Министр обороны Украины Степан Полторак сравнил «АТО» в Донбассе с российскими операциями в Чечне. Разумеется, в пользу первой, ведь Украина – «цивилизованная страна», тогда как Россия – жестокий варвар. И многие на Украине Полтораку поверили. Хотя именно этому человеку стоит верить в последнюю очередь, и вот почему.
«Мы не планируем проводить широкомасштабные наступательные действия и осуществлять захват территории так, как это делала Россия в Чечне, уничтожая тысячи мирных жителей. Украина – страна цивилизованная, и в цивилизованный способ решит проблему возвращения всех оккупированных захватчиком территорий», – заявил Полторак изданию «Правительственный курьер».
В последнее время он часто дает интервью различным СМИ. Основной посыл, который он таким образом пытается донести окружающему миру, таков: прекрасный украинский план введения в Донбасс международного миротворческого контингента пользуется поддержкой во всем цивилизованном мире и надо поскорее воплотить его в жизнь. Собственно, этому было посвящено и интервью в киевском «Правительственном курьере». В привычном нам (но не украинцам) мире такие издания обычно публикуют официальную точку зрения или нечто, на нее хотя бы похожее.
Тема Чечни просто пришлась Полтораку к слову. Сравнение многим понравилось, а украинские телеканалы стали выдавать в эфир краткие «справки» о том, что же такое – «чеченские войны». Одну из них придется воспроизвести полностью, чтобы дать представление об уровне пропагандистского накала, в котором украинцы живут уже много лет:
«В 90-х годах ХХ века произошли две российско-чеченские войны. Первая длилась с 1994 по 1996 год между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия на территории Чечни. Результатом конфликта стала победа чеченских вооруженных сил и вывод российских войск, массовые разрушения, жертвы и сохранение Чечней независимости. Тогда погибло до 120 тысяч мирных жителей и от 50 до 80 тысяч военных. Вторая Чеченская война продолжалась преимущественно на территории Чечни в период с 1999 года по 2009 год. Российская Федерация установила свою власть на этой территории. В результате боевых действий погибло около 23 тысяч человек с обеих сторон».
Интересно, как вел бы себя автора этой справки, если бы его занесло куда-нибудь под Урус-Мартан в 1998-м году. И как вели бы себя его родственники, извлекая из посылок отрезанные пальцы и продавая хату, чтобы наскрести на выкуп. Дополним картину отрезанными головами, положенные в ряд на обочине трассы у села Гехи. Еще живы люди, которые все это помнят.
Но даже в России есть социальный слой, который обе чеченские кампании просто не заметил, поскольку был занят выживанием. Кроме того, успело вырасти целое поколение, которое имеет весьма смутное представление о происходившем на Северном Кавказе в 90-х годах. А уж от граждан Украины в принципе никто не требует, чтобы они во всем этом разбирались. В селах Прикарпатья и в Виннице с XVI века другие заботы.
Поэтому такие вот «справки» эффективно создают параллельную реальность, в которой вторая кампания длилась аж десять лет, а в первую российская армия потеряла чуть ли не двадцать дивизий списочного состава. Это не говоря уже о «сохранении независимости Чечни» во второй половине 90-х и том, что первая война будто бы велась между Россией и Ичкерией как отдельными государствами, причем, мол, Ичкерия победила. Можно быть абсолютно уверенным в том, что в массе своей украинские граждане всему этому поверят. Как верят Полтораку, когда он говорит, что «Украина ведет себя на Донбассе цивилизованно». Как верят в то, что сами они – сильные духом и полные достоинства европейцы, а к востоку от Днепра живут не совсем люди.
Легкий путь Степана Полторака
Министр обороны Полторак человек не совсем военный, но с российским Северным Кавказом знаком непонаслышке. Он из семьи типичных «рагулей», как их понимают в Одессе, – деревенских переселенцев советского периода украинизации, а родился в селе Веселая Долина под «Южной Пальмирой», которое до 1946 года называлось Клястицы в честь победы русской армии над французами в 1812 году у одноименного села под Витебском. Тогда наполеоновский корпус маршала Удино пытался имитировать наступление в сторону Санкт-Петербурга, но был остановлен и разгромлен в трехдневном бою. До 1946 года в селе жили почти исключительно немцы-колонисты, которых потом выселили на историческую Родину, хотя они ее в глаза не видели и даже говорили на архаичном нижнерейнском диалекте, больше похожем на идиш, чем на современный немецкий язык. А в освободившиеся добротные дома работящих протестантов заселили безземельных и очень бедных горцев из-под Коломыи и со склонов Говерлы.
Для рагульских детей служба в советской армии и милиции в брежневские времена была исключительным способом выбиться в люди. В ином случае их ждала бы беспросветная крестьянская жизнь, которую рагули во втором поколении всеми силами стремятся избежать. Горцы не умели и не хотели работать на земле, и село стало загнивать, лишившись трети населения. Поэтому село Веселая Долина дало более полусотни офицеров различных силовых ведомств СССР, Украины и РФ при населении чуть более чем в тысячу человек. А по стране расплодились армейские анекдоты про украинских прапорщиков – служак туповатых, но в целом безобидных.
Полтораку повезло чуть больше. Он по социальной советской квоте поступил в высшее военное командное училище МВД СССР в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Это знаменитое заведение было основано еще в 1939 году как базовое для войск НКВД на Кавказе, но не конвойных частей, а именно внутренних войск, заточенных на подавление беспорядков.
По свидетельствам очевидцев, Полторак учился «грамотно», был комсоргом курса и заместителем командира роты с ефрейторскими нашивками. По окончанию училища служил в ВВ МВД СССР, в том числе и в «горячих точках», которые стали плодиться как раз сразу после его выпуска. В каких – доподлинно не известно, но есть предположения, что он находился в Сумгаите в 1988-м, в Нагорном Карабахе в 1989-м и в Южной Осетии 1990-91 годах в составе так называемой «группы генерала Генриха Малюшкина» – сводного подразделения ВВ МВД СССР в «зоне чрезвычайного положения в г. Цхинвали и Джавском районе», которое по приказу из Москвы открыло грузинским боевикам вход в южноосетинскую столицу в январе 1991 года, чем заслужило вечное проклятье.
На ранних фотографиях Полторака можно увидеть планку от медали «За боевые заслуги», но затем он, как и большинство украинских офицеров, стал скрывать свои советские награды.
В начале 90-х Полторак вернулся на малую родину, что сразу же дало толчок его карьере. На Украине тогда звания раздавали горстями – лишь бы служили (особо примечательна в этом смысле история украинского флота, в котором в какой-то момент оказалось адмиралов больше, чем в российском). Уже к 1996 году Полторак – полковник и командир бригады внутренних войск Украины, но это не оязательно свидетельствует в пользу его особой «свидомости». Перевод на Украину в начале 90-х годов означал, что Полтораку больше не нужно служить в горячих точках: части ВВ МВД СССР, дислоцированные на Украине, на Кавказ и в Среднюю Азию не выезжали. Так что перевод на родину можно понимать и как желание делать карьеру, не рискуя при этом и не особенно напрягаясь.
Собственно, даже сейчас он демонстрирует не военные таланты (соответствующих навыков и инстинктов у него просто нет), а абсолютную лояльность президенту Петру Порошенко. За это его называют чуть ли не «лучшим министров обороны всех времен», несмотря на то, что именно при Полтораке на фронтах Донбасса было проиграно все, что можно проиграть.
Для новой власти в Киеве Полторак окончательно стал своим после подавления восстания в Харькове. Об этом уже как-то подзабыли, но местные активисты вслед за дончанами заняли заняли здание областной администрации и 7 апреля 2014 года провозгласили Харьковскую народную республику. Уже на следующий день подразделение ВВ «Ягуар», выбранное Полтораком (он 17 лет руководил Харьковским училищем ВВ), при поддержке местного отделения «Патриотов Украины» (впоследствии оно составило костяк батальона «Азов») захватило здание Харьковской ОГА и подавило местный очаг сопротивления. Кого не убили, того отправили в тюрьмы навсегда. После этой победы Полторак был утвержден командующим Национальной гвардии.
Уже в Славянске и Краматорске выяснилось, что ничего, кроме как выставлять оцепление, новый командующий не умеет.
Подчинявшиеся ему воинские части разваливались, а выученные им командиры допускали ошибки, приводившие к огромным потерям. 22 мая 2014 года у вокзала в Рубежном дюжина ополченцев, вооруженных кто чем, буквально разметала полк Нацгвардии, который в беспорядке убежал чуть ли не до Харькова, и поставила под контроль ДНР весь район Рубежное-Лисичанск-Северодонецк. Отбить эту позицию украинцы смогли только через три месяца силами армии и с очень большими потерями. 21-ю бригаду по итогам контрнаступления пришлось выводить в тыл и переформировывать. Ее командир – полковник Радиевский, считавшийся весьма перспективным офицером, погиб.
Затем были Изварино и Иловайск. Непосредственно подчиненные Полтораку части Нацгвардии очень любили зачищать территорию, поэтому следовали за передовыми частями ВСУ затылок в затылок и регулярно попадали в котлы и засады.
Несмотря на все это, Полторак был осыпан наградами и звездами. Он становится генерал-полковником. Рада утверждает его министром обороны. Новый назначенец позиционирует себя как главную опору власти, несмотря на повсеместные поражения, изобретает себе имидж «отца солдатам» и демонстративно занимается снабжением разрушенной армии. В итоге в украинском сознании прочно укрепилось представление, что Степан Полторак – то, что нужно, ибо стремится к тому, чтобы украинские солдаты были сыты, обуты и одеты, а это посильнее даже «европейской мечты».
Воевать в такой обстановке Полторак склонен не был. Его стратегия в Донбассе – затяжная позиционная война на истощение. И он уже дважды на ней прокалывался.
Во-первых, именно позиция Полторака привела к потере развалин Донецкого аэропорта, который было приказано удерживать любой ценой. Во-вторых, на его совести остается Дебальцево. Не нужно быть маршалом Жуковым, чтобы понять в те дни, что Дебальцевский выступ – не «плацдарм» для наступления вглубь ДНР, а готовый котел, братская могила для сотен украинских военнослужащих. Но Полторак настаивал на удержании разрозненных блиндажей до последнего, что привело к лишним сотням трупов и потере авторитета ВСУ. И надо понимать, что Полторак вел себя так сознательно: он хотел удержать дебальцевский выступ или хотя бы часть его в самый разгар переговоров в Минске и постоянно докладывал находящемуся там Порошенко чуть ли не победе, что привело к затягиванию переговоров на всю ночь. Президент Украины ждал «великого перелома», который позволил бы ему усилить свои позиции перед Путиным, но случилось наоборот.
Однако даже после этого Полторак не потерял доверие президента. Он нужен Порошенко как те самые штыки, на которых сидит власть. В украинском Генштабе и генералитете достаточно людей, готовых начать наступательную операцию на Донбассе хоть завтра. Но они – по-своему личности, у них есть опыт, харизма и злость, их нельзя недооценивать. Они опасны в том числе и для самого Порошенко как потенциальные кандидаты в Пиночеты.
А Полторак – это пустое место. Его конек – введение международных миротворческих сил и инспекция качества сала в рационе бойцов. Лично в атаку он не пойдет.
Теперь этот человек рассказывает нам про Чечню. Манипуляция словами – украинское домашнее задание. Они с 2014 года изобретали «что-то похожее на Чечню»: «террористические структуры», «антитеррористическая операция на Донбассе», «ОРДЛО», «временно оккупированные территории» и все тому подобное. Спорить с украинской пропагандой и лично с Полтораком – бесполезное занятие. Но все это исчерпывающе характеризует современное украинского общество, смотрящее таким вот генералам в рот. Значит, именно этого оно и заслуживает.
А про Чечню 1990-х годов мы все сами помним. И можем напомнить другим.
Евгений Крутиков, ВЗГЛЯД