Президент Украины Петр Порошенко подписал одиозный закон о реинтеграции Донбасса. Заместитель директора Центра политической конъюнктуры Олег Игнатов выделяет три главных аспекта этого закона.
Принятый закон можно рассматривать с нескольких точек зрения.
Первый аспект касается влияния этого закона на взаимоотношение Украины с республиками Донбасса. Понятно, что ситуация только усложняется. Признавая эти территории оккупированными, Украина юридически закрепляет отказ от признания ДНР и ЛНР как сторон конфликта. Киев будет использовать этот закон, чтобы не вступать в прямые переговоры с представителями республик. Такие переговоры становятся невозможными с точки зрения украинского законодательства.
Безусловно, сразу же возникает вопрос относительно присутствия Украины в Контактной группе. Как известно, на этой площадке украинские переговорщики все-таки ведут диалог с представителями Донецка и Луганска при посредничестве ОБСЕ и России. Теперь, когда закон принят, — как Киев интерпретирует свое присутствие на этой переговорной площадке и статус представителей, с которыми он ведет переговоры? Вероятно, представители Донецка и Луганска становятся представителями «оккупированных территорий». В таком случае возникают резонные вопросы, как сам факт участия Украины в Контактной группе соответствует украинскому законодательству. Очевидно также, что Киев должен объяснить представителям Донецка и Луганску в Контактной группе их новый статус в украинском законодательстве.
Второй аспект касается влияния этого закона на Минские соглашения. Называя Россию стороной конфликта, Украина создает реальность, которая параллельна Минским соглашениям. В последних Россия является гарантом мирного процесса, а не стороной конфликта, и этот статус подтвержден Германией и Францией как другими гарантами мирного процесса. Естественно, принятие закона не будет способствовать не только нормализации отношений между Москвой и Киевом, но и взаимодействию украинских и российских переговорщиков в Контактной группе, «нормандской четверке» и на каких-либо других площадках. Этот закон создает новую точку напряжения, в результате чего количество взаимных претензий между Москвой и Киевом только увеличится.
Третий аспект касается того, чего именно хочет добиться Украина, приняв этот закон. Ответ лежит на поверхности. Есть очевидная внутриполитическая ситуация, которая заставила Порошенко подписать этот закон. Украинский президент готовится к новым выборам в условиях потери политических союзников и значительной базы поддержки. В этой ситуации ему остается опереться только на поддержку радикальных и наиболее сплоченных частей украинского общества, на людей, которые прошли войну и т.д. Понятно, что наиболее консолидированной частью общества являются националисты. Именно националисты настаивали на юридическом признании того, что Украина ведет войну с Россией и что конфликт на Донбассе не является внутриукраинским, гражданским конфликтом. Фактически Порошенко сделал реверанс в сторону этой политически активной и радикально настроенной группы.
Порошенко задним числом подстраховывается на случай обвинений в том, что украинские власти незаконно применяли армию в Донбассе в 2014 году. По закону центральные власти могли применять СБУ и МВД, но не вооруженные силы. До сих пор СБУ формально руководило операцией против Донбасса, однако на практике всем командовала армия и война шла в основном руками ВСУ. В этом смысле закон можно рассматривать как способ избежать рисков, в том числе судебных, в будущем.
Еще один важный момент, который также связан с Минскими соглашениями. Украина поставила преграду для участия России в возможной миротворческой миссии в Донбассе. Мы уже видели, что Киев выступил против белорусских миротворцев. Главный аргумент — Белоруссия является членом ОДКБ, то есть входит вместе с Россией в одну структуру безопасности. Теперь Украина всегда будет выступать против миротворческого контингента любого государства, которое участвует в тех или иных интеграционных проектах с Россией. Украина создала юридический аргумент, чтобы в переговорах со своими западными партнерами блокировать возможность определенным странам участвовать в миротворческой миссии ООН на территории Украины.
Россия правильно реагирует на этот закон — спокойно, помня об опыте предыдущих переговоров с украинской стороной. Неслучайно министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Минские соглашения важнее, чем любые законы, которые принимает Украина. На самом деле, это важный сигнал. Для России важнее достижение мира в Донбассе, чем ситуативные игры украинских политиков, которые решают свои проблемы. Поэтому России в сложившейся ситуации правильно открыто говорить о тех проблемах, которые возникли в связи с принятием этого закона и ставить вопросы перед западными партнерами. Несмотря на тупик, который существует в Минских соглашениях, Россия будет продолжать в них участвовать до тех пор, пока есть какие-либо шансы на то, что они будут выполнены.
Олег Игнатов, «Актуальные комментарии»