От редакции News Front: 26 января 2018 года международное информационное агентство со штаб-квартирой в США Foreign Policy публикует статью под названием «Враг государства». В ней речь идет о скандально известном Билле Браудере. Что примечательно тон статьи резко отличается от всех предыдущих оценок «деятельности» Браудера в иностранных СМИ, которые не замечали его разрушительной роли в отношениях между США и Россией, а лишь помогали Браудеру распространять фейки против России. И вот, наконец-то, друг государства США превратился во врага этого государства. Случилось это вскоре после премьеры первой части фильма- расследования ИА News Front «Красная карточка. Игра без правил» именно на данную тему.
6 июня 2016 года Билл Браудер, отправил мейл с подписью «дом Весельницкой» сотруднику Конгресса Кайлу Паркеру. В письме не было текста, лишь фото части дома, обрамленный розовыми цветами. Предполагалось, что дом принадлежит российскому адвокату Наталье Весельницкой, которая в течение последних нескольких лет сражается с Браудером.
Переписка, которая позднее была выявлена в результате взлома частной электронной почты сотрудника государственного департамента (и которая не была официально подтверждена заинтересованными сторонами), была частью серии неофициальных обменов между российскими экспертами, которые следили за конфликтом между Браудером и российским юристом.
Весельницкая представляла Дениса Кацыва – российского владельца Prevezon Holdings, компании по продаже недвижимости, обвиняемой в отмывании доходов в Манхэттене путем налогового мошенничества в размере 230 миллионов долларов, предположительно совершенного против компаний Браудера. Мошенничество, по словам Браудера, было раскрыто российским адвокатом и бухгалтером Сергеем Магнитским, который был арестован и умер в 2009 году при подозрительных обстоятельствах в предварительном заключении.
Браудер посвятил большую часть прошедшего десятилетия в попытке наказать тех, кого он считает виновными в смерти Магнитского, и этот крестовый поход привел к принятию в 2012 году Закона Магнитского, который предусматривает санкции против множества российских чиновников. Весельницкая, в свою очередь, большую часть последних лет проводила лоббирование против этих санкций, утверждая, что именно Браудер, по сути, обманул российское правительство.
Хотя Закон Магнитского был широко известен, разногласия между Браудером и Весельницкой касались запутанного (сложного) российского бизнеса, поэтому только ограниченное число американцев, таких как Паркер, подробно следили, по крайней мере, летом и осенью 2016 года. в любом случае, Браудер де-факто выиграл: закон Магнитского был неписаным, а попытки Весельницкой лоббировать политиков США против Браудера закончились ничем.
Через три дня после того как Браудер отправил Паркеру мейл, Весельницкая наконец-то добилась успеха. Она встретилась с Дональдом Трампом-младшим, сыном тогда ещё кандидата в президенты Дональда Трампа, предвыборным председателем Полом Манафором и зятем Трампа Джаредом Кушнером в Трамп-Тауэр в Нью-Йорке.
Весельницкая подумала, что она, наконец, сможет выступить против Браудера и Закона Магнитского. У команды Трампа, однако, были другие планы.
Встреча в Трамп-Тауэр, когда она была выявлена после президентских выборов, трансформировала диспут Весельницкой-Браудера и превратила их в центральных игроков в расследовании вмешательства России на президентских выборах 2016 года. Тем не менее, неясное происхождение этой встречи имеет меньше общего с выборами и больше связано с решимостью бизнесмена отомстить – миссия, которая изменила отношения США и России в этом процессе.
Автобиография Браудера, подробно изложенная в его книге «Red Notice» и часто повторяемая в интервью, является одним из восстаний. Он происходил из семьи коммунистов, и его дед в какой-то момент был главой Коммунистической партии США.
Итак, в 1989 году в Стэнфордской бизнес-школе он решил, что «собирается попытаться стать крупнейшим капиталистом в Восточной Европе». Семь лет спустя он отправился в Москву и основал Hermitage Capital Management, инвестиционный фонд и управляющую компанию, ориентированную на российские рынки. Хаотические годы Бориса Ельцина – когда недооцененные российские компании продавались олигархам, – это было благом для Браудера. В 1990-х годах Hermitage Capital инвестировала в российские компании, в том числе в «Газпром», и стала крупнейшей иностранной инвестиционной фирмой в России.
В 2000 году Владимир Путин стал президентом, и в течение первых трех лет Браудер, по его собственным словам, поддерживал Путина и его войну с олигархами. «Я был в восторге от этого», – сказал Браудер в интервью Foreign Policy.
Браудер публично и часто защищал Путина в те ранние годы. Дэниел Фрид, который выступал в качестве старшего директора по Европе и Евразии в Совете национальной безопасности при президенте Джордже Буше, вспоминал встречу Браудера в период 2002-2003 годов. «Он пришел ко мне, и он подумал, что я неправ, чтобы так беспокоиться из-за попыток Путина уничтожить независимые телевизионные СМИ», – сказал Фрид.
Ситуация начала меняться в 2003 году, когда Михаил Ходорковский, считавшийся тогда самым богатым человеком в России, публично бросил Путину вызов по вопросу о коррупции. В том же году Ходорковский был арестован за мошенничество. Путин и компания захватили акции компании Ходорковского ЮКОС и отправили его в тюрьму.
В более позднем рассказе Браудера арест Ходорковского был переломным моментом. Браудер сказал, что после того как Ходорковский был отправлен в тюрьму в Сибири, российские олигархи пошли к Путину и спросили, что нужно сделать, чтобы они не оказались в подобной позиции. Ответ Путина был «50 процентов», сказал Браудер. «Олигархи стали его деловыми партнерами,” – сказал Браудер. Однако фактические временные рамки преобразования Браудера в антипутинского крестоносца немного мрачны. Западные репортеры вспоминают Браудера, защищающего Путина от коррупционных обвинений, и как Браудер хвалил его после ареста Ходорковского, назвав его «окончательным арбитром» среди тех, кто пытается бороться за власть в российской экономике.
Тем не менее время Браудера в качестве защитника Путина закончилось в 2005 году. В ноябре того же года Браудер был задержан в VIP-секции Международного аэропорта Шереметьево в Москве и заперт в изоляторе в течение 15 часов. На следующий день его депортировали в Лондон. «После того, как меня выслали из страны, я сказал себе: Когда русские отворачиваются (предают) от вас, они не станут делать это мягко».
По словам Браудера, в 2007 году его офис подвергся набегам, а полицейские украли документы, необходимые для владения инвестиционной компанией. Его компании были «мошеннически перерегистрированы на имя человека, осужденного за убийство, который был досрочно освобождён полицией, предположительно для того, чтобы поместить его имя в эти документы». Мужчины, которые украли компании, обратились с просьбой о возврате налогов на сумму 230 миллионов долларов – сумма, которую «Эрмитаж» заплатил в виде налога на прирост капитала, – 23 декабря. Запрос был утвержден на
следующий день.
Магнитский, который работал в юридической фирме Firestone Duncan и служил своего рода нерегулярным внешним консультантом в Эрмитаже, изучал этот вопрос. Он свидетельствовал, что отправился в органы власти в июне 2008 года и сказал, что обнаружил доказательства кражи компаний Фонда Эрмитаж. Российское правительство, однако, заявляло, что Браудер и Hermitage Capital, работающие через ряд компаний-оболочек, включая «Сатурн Инвестментс», незаконно уклонились от российских налогов и что Магнитский помог им в этом.
В ноябре Магнитский был задержан по подозрению в помощи в уклонении от уплаты налогов. Когда Магнитский попал в тюрьму, а Эрмитаж был фактически закрыт, Браудер передал дело Конгрессу США. Летом 2009 года Браудер дал показания на слушаниях в Конгрессе под наблюдением Бена Кардина, сенатора-демократа из Мэриленда. «Браудер – хороший рассказчик», – сказал источник в конгрессе. «Он очень, очень хорош в PR».
Через несколько месяцев после этого слушания 37-летний Магницкий умер в тюрьме. У него развился панкреатит и желчные камни, но после установления диагноза ему было отказано в медицинской помощи. Браудер сказал, что Магнитский был избит и убит. В то время, когда умер Магнитский, он и Браудер едва ли были близки. По словам Браудера, они встречались в 2002 году, и неясно, пересекались ли они когда-либо ещё. Источник в конгрессе сказал, что Браудер «едва знал его».
Человек, который позже стал самым большим посмертным сторонником Магнитского, также был неизвестен и его семье в то время. Вдова Магнитского, Наталья Магнитская, сказала, что ее муж не говорил о своей работе дома. «Я знаю, что эта работа значила для него много», – писала она в FP. «Я узнала, что компания Билла Браудера была клиентом Сергея только после его ареста».
Какими бы ни были их отношения, Браудер отмечает смерть Магнитского как еще один переломный момент. «Что-то во мне щёлкнуло, – сказал Браудер. – С этого момента я не мог вести себя, как обычно, когда что-то такое серьезное и такое ужасное произошло».
Критики Браудера, которые отказались от гражданства США в 1998 году, видят его внезапное превращение в правозащитника как корыстолюбие. Сторонники говорят, что это демонстрирует бескорыстную страсть к человеку, которого он едва знал. Другие видят и то, и то. «Я бы предположил, что 20 лет назад он, вероятно, никогда не выделил и двух минут подумать о мире прав человека», – сказал Марк Сабах, который работал с Браудером в Эрмитаже с 2010 по 2016 год. «Я думаю, это был шок, осознание – все деньги, вся власть не могла помочь в этом случае».
В течение месяцев после смерти Магнитского Браудер начал агрессивную кампанию в Вашингтоне. В марте 2010 года Браудер попытался заставить Госдепартамент отказывать в визах коррумпированным иностранным чиновникам. Он сказал, что Госдепартамент в первые дни перезагрузки администрации Барака Обамы не стремился преследовать эти меры.
Элизабет Розенберг, бывший советник по санкциям в министерстве финансов США, сказала, что нежелание меньше связано с перезагрузкой и больше связано с подходом США к санкциям после 11 сентября. Была, по ее словам, «очень серьезная и активная дискуссия о целесообразности применения санкций в отношении прав человека», где основным следствием является «эффект обмена сообщениями», а не очень существенное влияние на систему, которая представляет эту угрозу». В том же году Браудер вернулся Конгресс, начав агрессивную кампанию, пытаясь убедить законодателей принять новый закон, направленный против тех, кого он считал ответственными за смерть Магнитского. Он оказался более искусным в навигации Конгресса чем многие неправительственные организации, которые в течение многих лет лоббировали вопросы прав человека. «Я очень благословлен тем, что я могу сделать это таким образом, каким почти никто не может», – сказал он FP. «Я могу использовать свои собственные ресурсы и тратить 100% своего времени на достижение наших целей, вместо того чтобы пытаться управлять организацией».
В мае 2011 года Закон Магнитского был представлен в Палате представителем палаты Джимом Макговерном, демократом из Массачусетса, а затем Кардином в сенате. Предлагаемое законодательство касалось тех чиновников, которые, как считается, несут ответственность за смерть Магнитского, и запрещающее им въезд в Соединенные Штаты и использование её банковской системы.
Его введение оказалось тесно совпадающим с параллельными усилиями по отмене поправки Джексона-Вэника – устаревшей законодательной акцией времен холодной войны, направленной на то, чтобы побудить Советский Союз разрешить своим еврейским гражданам покинуть страну. В конце концов, 1,5 миллиону советских евреев было разрешено покинуть Советский Союз.
Администрация Обамы, сказал Браудер, хотела отменить закон Джексона-Вэника, чтобы предприятия США могли торговать с Россией, новым членом Всемирной торговой организации, без тарифов. Браудер утверждал, что в течение нескольких месяцев бывший сенатор Джон Керри – тогдашний председатель Комитета по иностранным делам Сената -держал акт Магнитского вне повестки дня комитета. Только тогда, когда ключевые сенаторы пригрозили блокировать отмену Джексона-Вэника, Керри позволил законопроекту пройти в комитет, сказал Браудер.
Сам Керри оспаривает слова Браудера. «Билл Браудер – страстный и эффективный сторонник, и все мы отдаем ему должное в огромных заслугах и то, что он почитал жизнь и работу Сергея Магнитского, убедившись, что законопроект с его именем стал законом», – сказал Керри FP. «Но он просто ошибается или дезинформирован о моей роли или моих причинах для продолжения рассмотрения дела».
По словам Керри, законодательство быстро перешло через его комитет. «Ни в коем случае я не сбивал его со счета, – писал он. По сравнению с другими законами, «законМагнитского стал законом довольно быстро».
Закон Магнитского был подписан в декабре 2012 года. Вскоре после этого Россия ответила, блокируя граждан США от усыновления русских детей. Законодательство США и российское возмездие стали почвой для встречи почти четыре года спустя, в июне 2016 года, которая сейчас лежит в основе современного политического скандала.
9 июня 2016 года Наталья Весельницкая появилась в Трамп-Тауэр, вооруженная англоязычной версией тем для обсуждения о Браудере и законе Магнитского. Однако после того, как в июле 2017 года New York Times обнародовала встречу, Дональд Трамп-младший утверждал, что ей было предложено обсудить вопрос о принятии, что было кратко упомянуто в записке Весельницкой. Письма Трампа-младшего о встрече, которые он опубликовал уже тогда, когда их собирались разгласить «Таймс», показали, что он ожидал получить компромат на кандидата в президенты Хиллари Клинтон.
На свой страх и риск Весельницкая подтверждает путаницу характера собрания. Весельницкая, которая не говорит по-английски, так и не смогла передать свой документ кампании Трампа. Джаред Кушнер ушел рано, а Трамп-младший, понимая, что Весельницкая не имела «компромата» на Клинтон, также быстро потерял интерес. “Мистер Браудер и те американские инвесторы были предметом, единственным предметом моего обсуждения с Дональдом Трампом-младшим», – сказала Весельницкая FP.
Трудно сказать, насколько эффективны были попытки Весельницкой лоббировать чиновников США, но дело в суде Превезона было внезапно урегулировано в мае 2017 года, когда как компания, так и правительство США, объявили победу. И все же самая большая ирония злополучной встречи Весельницкой с сыном и зятем будущего президента заключается в том, что она (встреча), возможно, сделала больше для того, чтобы обеспечить будущее Закона Магнитского, чем то, что мог сделать Браудер сам по себе. Теперь, при многочисленных расследованиях вмешательства России в выборы в 2016 году, в том числе специального адвоката Роберта Мюллера в отношении кампании Трампа и предполагаемых связей с Россией, у Трампа практически нет выбора, кроме как поддержать санкции. В августе 2017 года Трамп подписал введение новых санкций в отношении России.
Те, кто верит в Закон Магнитского, говорят, что мотивы Браудера в конце концов не важны. И как и во всей политике санкций критический вопрос заключается не в том, являются ли мотивы Браудера чистыми, но действительно ли закон Магнитского и последующие санкции способствовали интересам США.
«Мне бы хотелось увидеть больше данных о том, что люди думают о материальном воздействии», – сказала Розенберг, добавив: «Мы должны быть очень осторожны, чтобы не путать инструменты с ответом».
Фрид, который контролировал реализацию закона Магнитского, сказал, что законодательство действовало – по крайней мере, восприимчиво. «Многие активисты российской демократии считают, что личное следование оказывают большее влияние чем экономические секторальные санкции. Потому что это демонстрирует, что Путин не может защитить людей», – сказал он. «Что он не может запугать Запад».
Фрид признал, что санкции предназначены для изменения поведения, и что наказание людей, ответственных за преследование и смерть Магнитского, – это «не то, для чего санкции, как правило, предназначены».
Но эти санкции могут служить сдерживающим фактором для тех, кто последовал бы за осведомителями и правозащитниками. «Я считаю, что это, с течением времени, имеет кумулятивный эффект сдерживания».
Эффективен или нет, закон Магнитского теперь полностью укоренился и расширяется во всем мире. Канада и Литва, в октябре и ноябре 2017 года, стали последними странами принявшими версии Закона Магнитского – и Латвия, похоже, собирается сделать то же самое.
Тем временем, глобальная кампания Браудера и его война с Путиным продолжаются.
Россия несколько раз пыталась добавить Браудера в список розыска Интерпола, а в ноябре 2017 года Путин обвинил его в серийных убийствах. В следующем месяце Соединенные Штаты объявили санкции в отношении 52 человек в соответствии с глобальным законом Магнитского, что является расширением первоначального законодательства, навязанного Браудером, что позволяет Соединенным Штатам наказывать нарушителей прав человека в любой точке мира.
Российское правительство продолжает настаивать на том, что Браудер манипулировал правовой системой США, чтобы скрыть свою собственную преступную деятельность. (Посольство России в Вашингтоне, отказалось комментировать о Браудере, кроме как указывало на предыдущие официальные заявления).
Независимо от того является ли Браудер приверженным правозащитником или отстраненным бизнесменом, жаждущим мести, закон Магнитского пользуется двупартийной поддержкой в Соединенных Штатах и вряд ли будет отменен в ближайшее время. В этом смысле крестовый поход Браудера оказался эффективным, по крайней мере, для него.
«Почему Путин так зол на меня?» – риторически спросил он. «Потому что я тот, кто понял это. И я придумал курс, как с этим бороться. Это работает.”
Перевод News Front
Фильм-расследование News Front «Red Card»