27 апреля состоялась встреча лидеров Севера и Юга Кореи, которую назвали исторической. Впервые за много лет оба лидера символически зашли на территорию друг друга (Ким Чен Ын стал первым северокорейским лидером, переступившим границу) и огласили декларацию с обещанием закончить войну, которая формально продолжается между двумя странами до сих пор
Стороны договорились активизировать контакты на разных уровнях, прекратить любые враждебные действия, организовать встречу разделенных семей, дать гражданам обеих стран возможность ездить друг к другу, восстановить железнодорожное движение, даже создать общую спортивную сборную.
Конечно, было много пафоса. Главы государств перед камерами активно жестикулировали, похлопывали друг друга по плечу, держались за руки. Правда, аналогии с недавним фамильярным общением американского и французского президентов здесь не актуальны, ибо Трамп всячески старался подчеркнуть, что Макрон ему не ровня, а тот как бы с готовностью принимал это панибратство. В случае с лидерами Корей цель была как раз продемонстрировать равенство и отсутствие предрассудков по отношению друг к другу.
Кстати, о Трампе. Все понимают, что снять напряженность вокруг корейского полуострова должна встреча Ким Чен Ына с американским лидером, что межкорейский саммит — это скорее прелюдия, хотя и важнейшая, без которой встреча Кима и Трампа была бы просто бессмысленной.
Когда Трамп в начале марта объявил о возможности такой встречи в обозримом будущем, многие гадают, а имеет ли она смысл, и будет от нее какой-то толк. Конечно, серьезного прорыва никто не ждет, но важно хотя бы снять с повестки дня вопрос ядерной войны, который навис над планетой в прошлом году.
Чтобы прогнозировать, необходимо понять природу породившего нынешнюю тревожную атмосферу явления. Почему Трамп так ополчился на Кима? Это сегодня они едва ли не в комплиментах друг другу рассыпаются, а совсем недавно обменивались оскорблениями и угрозами уничтожить страны друг друга. Такого резкого напряжения не было, пожалуй, все 65 лет, минувших со дня окончания Корейской войны (окончания де-факто, но не де-юре).
Именно последним объясняется страстное желание северокорейского режима иметь ядерное оружие. Об этом открыто писали многие американские эксперты, анализируя проблему корейского оружия массового поражения (ОМП).
Началось все еще при деде Ким Чен Ына, продолжилось при его отце, на глазах которого американцы «демократизировали» Югославию, затем Афганистан, затем Ирак, а под конец его жизни Ливию. Милошевич, напомню, к обладанию ОМП не стремился вовсе, Саддаму его не позволили разработать (хотя именно разработка ОМП стала причиной вторжения в Ирак), а Каддафи сам отказался от программы создания баллистических ракет, чтобы задружиться с Западом. В итоге судьба всех троих оказалась плачевной — в Пхеньяне это видели и мотали на ус.
Корейская ракетная программа началась еще при Ким Ир Сене, однако именно при Ыне она достигла победного результата в виде создания межконтинентальных ракет и даже водородной бомбы, испытания стали открытыми, а ядерный статус был закреплен официально в конституции страны.
Отношения США и КНДР не были безоблачными и при предыдущих президентах США. Вопрос о силовом решении проблемы корейского атома рассматривался еще в 1994 году Биллом Клинтоном, однако военные аналитики смогли убедить его в том, что это может привести к полномасштабной войне с большим количеством потерь, что заставило в итоге США пойти на невыгодные, с точки зрения Вашингтона, переговоры. При Буше-старшем и при Обаме воздействие на Пхеньян ограничивалось ужесточением санкций, тем более когда КНДР открыто объявила о том, что стала ядерной державой.
Все изменилось с приходом в Белый дом Трампа, который практически сразу объявил КНДР едва ли не главным врагом и пригрозил военным решением вопроса. Почему? Американцы вдруг набрались смелости?
В первую очередь Трамп просто не мог никак не отреагировать на ядерные успехи Пхеньяна. Ужесточение санкций? Было, но этого показалось мало. Во-вторых, Трампу очень нужно было поддержать имидж «крутого парня». Ким был идеальным «пугалом» и «спарринг-партнером». Разумеется, до тех пор, пока противостояние ограничивалось взаимными обвинениями и оскорблениями. В-третьих, Трамп сразу взял курс на противостояние с Китаем, а Северная Корея — союзник Китая, так что отношение Трампа к Пхеньяну тут закономерно.
Подчеркну, что все это было хорошо до поры до времени, пока дело не дошло до реальных действий. Думаю, после того как Трамп пообещал Киму «огонь и ярость» и направил авианосную группу к берегам Кореи, у многих в мире екнуло сердце.
На что он рассчитывал? Просто поиграть мускулами? Или запугать Кима? Последнее явно не удалось, скорее наоборот — мускулами поиграл сам Ким, продемонстрировав еще и то, что сам он отмороженный на всю голову, так с США давно никто не разговаривал.
В итоге Трамп оказался перед нелегким выбором: исполнить угрозу и войти в историю как первый в мире правитель, развязавший полноценную ядерную войну с колоссальными жертвами как среди союзников, так и среди американцев, или же отступить и выставить себя «пустобрехом». Непростая ситуация была и у Кима, который обещал нанести удар, если США не откажутся от учений с Южной Кореей. Они не отказались, но Ким не спешил развязывать войну.
Он поступил хитрее, объявив 1 января этого года о новом курсе на разрядку.
Сначала на перспективу переговоров Пхеньяна и Сеула, а тем более Пхеньяна и Вашингтона, многие смотрели скептически, но с каждым днем уверенность в том, что все может получиться, росла. Об этом свидетельствовало участие северокорейских спортсменов в Олимпиаде в Пхенчхане, встреча Кима с тогда еще не утвержденным, но, по сути, главой американской дипломатии — Майком Помпео, и, наконец, встреча в Пханмунчжоме.
Остался последний штрих – встреча с Трампом.
Что от всего этого выиграл Ким?
Северная Корея уже давно остается для Запада страной-изгоем. Из этого статуса есть два выхода. Первый: во всем подчиниться Западу, но это чревато судьбой Каддафи. Второй — стать равным Западу (это помогло тому же Китаю не войти в «почетный клуб»).
Последнее, конечно, для КНДР нереально ввиду слабости экономики. Но «равным» можно стать и другим способом — например, входом в «ядерный клуб», пусть и в качестве непризнанного члена. Как минимум это дает гарантии безопасности. Как максимум пугает Запад до икоты и заставляет его искать компромиссы, позволяющие снять ряд ограничений, которые обычно накладывают на «изгоев».
Пока речи о снятии с КНДР санкций и позволении ей стать уважаемым членом международного сообщества речи не идет. Но имеющееся у Кима оружие Судного дня — серьезный аргумент на переговорах с этим сообществом в лице США.
Ким уже заявил об отказе от ядерных испытаний и намерении развивать экономику, пребывающую в последние годы в полном анабиозе как раз из-за санкций. Более того, в качестве подтверждения намерений он пригласил проинспектировать свой ядерный полигон. Правда, в западной прессе сразу появилась информация, что полигон этот уже просто непригоден для дальнейших испытаний, потому Ким ничего и не теряет. Так это или нет, важно другое: бомба у Пхеньяна уже есть, и откатить назад уже нельзя.
Когда стороны говорят о необходимости денуклеаризации КНДР, корейская сторона имеет в виду прекращение дальнейшего вооружения, а американская — полное разоружение. На полное разоружение Пхеньян может согласиться только при условии стопроцентных гарантий безопасности, а таковых не может дать ни Вашингтон, ни даже Пекин с Москвой. Поэтому предметом переговоров, во всяком случае их первого этапа, может быть только заморозка испытаний. Вопрос в том, что Ким попросит в обмен на это? Ведь сделка должна быть равной. Киму нужен выход из изоляции, и ему есть чем торговаться.
Что же нужно Трампу? Полный отказ Северной Кореи от ядерного оружия? Не думаю, что он настолько наивен, чтобы верить в это. Сейчас ему нужно сохранить лицо. Раз уж он не исполнил угрозу атаковать КНДР, надо предъявить какой-то результат в оправдание: военного вмешательства не потребовалось, мы смогли заставить северокорейский режим отказаться от ОМП! Иначе все будет похоже на «слив», а Ким будет выглядеть как человек, который смог «нагнуть» самого Трампа.
«Нагнуть» себя Трамп, конечно, не даст, а вот как не дать обдурить? Именно для того он собирает вокруг себя команду «ястребов», которые, по его замыслу, не должны позволить Киму перехватить инициативу на переговорах и диктовать свои условия. Тем более что Пхеньян уже отдал сильнейшую подачу, и мяч на стороне Вашингтона, так что это Трампу надо ломать голову что делать, а не Киму. Время на это еще есть.
Переговоры, несомненно, будут долгими и интересными, ясно, что обе стороны не будут сразу ставить конечные условия, но поторговаться — почему нет? По причине практической невыполнимости конечных условий в виде полной денуклеаризации речь будет идти о неких промежуточных результатах. Во всяком случае, в обозримом будущем.
А пока Ким продолжает укреплять свои позиции. Сначала он совершает визит (свой первый зарубежный, между прочим) в Пекин, где заручается поддержкой китайского руководства. Замечу, что Пхеньян далеко не во всем следует в фарватере Пекина, это не марионетка, но в данном случае ему очень нужна китайская поддержка, равно как и Китаю нужна КНДР в качестве форпоста в регионе.
Теперь вот это братание с президентом Южной Кореи и обещание подписать полноценный мирный договор.
Ким убивает двух зайцев: с одной стороны — демонстрирует миру, что он вполне договороспособен и может делать первые серьезные шаги. С другой — активно работает на свою внутреннюю и на южнокорейскую аудиторию, ведь мечта об объединении Корей живет по обе стороны границы, ведь даже одной из основ условно «коммунистической» идеологии КНДР является корейский национализм.
Впрочем, разговоры об объединении Корей пока из области эйфории. Слишком разные как политические, так и экономические системы.
Вариантов объединения может быть два. Первый — по системе «одна страна — две системы, эта схема реализована в том же Китае (хотя в КНР с Гонконгом ситуация другая — там речь о несопоставимых единицах). Реализация этой схемы была бы выгодна Китаю и отчасти России, которые смогли бы свободно открыть границы, восстановить железнодорожное сообщение. Последнее особенно повысило бы роль России в китайском проекте нового Шелкового пути, если соединить эту ветку с Транссибом.
Однако вряд ли эта ситуация была бы выгодна Японии, ведь в регионе появляется новый игрок с огромным потенциалом: корейцы трудолюбивы, в обеих странах привыкли к жесткой дисциплине, так что на карте юго-восточной Азии попросту появится новая мощная экономика. Которая к тому же будет испытывать серьезное влияние Китая, даже если объединение произойдет на равных началах.
По той же причине это невыгодно и США, к тому же Штатам нельзя допускать объединения Корей, если они будут не под американским контролем.
Второй вариант, который вполне устроил бы США, — это объединение по германскому сценарию, когда одно поглощает другое. Разумеется, речь тут может идти только о поглощении КНДР Южной Кореей, на что никогда не согласится Китай. Да и сам Ким вряд ли будет в восторге от этой идеи.
Но поговорить-то можно. Можно дать населению по обеим сторонам линии разграничения надежду, заодно и миру — что ядерной войны не будет. Попутно выторговав себе определенные преференции. Пока что Ким идет по этому пути, на шаг опережая своих противников…