Есть в Киеве на Европейской площади, в самом начале улицы Грушевского, магазин «Наукова думка» – «Научная мысль».
Раньше я очень любил этот магазин. Мои первые книги по истории философии, политэкономии и теологии были куплены именно в этом магазине. Да и вообще мне нравилось захаживать туда.
Недавно в Москве, с моим другом Дмитрием Выдриным, мы заходили в большой книжный магазин на Арбате. Тот, что недалеко от кинотеатра «Октябрь». Наблюдать за Димой было и интересно, и узнаваемо. Мне казалось, что запах книг действует на него, как на наркомана действует запах марихуаны. Он весь словно поддавался той атмосфере, которая окружает каждого человека, который любит книгу. Он растворялся в атмосфере книжного магазина. Я выловил его, парящего между стеллажами, с охапкой книг в руках и блаженным выражением лица, и напомнил ему, что мы опаздываем. Дима словно проснулся и посмотрел на ту кипу книг, которые уже были у него в руках. «Да, да, – сказал он.- Давай еще немного. Вот тут еще мне надо вот это».
Потом, когда мы уже рассчитывались на кассе, Дима сказал: «Ты извини, Василий, но я, когда попадаю сюда, теряю ощущение времени. Мне иногда кажется, что я мог бы здесь жить».
Вот нечто подобное я всегда испытывал в нашем киевском магазине «Наукова думка». Всегда самые лучшие произведения научной мысли, всегда классика математики, физики, философии, истории и всего, что было нового в научной жизни.
Так было до 2014 года.
Сегодня у меня была встреча недалеко от этого магазина. Я приехал несколько раньше и решил зайти в мой, когда-то любимый, магазин. Это был шок.
На столах, слева и справа по проходу магазина, пачками и в разброс лежат в огромном количестве книги о «Майдане» и о войне. О нашей, современной, войне. О Гражданской войне в Украине, и об убийствах украинцев украинцами. Толстые книги, тонкие книги, в жестком переплете, мягкие. Авторы все новые и неизвестные, но глянцевые обложки книг кричат об абсурде, о жестокости, об убийствах и брызжут пропагандистской ложью.
Первая же мысль, которая пришла мне в голову, была: «Что это? Может я не в тот магазин попал? Какое все это имеет отношение к научной мысли?».
Я пошел дальше. Прошел к стенду, над которым была приклеена грязная и уже порванная бумага формата А4, на которой было написано «Философия».
Из книг по философии были только Лермонтов в переводе на украинский язык, «Критика практического разума» Канта, тоже на украинском языке, и в пять рядов книги Оксаны Забужко, на украинском языке. Книги Оксаны Забужко занимали все совершенно свободное место, не оставив больше ни одной полки никаким Платонам или Аристотелям.
Не могу вам передать, как меня это поразило. Я смотрел на все это чудище, и думал о том, как все это может быть? Ведь если это шутки такие, то центральный магазин научной книги – это не то место, где можно балагурить. Это ведь не сцена «95 квартала», который готов осмеять все, лишь бы за это платили деньги. Это центральный магазин научной книги.
Мой вид и мое поведение – я то снимал очки, то одевал, то снова снимал и протирал их, и, наверное, даже сам с собой разговаривал – мой вид привлек внимание продавца. Женщина, лет, наверное, шестидесяти, подошла ко мне и спросила: «Мужчина, вам что-то подсказать?».
Я взглянул на нее. Снова снял очки и опять их одел, и спросил только:
– Скажите, пожалуйста, а почему у вас из Канта только «Критика практического разума»? А где еще его две критики: «Критика чистого разума» и «Критика способности суждения»?
Женщина посмотрела на меня, и бросила какой-то короткий взгляд на коллегу помоложе. На женщину очень строгого вида, с белыми, даже, скорее выбеленными волосами, и почему-то коричневыми бровями. Потом снова повернулась ко мне, уже всем своим крупным корпусом, и громко и отчетливо, перейдя на украинский язык, произнесла:
– Потому, что перевода этих книг Канта на украинский язык нет. Вот как переведут, так и будем продавать.
Мне почему-то показалось, что говорила она это не своей волей. И даже мне показалось, что ей было стыдно такое говорить.
Я поблагодарил за «помощь» и отправился на встречу.
Киев. 04.02.2018. Европейская площадь. Магазин «Наукова думка».