Детективная история с попыткой отравления Скрипалей превращается в бесконечную историко-политическую драму, число жертв которой продолжает расти. В этом деле есть одна особенность: чем дольше оно тянется, тем меньше оснований полагать, что когда-нибудь в этой истории наступит ясность. И будущие откровения ОЗХО едва ли эту ясность внесут. Хотя бы потому, что надежд на то, что организация выступит в качестве третейского судьи, способного внести убедительную ясность в это дело, практически нет. А ведь, замечу, собственно обращение к ОЗХО и было вроде как методом выхода из тупика, в котором все оказались после событий начала марта.
Стоит, кстати, заметить, что вокруг этой организации копья ломались давно. Так, накануне предполагаемого использования яда в Солсбери, 28 февраля, российский министр иностранных дел Сергей Лавров говорил о том, что Россия не может согласиться с попытками Запада подменить ОЗХО и ООН келейными инициативами. Правда, тогда речь шла, естественно, о химическом оружии в Сирии. Как, впрочем, и еще много раз на протяжении последних лет, поскольку споры о том, кто, как и зачем травил или пытался травить людей на Ближнем Востоке, мягко говоря, далеки от завершения.
Теперь же дело пошло еще дальше, и сама ОЗХО оказалась под воздействием яда, правда, информационного, если можно так выразиться. Причем, что особенно опасно, в этот раз организм международной организации может не справиться с интоксикацией и впасть в кому.
Физическим ядом пытались отравить двух человек, но от вышеупомянутого яда информационного, от яда недоверия пострадали, наверное, десятки, если не сотни миллионов людей. На первый взгляд, помимо собственно потерпевших в Солсбери больше всего досталось дипломатам: с обеих сторон почти 300 сотрудников, да еще с чадами и домочадцами, кошками, собаками и попугаями, в кратчайшие сроки снялись с места и покинули более или менее обжитые дома и квартиры в странах пребывания. Хотя, конечно, и преувеличивать степень трагичности превращения в высылаемую персону не стоит. Но и недооценивать тоже.
Но всё же главная жертва (да простят меня конкретные пострадавшие) — общественное мнение, сотни миллионов людей, которые вынуждены теперь погрузиться в пучину сомнений и разъедающей душу и разум недоверчивости. Кому теперь верить? На кого можно положиться? Эксперты в Портон-Даун вроде как ничего со стопроцентной уверенностью сказать не могут. Более того, некоторая неточность даже подчеркивается. Британские власти ничуть не лучше своих экспертов и тоже говорят в (высоко)вероятностном ключе. Российское руководство твердо и внятно заявляет о своей непричастности и требует совместного расследования. Другие страны с той или иной степенью энергичности заявляют о необходимости разобраться и выражают поддержку сторонам конфликта. Средства массовой информации преисполнены спекуляциями, причем подчас такими, что и не снились юмористическим сайтам и комикам, пародирующим политиков. Блогеры и прочие мириадные силы социальных сетей превращают это всё в клокочущий мутный и питательный бульон информационной заразы. И эта зараза течет в глаза и уши аудитории.
В результате аудитория, то есть в нашем случае человечество, раскалывается, делится на фрагменты, ненавидящие друг друга, преисполняется предвзятости и становится опасно недееспособным, поскольку дееспособность подразумевает возможность принимать решения на основании достоверных сведений. А у нас ни сведений, ни достоверности.
ОЗХО, между прочим, прежде всего люди, и эти люди — часть человечества. И потому они так же, как и все, оказались подвержены отравлению информационным ядом. Никаких защитных костюмов для них, увы, не нашлось. Во всяком случае, последнее голосование и вообще эпопея с попытками созвать внеочередную сессию организации кажутся подтверждением версии об эффективном применении вирусов ложных сведений и бацилл неподтвержденной информации.
А очень жаль, поскольку то, что нужно сейчас, и то, что ждали от ОЗХО, — настоящее расследование, в котором все заинтересованные стороны могли бы разрешить свои споры и найти истину. Увы, акта мирового третейского правосудия не случилось. Мы еще больше погружаемся в зловонную трясину информационной заразы. И не факт, что от нее есть средства.
В общем, можно со сравнительно высокой степенью вероятности предполагать, что конфликт, увы, будет длиться, что отравленные недоверием отношения между странами будут только ухудшаться. Но, самое главное, роль международных институтов будет и дальше подвергаться сомнениям, а возможностей международного сотрудничества, особенно в сложных и спорных ситуациях, становится меньше, хотя бы в силу подрыва авторитета.
Андрей Быстрицкий, Известия