В эти дни в Украине активно празднуется «100-летие первой независимости». На Майдане даже вывесили транспарант «Спасибо дедам…»
Правда, не особо акцентируется внимание на том, что «первая независимость» была привезена на немецко-австрийских штыках после заключения Брестского мира, а Центральная рада – первое правительство «самостійной» Украины – прибыла в обозе немецкой армии вместе с полевыми публичными домами и прочими тыловыми учреждениями. «Председатель» Совета министров УНР В. Голубович официальной нотой благодарил правительство Австро-Венгрии за «освобождение»:
«Правительство Украинской Народной Республики… выражает свою благодарность за ту военную помощь, которую Австро-Венгрия по первому нашему зову оказала в размере, большем, чем мы ожидали, и помогла нам установить порядок и побороть врагов Украинской республики и нашего мира. Теперь мы констатируем тот приятный факт, что соединенными силами германских, австро-венгерских и украинских частей в стране нашей установлен порядок и спокойствие… Задача, возложенная вашим правительством на ваших воинов, ими с честью, достойной наилучших войск, выполнена быстро и хорошо».
Правда, до «мира и порядка» в эти дни было еще очень далеко. Были и те, кто «не любил» оккупантов, готов был оказать им достойную встречу, а главное, в организации отпора умел проявлять чудеса народной самоорганизации. Примером этого является оборона Херсона и Николаева от немецко-австрийских оккупантов и поддерживавших их коллаборационистов из Центральной рады в марте 1918 года.
В Херсон передовые отряды немецкой и австро-венгерской армий вошли 19 марта 18-го года. Представители думы и Херсонской украинской рады хлебом и солью встретили немецких солдат. Представители думы просили немцев помочь разоружить фронтовиков и большевиков. Немецкие солдаты начали обыски и аресты. Это послужило сигналом к восстанию против оккупантов. В 21 час в городе началась ружейно-пулеметная и орудийная стрельба. Поздно вечером к думе подошли отряды красногвардейцев. Всю ночь шла перестрелка. С двух сторон отряды ударили по думе, в окна полетели гранаты. В 14 часов бой закончился. Немецкий отряд был разбит. Над зданием думы водрузили красный флаг.
Оккупанты пытались скрыться на автомобилях, но попали в засаду. Фронтовики подбили передний мотоцикл, а затем гранатами забросали замыкающий автомобиль. Немцы залегли за колесами и открыли огонь, бой затем перешел в рукопашную схватку. Отряд противника был разбит. Потери с обеих сторон за день достигли 400 человек.
21 марта немецкое командование перебросило батальон солдат с пулеметами, и при поддержке броневиков немцы попытались снова овладеть Херсоном. На помощь восставшим подошли красногвардейские отряды, отступившие из Одессы и Николаева. На минном заградителе «Ксения» из Крыма прибыл отряд черноморских моряков под командованием А. В. Мокроусова (видный советский деятель, впоследствии участник гражданской войны в Испании и руководитель партизанского движения в Крыму в годы великой Отечественной войны), направленного из Севастополя Крымским штабом Красной гвардии. Из Одессы подошли суда черноморского флота «Мечта» и «Дунай». Из Таврии прибыл крестьянский партизанский полк под командованием И. И. Матвеева, из близлежащих сел — крестьянские отряды солдат-фронтовиков. Численность защитников достигла 4 тысяч человек.
Бои развернулись на окраинах города. Орудия военных кораблей не раз открывали огонь по противнику. Женщины и дети принимали участие в боевых действиях наряду с мужчинами. Они подбирали и перевязывали раненых, подносили в окопы боеприпасы, пищу, воду. Подростки собирали сведения о вражеских войсках. Враг был отброшен от города на 20–30 км.
Под влиянием победы в Херсоне 23 марта восстали рабочие в Николаеве. Поводом к восстанию стала донесшаяся до города со стороны Херсона артиллерийская канонада. С быстротой молнии по городу разнесся слух о приближении к Николаеву со стороны Херсона большевистских войск. На главных улицах города появилась тысячная толпа фронтовиков и рабочих, направлявшихся к Городской думе. Около трех часов дня рабочие в количестве нескольких тысяч человек совместно с фронтовиками двинулись к главной милиции и в эсеровский клуб и, забрав здесь большое количество разного оружия: бомбы и ручные гранаты, — таким же порядком направились к вокзалу, разоружая немцев, встречавшихся на пути.
Дружинники взяли в плен 60 вражеских солдат, захватили у оккупантов радиостанцию, девять пулеметов, большое количество винтовок. Оккупанты, получив из Одессы подкрепление, применили против слабо вооруженных восставших тяжелую артиллерию. 25 марта восстание в Николаеве было подавлено. В боях погибло более 2 тыс. рабочих и солдат. Оккупанты потеряли тысячу солдат и офицеров.
Любопытно, как освещала события в Николаеве выходившая в уже занятом немцами Киеве «Киевская мысль»: «В Николаеве положение крайне тяжелое. … Вытесненные из города украинско-немецкие войска (как звучит!?) обстреливают его со стороны предместья Варваровка пулеметным и орудийным огнем. Немцы пробыли в городе неделю. (Так все-таки немцы или «украино-немцы»?) Неожиданно вспыхнули кровавые события… Причина – победы большевиков в Херсоне и известия о приближающихся из Херсона отрядах большевиков… Положение в Херсоне аналогичное. Бои вытеснены за пределы города. Немцы высылают подкрепления».
В Херсоне же 27 марта был избран «Совет пяти», которому передана вся власть по обороне Херсона и его окраин. «Совет пяти» объявил город и окраины на осадном положении. С 28 марта население было мобилизовано на земляные работы по созданию оборонительных сооружений. Для нужд обороны конфисковали все автомобили, мотоциклы, велосипеды, горючее. С целью борьбы со спекуляцией «Совет пяти» установил твердые цены на продукты питания. На базарах дежурили специальные контролеры, которые следили за исполнением приказа.
Крестьяне из близлежащих сел собирали продовольствие и отправляли в город. В мастерских порта рабочие ремонтировали винтовки и пулеметы, а на аэродроме в авиационных мастерских — автомобили, мотоциклы, самолеты (!). С 28 марта летчики начали совершать боевые полеты.
Подавив восстание в Николаеве, немцы возобновили наступление на Херсон. Немецкое командование бросило в бой крупные силы: 11 австро-венгерскую дивизию под командованием генерала фон Меца, несколько немецких частей, отряды гайдамаков, большое количество орудий, пулеметов, самолетов. Общая численность вражеских войск достигла 20 тыс. человек, защитников — 6–8 тыс. человек.
4 апреля бои развернулись на подступах к городу. В 17 часов противник занял предместье Чернобаевку, вечером подошел к железнодорожному вокзалу. 5 апреля в 5 часов утра австро-германские части прорвали правый фланг обороны, но подошедшее подкрепление восстановило положение. Затем прорыв обозначился на левом фланге. Красногвардейцы начали отступать к Днепру. На улицах города вспыхивали рукопашные бои. Немецкие самолеты обстреливали отступающих с бреющего полета. Один самолет бойцы подбили. В 13 часов немцы заняли центральную улицу, на перекрестках установили пулеметы. Под их контроль перешли все общественные здания, телеграф, телефон, банк. Отряды восставших переправлялись под огнем на левый берег Днепра, прятались в плавнях. Многие погибли во время переправы…
Не хлебом-солью встречало оккупантов население и в других областях Украины. 11 марта против иноземных поработителей и местных органов Центральной рады поднялись крестьяне с. Синява Таращанского уезда Киевской губернии. Их поддержало население близлежащих сел. Вскоре число восставших достигло почти 10 тыс. человек. Разгромив гайдамацкий гарнизон на ст. Ракитное, крестьяне захватили несколько вагонов с оружием. На подавление восстания оккупанты бросили значительные силы, располагавшие артиллерией и броневиками.
Проецируя эти события на имевшую место незадолго до этого «Битву под Крутами», задаёшься вопросом, как получилось, что жители «маленького незначительного городка» нашли в себе достаточно сил и мужества, чтобы в совершенно безнадёжной ситуации дать достойный отпор сильному противнику, выделили из своей среды лидеров, способных организовать сопротивление, а стольный град Киев, кроме как тремстам мальчишкам, защищать оказалось некому?
В Киеве находились десятки тысяч вернувшихся с фронта закалённых в боях солдат и офицеров, а также воинские формирования Центральной рады. Им противостояла большевистская армия Муравьёва численностью 6–8 тыс. человек. По общепринятой классификации – это не армия, даже не дивизия полного состава, скорее бригада, причем представляла собой она сформированное на скорую руку полупартизанское соединение.
Ко всему в киевских арсеналах хранилось большое количество боеприпасов и вооружений, в том числе тяжелых, а муравьёвцам всю амуницию приходилось везти с собой за сотни километров. Исходя из известного военной науке соотношения между атакующими и обороняющимися, следует простой вывод: для успешной обороны Киева было бы достаточно 2–3 тыс. готовых сражаться бойцов. Но даже такого количества Центральна рада наскрести не смогла! Горожане-фронтовики предпочли остаться по домам, находившиеся в Киеве украинизированные воинские части объявили «нейтралитет», ретировались без боя и Вільні козаки и Гайдамаки и Січові стрільці! Сложили головы лишь несколько десятков мальчишек-несмышленышей!
Когда не получается рассказывать о «превосходящих силах большевиков», национально ориентированные историки сквозь зубы жалуются на недостаточную сознательность и «свідомість» тогдашних украинцев. Однако, как видно из херсонского эпизода, были у многих жителей Новороссии и Малороссии и мужество, и желание защитить свою землю, свой дом от захватчиков!
Очевидно, причина кроется в другом: «украинская идея», которую олицетворяла Центральная рада, была абсолютно чужда подавляющему большинству жителей Украины. К примеру, на выборах в Городскую думу Херсона «украинцы» получили только одно место из ста! Поэтому и объявили нейтралитет находившиеся в Киеве регулярные воинские части, «украинизированные» было под шумок Центральной Радой.
Вдохновляла самостийная идея лишь самозваную местную «элиту», рассчитывавшую занять в свежеиспечённой «державе» лучшие места! В послереволюционном хаосе власть «валялась на улице», и собравшиеся в Центральной раде светила местного разлива, как и десятки экзотических «самостийных» правительств в разных уголках Российской империи, пытались её «подобрать». К ним примкнули многочисленные карьеристы и авантюристы рангом помельче, мечтавшие о карьере при новой власти.
Однако, когда всерьёз запахло жареным, вся эта публика разбежалась кто куда, прикрывшись наивными молодыми людьми, сочинив затем миф о «трехстах спартанцах», хотя на самом деле в коротком бою погибло около сорока студентов и курсантов, а остальных победители накормили обедом и отпустили по домам, к мамам и папам!
Дмитрий Славский, Альтернатива