В Пекине подводят итоги прошедшего цикла обновления власти и ее будущих задач
В Пекине в эти дни проходят «две сессии», созыв которых именно в марте является частью политической традиции КНР, — Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). Сессия НПКСК при этом уже завершена, а сессия ВСНП закончит работу 20 марта.
ВСНП — это парламент КНР с однопалатной структурой, три четверти которого представлены членами КПК, а остальные — дружественными ей народно-демократическими партиями, входящими в Единый фронт (Патриотический единый фронт китайского народа), который также возглавляется КПК и включает объединение трудовых коллективов — Всекитайскую федерацию промышленности и коммерции. НПКСК — совещательный орган с более широким представительством, включающий, помимо коммунистов и членов других партий, еще и беспартийных, а также представителей хуацяо — китайских диаспор за рубежом.
Его можно было бы считать неким аналогом российской Общественной палаты, но вес НПКСК в политической системе КНР существенно выше. Ввиду многочисленности диаспор, особенно в странах Южной и Юго-Восточной Азии, в Австралии и Новой Зеландии, США и Канаде, он связан с определенным внешним продвижением «мягкой силы».
После состоявшегося в октябре 2017 года XIX съезда КПК, на котором в Устав были внесены изменения, ставящие Си Цзиньпина в один ряд с основателем КНР Мао Цзэдуном и «отцом» китайской политики «реформ и открытости» Дэн Сяопином, главный итог «двух сессий» был предсказуем. В Конституцию КНР внесены обсуждающиеся несколько месяцев изменения, снимающие ограничения на количество сроков у власти, а Си Цзиньпин переизбран Председателем КНР.
В чем заключалась модель преемственности Дэн Сяопина? Если коротко, то в Народном Китае имеются три ключевых государственных поста — Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР, Председатель Центрального военного совета (ЦВС) КНР; последний по сути является проекцией ЦВС КПК. По четным съездам (XVI, XVIII) меняется, точнее, менялось, партийное руководство. Уходил прежний генсек, приходил новый. Так, Цзян Цзэминя сменил в свое время Ху Цзиньтао, а его — Си Цзиньпин. Через полгода, на «двух сессиях», подобных тем, что завершаются сейчас, новый лидер занимал пост Председателя КНР.
Прежний же не уходил сразу в отставку, а оставался во главе ЦВС. Может быть не на целое пятилетие до «промежуточной» части цикла — нечетного съезда, но на несколько лет. Цзян Цзэминь, например, уйдя с постов, связанных с партийной и политической властью, в 2002—2003 годах, сохранил руководство ЦВС до марта 2005 года. Одновременно на «двух сессиях», проходивших после нечетного партийного съезда, следовало внимательно следить за судьбой формально второго поста — Заместителя Председателя КНР. Именно его-то и занимал будущий преемник, которому через четыре с половиной года, на очередном четном съезде, предстояло стать Генеральным секретарем ЦК партии. Затем, еще через полгода, Председателем КНР. И, наконец, через некоторое время сосредоточить в своих руках всю власть, включая ЦВС, чтобы через короткое время вновь получить в заместители очередного преемника.
В первый раз эта система была поставлена под сомнение в 2012 году, когда в канун XVIII съезда разразилось знаменитое «дело Бо Силая», руководителя парткома крупнейшего мегаполиса центрального подчинения — Чунцина. Оставим в стороне его подробности, как и перипетии связанной с ним внутриполитической борьбы, но результатом стала достаточно напряженная предсъездовская ситуация. Си Цзиньпин, тогда заместитель Председателя КНР, очень тонко ее прочувствовал и предложил Цзян Цзэминю и Ху Цзиньао провести не установленную «канонами» и потому неформальную встречу, которая и разрешила основные противоречия. Цзян Цзэминь согласился более не делать политических заявлений, а Ху Цзиньтао — досрочно отказаться от поста Председателя ЦВС, оставив его в ходе ближайших «двух сессий», то есть в марте 2013 года. Именно это, с одной стороны, нанесло удар по модели преемственности Дэн Сяопина, создав прецедент отступления от нее, а с другой, позволило Си Цзиньпину консолидировать власть. И отголоски именно тех событий мы наблюдаем сегодня.
По традиции внимательно следим за кадровыми решениями нынешних «двух сессий». Переизбрание Си Цзиньпина, теперь, видимо, далеко не последнее, предопределено всем ходом предыдущих, вкратце описанных нами, событий. Никаких особых комментариев оно не требует, хотя по своему статусу и оказалось естественным образом в эпицентре внимания мировых СМИ. Не удивили ни избрание главного китайского «рыночника», бывшего вице-премьера по экономике Ван Яна, главой Всекитайского комитета НПКСК, ни отставка прежнего Заместителя Председателя КНР Ли Юаньчао, ни появление у премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна нового первого заместителя — Хань Чжэна.
Не опережая события, выскажем осторожное предположение, что баланс различных крыльев партии при укреплении власти Си Цзиньпина — а она налицо — начинает смещаться не в пользу тех, кто планировал превратить прошлогодний XIX съезд в пролог возвращения к вершинам власти выдвиженцев Ху Цзиньтао. И отдельные встречи, которые в формате «двух сессий» Си Цзиньпин провел с делегациями мегаполиса Чунцин и крупнейшей в экономическом плане южной провинции Гуандун, вкупе с кадровыми перестановками в руководстве последней, это подтверждают.
Но не это главное, а то, кто занял должность Заместителя Председателя КНР, теперь уже в ранге не «преемника», а «правой руки» Си Цзиньпина. Это Ван Цишань, совсем недавно покинувший по возрасту Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК прежнего, XVIII созыва, а также пост главы Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины (ЦКПД), которая на протяжении всего первого срока правления Председателя Си вела борьбу с коррупцией в партийных рядах.
С учетом того, что компетенция ЦКПД, во-первых, не распространялась за пределы КПК, где действовало Министерство КНР по контролю, а во-вторых, что она не могла осуществлять судебное преследование и передавала дела в гражданские суды, сейчас антикоррупционные функции решили консолидировать, создав новый орган — Национальную надзорную комиссию (ННК). Можно считать, что это точка в формировании единой государственной системы надзора, которая снимает существующие противоречия в полномочиях партийных и государственных органов.
По сути, эта реформа — основной политический итог нынешнего раунда перестановок, связывающего прошлогодний партсъезд с нынешними «двумя сессиями». И с избранием Ван Цишаня заместителем главы государства эта «отрасль» возможно получает естественного, опытного куратора, способного не только координировать действия надзорных органов, но и добиться существенного повышения их совместной результативности. Китайской элите на глазах всего общества дается сигнал, что никаких послаблений в борьбе с коррупцией не будет, и что эта борьба — не компанейщина, а долгосрочная стратегическая линия, рассчитанная на укрепление позиций и авторитета КПК в народе.
Итак, новое назначение Ван Цишаня не только является важнейшим кадровым решением, но и превращает занимаемую им с этого момента должность из плацдарма для «похода во власть» в инструмент укрепления исполнительной вертикали, неотъемлемой частью которой она становится уже не по форме, а по содержанию. Учитывая печальный опыт коррупционного разложения партаппарата КПСС, Си Цзиньпин, по-видимому, не видит иных путей реализации своей концепции «китайской мечты», кроме обуздания аппетитов не только партийного, но теперь и государственного аппарата. Каковыми будут долгосрочные последствия этих решений — посмотрим.
Владимир Павленко, ИА REGNUM