикоррупционное бюро стало объектом неоднократных нападок правительства.
Егор Соболев освободил свой прежний кабинет в здании Верховной Рады. 8 декабря бывшему главе комитета по вопросам предотвращения и противодействия коррупции пришлось собрать вещи после решения парламентариев о его смещении с должности. 40-летний депутат не подает вида, что вынужденный уход из этого стратегического комитета задел его. «Мне кажется, что мое отстранение наоборот является признаком успехов в борьбе с коррупцией, — говорит он. — После революции на Майдане в 2014 году мы сформировали новые институты, которые сейчас представляют угрозу для ранее неприкосновенных групп лиц. Последние следствия дошли до администрации президента, премьера и нескольких политических партий. Они прекрасно понимают, что это конец их системы. Вот почему они реагируют именно так».
Через четыре года после революции зимы 2013-2014 годов и смещения пророссийского президента Виктора Януковича в Украине вновь установилась тлетворная атмосфера. Хотя у власти появилось новое лицо с избранием президентом миллиардера Петра Порошенко весной 2014 года, реформы, на которые надеялись демонстранты, до сих пор не доведены до конца. Что еще хуже, по мнению многих бывших активистов Майдана, отсутствие у новых властей желания проводить эффективную борьбу с коррупцией, представляет собой один из самых тревожных признаков постепенного возвращения к старым привычкам.
Соболев, который был одним из лидеров революции на Майдане до избрания в Раду, считает, что свержение Януковича было всего лишь прелюдией, и что сейчас необходимо расформировать всю оставшуюся после него систему. «Сегодня чрезвычайно важный момент, — объясняет он. — У нас все еще существуют две Украины. Первая — это старое постсоветское клептократическое государство. Вторая — формирующаяся прозападная и проевропейская страна. Сейчас же идет война за нашу независимость, независимость всей нашей политической системы».
Укоренившаяся практика
«Мы вступаем в финальную фазу борьбы, — продолжает он. — Я ухожу из этого кабинета и буду добиваться формирования антикоррупционного суда, импичмента президента, введения пропорциональной системы и отмены депутатской неприкосновенности».
Ликвидация коррупции, которая отравляет Украину с провозглашения независимости в 1991 году, была одним из главных требований революционеров в 2014 году. Как бы то ни было, она пустила глубокие корни. Украина до сих пор считается одной из самых коррумпированных стран в Европе. «Трансперенси Интернешнл» поставила Украину на 131 место (из 176) в рейтинге восприятия коррупции жителями. «Все вынуждены жить с коррупцией, — говорит киевлянка Наталья. — Приходится отдавать деньги за диплом, и все давали взятку полицейскому, потому что это проще, чем платить штраф».
Подобная практика охватывает весь госаппарат. По словам Егора Соболева, «на вершине пирамиды стоят олигархи, десяток владеющих Украиной миллиардеров вроде Рината Ахметова и Петра Порошенко. Следующий эшелон формируют их представители в политической системе: президент, министры, руководящий аппарат политических партий. Далее идут высокопоставленные чиновники, главы спецслужб и полиции, а также те, кто формируют общественное мнение, например, журналисты и медийные личности. Именно так и работает государство».
«Янукович был бандитом, довольно примитивным и простым врагом, — продолжает он. — Порошенко и его соратники — куда более умелые и ловкие лжецы. Они владеют английским, современно выглядят. Пусть у нас и появилось более эффективное оружие вроде НАБУ, клептократия тоже стала намного умнее. Она пользуется пропагандой, манипулированием и социальными СМИ, чтобы дискредитировать тех, кто угрожают ей».
«Весь государственный аппарат против нас»
Национальное антикоррупционное бюро Украины было создано в 2015 году для борьбы с коррупцией в верхах государственной власти. И оказалось у нее под прицелом. Последние несколько месяцев та регулярно называет работу НАБУ незаконной. «Наша деятельность вызывает истерическую реакцию, хотя мы неукоснительно соблюдаем закон, — отмечает официальный представитель бюро Дарья Манжура. — У нас всего 700 сотрудников, и мы представляем собой небольшое ведомство, которому поручено применение законов, однако мы сталкиваемся с сопротивлением со всех сторон. Генпрокуратура неоднократно возбуждала дела в отношении наших сотрудников. Один из них проник под прикрытием в миграционное управление и собирался разоблачить чиновников, которые выдавали гражданство за 30 000 долларов. Сначала мы думали, что прокурор был не в курсе операции, но его сотрудники не закрыли дело после того, как мы проинформировали их. Личность наших агентов было раскрыта, а операция сорвана».
Реакция становится все более агрессивной по мере того, как расследования НАБУ приближаются к вершине государственной власти. Так, в ноябре 2017 года одним из фигурантов следствия по факту мошенничества с госзаказом на рюкзаки для украинской армии стал министр внутренних дел Арсен Аваков. В декабре сотрудники НАБУ устроили обыск у замминистра юстиции Натальи Бернатской. Часть касающихся коррупционного дела документов была найдена у нее дома, тогда как остальные были уничтожены в Минюсте. Замминистра в свою очередь выступила с критикой «незаконной деятельности» НАБУ.
«Если во время создания НАБУ в 2015 году у людей были сомнения насчет нашей независимости, сейчас все видят, что мы никому не подчиняемся: против нас настроен весь государственный аппарат, — утверждает Дарья Манжура. — У Украины есть две проблемы. Первая — это советское наследие, доставшаяся нам система, в которой политическая элита тесно связана с экономической. Раз после провозглашения независимости не проводилось никаких чисток, дети этих людей сейчас находятся у власти. Вторая проблема — это сильнейшее сосредоточение богатств в руках нескольких человек. Эти олигархи платят всем, политикам и СМИ».
«За последние месяцы мы отметили рост числа нападок на НАБУ, — отмечает работающий в Киеве западный дипломат. — В некотором роде, это хороший знак: он означает, что бюро работает. Растущая нервозность украинского политического руководства объясняет тем, что НАБУ создает угрозу для ядра системы. Кроме того, многое упирается в символы. Коррупция в значительной степени зиждется на чувстве безнаказанности коррупционеров. Если система больше не гарантирует безнаказанность, она рушится».
«Деятельность НАБУ настроила против него практически все политические силы в Раде, — говорит депутат Светлана Залищук. — Его главными врагами стали две правящих партии, «Солидарность» президента Порошенко и «Народный фронт» бывшего премьера Арсения Яценюка».
В начале декабря Рада зарегистрировала постановление о поправках в устав НАБУ, что в частности касалось условий смены его директора. Тем не менее, активное давление американских и европейских дипломатов заставило украинские власти отказаться от этих планов. «Если бы они добились своего, думаю, у нас началась бы новая революция, — подчеркивает Светлана Залищук. — Как бы то ни было, меня все еще это беспокоит. Они так просто не отступятся. Ведь НАБУ — главная угроза для всей системы».
«При отсутствии политической воли нам будет очень трудно продолжить расследования, — продолжает Дарья Манжура. — Нервозность политического класса объясняется также приближением президентских и парламентских выборов 2019 года. На избирательную кампанию требуются большие деньги, и впервые в истории в Украине существует новый игрок, которому под силу изменить игру. Если мы сможем обнародовать некоторые дела, у нас появится шанс на подвижки. Политической элите пора осознать, что времена изменились».
Адриан Жолм, Le Figaro, Франция
Перевод: Elise Journal