Мажилис (нижняя палата) парламента Казахстана приступил ко второй фазе работы над проектом закона «О Совете безопасности Республики Казахстан». Под второй фазой следует понимать внесение поправок, о необходимости которых депутаты высказались в ходе ознакомления с законопроектом.
«Законопроект определяет правовой статус, компетенцию и, собственно, деятельность Совета безопасности Республики Казахстан. Комитет готов взять в работу законопроект и подготовить по нему заключение», — сказал депутат Маулен Ашимбаев. По его словам, сопутствующим законопроектом вносятся поправки в бюджетный кодекс и другие законодательные акты для их приведения в соответствие с проектом закона «О Совете безопасности».
Между тем, сам законопроект вызвал неоднозначную реакцию. При ознакомлении с ним в глаза бросается наделение главы совбеза широчайшими полномочиями. Надпрезидентскими. Именно глава Совета национальной безопасности при принятии новой редакции закона становится в Казахстане лицом номер один. Ни один мало-мальски значимый вопрос не будет решаться без него, вплоть до назначения заместителей министров силовых структур. Кого можно представить в такой роли в сегодняшнем Казахстане, кроме как действующего президента Нурсултана Назарбаева? Действительно, некого. Но из этого вытекает другой вопрос — для чего ему, и без того полновластному правителю страны, понадобилось такого рода усложнение иерархии?
Обычно не скупящееся на комментарии экспертное сообщество на этот раз повело себя скромно. Замечания в целом свелись к тому, что «надо подождать, поскольку пока есть лишь проект закона, над ним продолжают работать, и какой он вид примет, в конце концов, совершенно непонятно, как и есть вероятность того, что его могут и не принять и оставить все как есть».
Обозреватель Казахстанской службы «Радио Свобода» Ержен Карабеков в комментарии к происходящему своей же радиостанции отметил крайнее ужесточение порядков в родной стране. «Даже в советское время в Казахстане, как и везде, существовали кухонные разговоры, рабочие и служащие могли вечером на кухне критически порассуждать о советской власти, о Брежневе. Однако сейчас в Казахстане даже „кухонное пространство“ сузилось. Рядовые люди просто избегают любых разговоров на политические темы. И в общественной жизни появились специфические привычки, когда „у нас можно говорить обо всем, но вот об этом нельзя говорить“. То есть критикуй всех, кроме Назарбаева и его семьи», — сказал Карабеков. А казахстанский правозащитник Сергей Дуванов в той же передаче «ввел» термин «елбасизм» — «Елбасы», как известно, один из титулов 77-летнего Назарбаева, правящего Казахстаном с конца 1980-х годов, и означает «глава государства», «отец нации». По его словам, «елбасизм» — идея «державности» — это главное место в идеологии культа Назарбаева.
В Казахстане во многом менее заметны такие проявления автократии, как в некоторых других азиатских странах. Нет золоченных статуй правителя, его именем не называются города, хотя попытки «свиты» и были, нет совсем уж опереточных публичных проявлений верноподданичества… Но уже есть купюры с изображением президента, а ни одна речь не обходится без прямой привязки успехов казахстанского государства к имени главы государства, без которого «все бы остановилось и полетело бы в тартарары».
Еще один регулярный комментатор EADaily, комментируя происходящее в Казахстане, на этот раз на условиях анонимности, сказал: «Казахи любят играть политтехнологиями. Возможно, обсуждаемый законопроект — это форма транзита. Может быть, Назарбаев объявит досрочные выборы. Будет избран новый президент с усеченными полномочиями, а он будет возвышаться над всеми».
Эта версия имеет абсолютное право на существование, если вспомнить, что главе государства льстит, когда его сравнивают с такими фигурами, как, например, Ли Куан Ю или Ататюрк.
Министр юстиции Казахстана Мурат Бекетаев в комментарии местным СМИ, указал на прогрессивный характер законопроекта, усиливающего полномочия Совета безопасности и закрепляющего пожизненное председательство в Совете безопасности Казахстана за Нурсултаном Назарбаевым. «Это плановая работа. У нас была проведена конституционная реформа. И в рамках конституционной реформы было определено, что Елбасы будет всегда возглавлять Совет безопасности. Это еще раз подчеркивает тот факт, что глава государства обладает особым статусом, особым доверием населения, и в нынешний период времени, когда угроза терроризма, экстремизма особенно актуальна, именно для народа, для страны очень важен фактор стабильности. Речь идет о том, чтобы усилить механизмы, обеспечивающие стабильность в нашей стране», — сказал Бекетаев, подчеркнув, что Казахстан благодаря высокому авторитету Назарбаева обеспечивает также стабильность и в регионе.
Старший научный сотрудник Центра исследований проблем Центральной Азии и Афганистана ИМИ МГИМО МИД России, кандидат исторических наук Леонид Гусев сказал в комментарии EADaily, что уже сейчас Совет безопасности Республики Казахстан является консультативно-совещательным органом, решающим судьбоносные для страны вопросы. «Он был создан в 1991 году указом Нурсултана Назарбаева, тогда еще президента Казахской ССР. Отдельного закона, регулирующего деятельность совбеза, нет. Этот орган функционирует на основе положения к президентскому указу от 20 марта 1999 года. Председателем Совета является лично президент страны. Туда входят премьер, глава МИД, руководитель президентской администрации, руководители палат парламента, силовики. Возникает вопрос, для чего понадобилось переформатирование Совета безопасности так, чтобы он возвышался над другими органами власти? Обычно такое делается на время транзитного перехода власти к будущему президенту. То есть, это определенный механизм сдержек и противовесов на тот случай, если элиты Казахстана не смогут договориться по тому или иному вопросу. В таком случае глава Совета безопасности, как конституционного органа, сможет принять экстраординарные решения. Даже не обращаясь при этом в Конституционный суд. Он может инициировать введение военного положения, например. Или даже отменить какие-то законы», — заявил EADaily Леонид Гусев.
По его словам, все это в той или иной степени косвенно напоминает систему власти Ирана, где есть верховный лидер, рахбар, а есть и президент и парламент. Верховный иранский лидер может отменить или приостановить решения президента и парламента. Таким образом, шаг за шагом страна подготавливается для постепенного транзита власти, считает Гусев.