События 8-9 мая фактически дали старт избирательной кампании (выборы состоятся 31 марта 2019 года) и позволили определить предвыборную стратегию команды Порошенко
Заявления президента 8 мая, в день памяти и примирения, были проникнуты беспамятством и непримиримостью. Петр Порошенко обозначил свои достижения в деле отказа от общего с Россией исторического прошлого («в нашем военном календаре не должно быть ничего общего с государством-агрессором»); превознес подвиги украинцев «на пляжах Нормандии»; заявил, что миллион бойцов Красной Армии были убиты своими же (сославшись на комиссию Александра Яковлева); в очередной раз осудил «российскую агрессию»; назвал «Бессмертный полк» «гибридным оружием Кремля», а его участников призвал не поддаваться на провокации агрессора и его «пятой колонны» на Украине. Заодно дал ценные советы, как настоящие украинцы должны поминать своих погибших – тихо, мирно, в семейном кругу (собственно, для Порошенко это правильное поведение – а вдруг избиратели заподозрят, что его родственники воевали вовсе не в Вермахте, СС и УПА?).
Общественность на призывы президента отреагировала правильно и, по отзывам участников, в шествиях «Бессмертного полка» приняло участие значительно больше людей, чем годом ранее (от 300 до 500 тысяч по оценкам МВД). Националисты вели себя сравнительно спокойно, полиция четко предотвращала провокации.
Вечером же и вовсе было необычайное – телеканал «Интер» запустил впечатляющий концерт в честь Дня Победы, с весьма жестким текстом ведущих (упоминанием общей победы всех союзных республик и переименования улиц в честь фашистских коллаборационистов).
Все это явно оскорбляло религиозные чувства «свидетелей безвизового режима» и они оскорбились – группы активистов совершили нападение на офис «Интера» и недостроенную дачу его совладельца, депутата от «Оппозиционного блока» Сергея Левочкина.
Концерт и последующие попытки силового давления вызвали реакцию оппозиционной аудитории. С одной стороны, она отлично помнит крайне неприглядную роль «Интера» в организации Майдана и разжигании войны, но, с другой стороны, в этой ситуации симпатии людей естественно оказываются на стороне телевизионщиков. К тому же, массовая акция 9 мая заставила людей поверить в свои силы – их много, власть боится… Ну а владельцы канала просто могли «почуять ветер перемен».
На самом деле, то, что мы видим – «двухходовка» администрации президента, направленная на радикализацию и раскол электорального поля.
Такая стратегия, опробованная на российских выборах 1996 и украинских – 1999 года, показала свою эффективность в условиях электоральной дисфункции. Сейчас рейтинги Петра Порошенко как раз примерно соответствуют рейтингам Бориса Ельцина и Леонида Кучмы за год до выборов.
Радикализация и раскол ведут к противопоставлению «добра» и «зла» по схеме «президент-реформатор» против представителя «партии реванша» (как вариант: борец с «путинской агрессией» против представителя «пятой колонны»).
Спарринг-партнером Порошенко выступает представитель «Оппозиционного блока» Юрий Бойко. Для сторонников Майдана кандидатура последнего неприемлема и у них не будет шанса не голосовать за ненавидимого ими Порошенко.
При этом вероятность победы Бойко минимальна.
Во-первых, он – представитель «Оппозиционного блока», который объединят в себе худшие имиджевые черты: для сторонников Майдана ОБ – наследники Партии регионов и «гибридные агенты Путина» (даже с трибуны Верховной Рады ОБ называют «оккупационный блок»); для оппозиционных избирателей это политическая сила, выступившая организатором Майдана и являющаяся партнером действующей власти.
Во-вторых, за Бойко тянется длинный газовый след (он был одним из ключевых организаторов схем Дмитрия Фирташа), при помощи которого можно попытаться нейтрализовать опасную Юлию Тимошенко.
В-третьих, без голосов Крыма и неконтролируемой части Донбасса любой кандидат от Юго-Востока в принципе шансов не имеет.
В-четвертых, сам Петр Порошенко имеет сейчас больше власти, чем в лучшие времена имели Леонид Кучма и Виктор Янукович.
Всего один пример. Сейчас в правительстве Гройсмана есть две вакансии: обязанности министра здравоохранения скоро два года как исполняет Ульяна Супрун, настолько непопулярная, что ее кандидатуру даже не пытались вносить в Раду; министром аграрной политики числится Тарас Кутовой, который год назад подал в отставку и просто не ходит на работу. Ни общество, ни оппозиция не могут заставить президента и премьера исполнять закон и доформировать правительство…
Обязательно ли такая стратегия ведет к успеху?
Нет, не обязательно.
Родственник Порошенко Виктор Ющенко не смог воспользоваться такой стратегией в 2010 году и не прошел во второй тур. Правда, у него не было ни мотивации к победе, ни реальной власти.
Попытка Сергея Левочкина (в 2010-14 годах – глава администрации президента) вывести во второй тур выборов 2015 года Виктора Януковича с лидером националистов Олегом Тягнибоком окончилась вообще плохо – удержать радикализацию электората в разумных рамках и реализовать ее через голосование не удалось.
Правда, националисты были готовы применять силу, а противники Майдана – не были (в этом – одна из причин краха «Русской весны» после 2 мая в Одессе и 9 мая в Мариуполе). Сейчас националисты находятся под контролем МВД и СБУ и вообще они на стороне президента. Так что вероятность нового Майдана в случае «нештатного» срабатывания схемы невелика.
Есть ли у такой стратегии риски?
Как минимум два.
Во-первых, это сложная социально-экономическая ситуация в стране и дефицит материальных ресурсов для мотивирования электората.
Еще меньше ресурсов нематериальных. Запад не одобряет активизации военных действий, которая могла бы сплотить избирателей вокруг президента. Остается проект «поместной церкви», который хорошо работает на раскол, но плохо – на объединение вокруг президента.
Во-вторых, это неопределенная позиция Запада. Вернее, некоторая определенность есть – Западу до смерти надоел Порошено и его совершенно не пугает победа Бойко (чего нельзя сказать о победе Тимошенко – она непредсказуема и возможность ее победы вызывает некоторую обеспокоенность). Схема же 96/99 года базировалась на совершенно однозначной позиции Запада.