Удалось ли Германии избежать политического кризиса?
В Германии, наконец, завершился длившийся более пяти месяцев увлекательный и не по-немецки эмоциональный марафон под названием «формирование правительственной коалиции». У руля страны на ближайшие четыре года вновь оказался правящий тандем из двух крупнейших и старейших партий германского политического ландшафта – консерваторов ХДС/ХСС и социал-демократов СДПГ. В новом кабинете, как ожидается, шесть постов получат представители СДПГ (включая портфель министра финансов). Должность главы германской дипломатии также по традиции останется за социал-демократами.
Но, несмотря на, казалось бы, сохранившийся статус-кво, в нынешнем электоральном цикле немецкой социал-демократии сильно не повезло. Большим политическим испытанием для партии стала даже не столько сама избирательная кампания, сколько новый лидер СДПГ Мартин Шульц, который год назад из тиши европейских кабинетов внезапно ворвался в германскую политику. Тогда казалось, что он непременно приведет партию к блестящей победе.
И хотя поначалу для таких расчетов были все основания, они не оправдались. Выборы стали просто-таки роковыми для немецкой социал-демократии. Мало того, что СДПГ получили худший результат в истории объединённой Германии, так к тому же саму партию охватила невиданная до сих пор внутренняя турбулентность. Можно даже сказать – глубокий кризис политической идентичности. Принципиальным стал вопрос – а что такое нынешняя СДПГ? Каково ее современное лицо, и главное – способна ли она вновь стать мощной правящей силой , как это было к примеру, в эпоху Вилли Брандта, или Герхарда Шредера.
Стоит вспомнить, что поначалу в Мартине Шульце действительно видели надежду на идейное обновление партии. Вот, к примеру, за первые три месяца с того момента, как он встал во главе СДПГ, в партию вступило более 10 тыс. человек. А ее рейтинги на протяжении нескольких месяцев иной раз даже превышали показатели ХДС.
Однако реальная кампания и политическая борьба не в кулуарах Европарламента, где он провел более 20 лет, а «в поле» его дезорганизовала. Но с другой стороны, ему объективно сложно было «зажечь», ведь СДПГ давно перестала быть реальной альтернативой христианским демократам, и набирать политические очки на образе «респектабельного оппозиционера» в таких условиях – задача фактически нерешаемая.
Поэтому после провальных выборов Шульц был непоколебим в решении отправить партию в оппозицию. Однако затем – под нажимом со стороны канцлерин, и со стороны президента Штайнмайера, и со стороны части однопартийцев – все же изменил свою «несгибаемую» позицию и включился в переговорный процесс с Меркель. С тем условием, что лично он в ее правительство ни под каким видом не войдет. Правда, и тут он оказался непоследователен. И все же заявил о том, что войдет в состав кабинета Меркель в должности министра иностранных дел.
В итоге это несостоявшееся назначение в итоге обернулось для Шульца, наверное, самым драматическим моментом в его карьере.
Ведь его очередной «кульбит» привел в негодование экс-лидера СДПГ Зигмара Габриеля, который приложил немало усилий для того, чтобы не допустить перевыборов и активно подталкивал СДПГ все же войти в большую коалицию с ХДС. А сам Габриель рассчитывал сохранить пост министра в новом правительстве.
Что уж говорить об остальных партийцах, который и вовсе перестали понимать, чем руководствуется Шульц при принятии решений – соображениями собственного политического выживания, законами аппаратной игры, или же просто, очутившись не на своем месте, он действует хаотично. В итоге оглушенный волной критики со всех сторон, он не только оказался от должности шефа германской дипломатии, но и снял с себя полномочия председателя партии.
Конечно, непоследовательность Шульца усугубила кризис внутри СДПГ. Ведь в итоге под ударом оказались имидж и вектор развития одной из старейших немецких партий. Хотя при всем этом тезис о том, что партия утратила навыки политической борьбы и стала тенью ХДС
отнюдь не лишены оснований. Ведь в кулуарах нередко говорили, что все предложения от СДПГ в предыдущем правительстве должны были перед публичным раундом дискуссий кулуарно согласовываться с ХДС.
Но по большому счету идейное выхолащивание социал-демократии началось вовсе не в эпоху Меркель в целом и не с Мартина Шульца у руля СДПГ в частности. Этот процесс начался с момента образования первой большой коалиции ФРГ – в 1966 году. Две партии-партнера неизбежно вынуждены были адаптироваться друг к другу. Постепенно эта связка все более срасталась и концу правления социал-демократического канцлера Гельмута Шмидта вымывание социалистической левой идеи из СДПГ привело к тому, что на политической арене появились «Левые» и «Зеленые». Именно они стали работать в той повестке, которой катастрофически не хватало становившейся все более центристской СДПГ.
Нелишним будет вспомнить и о том, что в 2005 году от партии откололось радикально-левое крыло под предводительством Оскара Лафонтена. Вместе с некоторыми малыми партиями левого спектра, в том числе и из бывшей ГДР, двумя годами позже они образовали партию «Die Linke». Причиной такого партийного сепаратизма как раз и стал слишком центристский курс СДПГ.
Сейчас СДПГ активно занимается поиском новых смысловых месседжей, стремясь активизировать молодежное крыло. Но чтобы партии выжить, недостаточно просто привести молодежь. Важно тотально обновить идейно-политический базис. Сегодня стратификация общества принципиально иная, нежели еще лет 20 назад. И потребность в политическом представительстве приобретают новые социальные группы. И это – один из главных вызовов для всей политической системы ФРГ.
Так или иначе, Ангеле Меркель удалось сохранить видимость «тихой гавани» и стабильности немецкой политической системы. Правда, судя по тому, с каким трудом она этого добивалась, нынешний шаткий «статус-кво» грозит стать последним. Поэтому главная задача на ближайшие четыре года для главных партий – обретение собственного политического профиля. А для канцлерин – поиск политического преемника. Иначе драма отдельно взятой политической силы рискует стать драмой для всей страны.
Евгения Пименова, специально для News Front