Неспособность Британии ответить на вопросы России по «делу Скрипалей» будет означать, что все это выдумка и грубейшая провокация. Кроме того, необходимо разобраться, на каком основании Франция вдруг подключилась к «делу». А попытка обвинить президента Владимира Путина просто является «недостойным в дипломатии поведением», особенно когда идет речь о вопросах жизни и смерти. Об этом сказал на брифинге и пресс-конференции глава МИД РФ Сергей Лавров.
«Мы распространили сугубо конкретные вопросы в полном соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия, адресованные и техническому секретариату ОЗХО, и нашим британским коллегам, и французским коллегам (…). Вопросов много, и неспособность наших британских коллег на них ответить будет означать только одно, что это все выдумка, говоря конкретнее – грубейшая провокация», – сказал С.Лавров на брифинге в понедельник 2 апреля.
К тому же, России важно знать, на каких основаниях Франция подключилась к расследованию инцидента с отравлением в Солсбери, заявил пресс-конференции в Москве глава МИД РФ Сергей Лавров.
– Вопросы адресованы и техническому секретариату ОЗХО, и нашим британским коллегам, и французским коллегам, потому что вдруг появились сообщения – и президент Макрон об этом говорил, что Франция активно подключилась к расследованию, – сказал С.Лавров.
В ходе пресс-конференции в Москве С.Лавров, комментируя «дело Скрипалей», подчеркнул, что «от России потребовали ответить на вопрос, это Путин приказал или Россия утратила контроль над своим химическим арсеналом».
– Когда нам наши коллеги, включая, недавно я слышал интервью французского коллеги Жан-Ив Ле Дриана, говорят, мы столько обращений направляем в адрес России, и они все остаются без ответа, – обращение-то одно: либо признайте, что это был приказ с самого верха, либо признайтесь, что вы утратили контроль, и кто-то стащил это отравляющее вещество и применил его в Великобритании. Это несерьезно, это недостойно, и я считаю, что это абсолютно неприемлемо в любой сфере деятельности в дипломатии, и особенно, когда речь идет о вопросах жизни и смерти, – подчеркнул министр.