Это весьма значимая дата для России — День пограничных войск. Он имеет гораздо более глубокое значение, нежели день любого другого рода войск нашей армии. Если хотите, то границы — это и есть наша национальная идея. Но сначала немного истории.
Пограничье всегда было болью и тревогой нашего народа. Кто-то ограждался от соседей реками и морями — островным государствам в этом плане было вольготнее всего, кто-то горами, а кто-то и тем и другим, как, например, Рим. Кто-то — бескрайними пустынями, как Египет и Шумер, кто-то — непроходимой тайгой, как примитивные государства народов Сибири — чукчи, ненцы и алеуты.
Вот, например, Швейцария. Зажатое горным массивом Юра на севере и западе и Альпами на юге и востоке, Швейцарское плато было практически закрытым и соединялось с остальной Европой узкими высокогорными перевалами. Швейцария славна тем, что она никогда никем не завоевывалась, потому что, дескать, имеет самую боеспособную и свирепую армию. А сам народ неимоверно горд.
На самом деле это миф. Швейцарию защищали горные массивы. Крохотное закрытое плато без особых ресурсов просто никому не было нужно. Вот и весь секрет «гордости», «непримиримости» и «самого искусного швейцарского солдата».
У России все с самого начала было не так. Подсечное земледелие — вырубка крупных лесных массивов, обилие рек и озер создавали уникальные природные условия. Плодородные пашни, полные промысловым зверем, в том числе пушным. Леса, водные пути, дающие не только изобилие рыбы самых ценных красных и белых пород, но и объединяющие наш край, задолго до железной дороги и высокоскоростных шоссе, в единое этнопространство.
Охотников до таких богатств было немало. И надо было все время защищаться. Так и родилась наша национальная идея, которая объединила кривичей, радимичей, вятичей, тиверцев, уличей, северян и донских славян в одну нацию — русичей. Русских.
И все это время охрана границ считалась наипочетнейшей и важнейшей службой для княжеских дружинников — первых пограничников нашей земли. Весь наш древний эпос проникнут воспеванием этой святой обязанности — защищать рубежи отечества.
Помните картину Виктора Михайловича Васнецова «Богатыри»? Вот это и есть наши русские пограничники. И если уж положить руку на сердце, не 100 лет погранвойскам исполняется сегодня. Как минимум лет 800-900. Точно и посчитать сложно.
Кстати, картина Васнецова весьма многогранна. На ней три богатыря: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Это не просто богатыри — это символы всех составляющих Российское государство. По эпохам и сословиям.
Илья — крестьянин, самый старший из дозорных. Он представляет дохристианскую языческую Русь. Основа основ. С земледельцев, трудящегося люда, пошла земля Русская, на них и держится. Это глубокая древность нашей земли.
Добрыня Никитич — знатный княжеский дружинник. Согласно русским былинам, он — служилый богатырь при князе Владимире. От таких пойдут на Руси знатные боярские и дворянские фамилии, будущая аристократия земли Русской. Она создаст Россию как государство, как империю. Их замыслами и волей прирастет земля Русская до своих естественных границ, восстановить которые, кстати, нам сегодня предстоит.
Но стоит напомнить: отец Добрыни Микула Селянинович был тоже землепашцем, как и Илья. И это настоящее России.
И, наконец, Алеша Попович. Алеша — поповский сын. Удаль, натиск, сметливость, находчивость, хитроумие и беспутство. Играет на гуслях, падок до женской прелести, готов обмануть даже своего названного брата Добрыню, посягая на его супружеские права. Алеша распространяет ложный слух о гибели Добрыни, чтобы жениться на его жене Настасье Никулишне. Ничего, остепенится. Главное, что решимости биться ему не занимать. Это будущее России.
И это пограничники. И без них страны нашей не было бы. Они принимали первый удар, давая России собраться с силами и вступить в решающий бой. Они спасали мирное население, живущее в пограничье, от нападения супостата. В самые древние времена все так же, как сейчас.
Первыми государственными людьми на постоянной пограничной службе в России, к которым она перешла от былинных княжеских дружинников, стали, несомненно, казаки. Это служилое вольное полувоенное сословие, в задачу которого входила охрана главным образом южных — по Белгородской засечной черте — и восточных — по реке Яик (ныне Урал) — границ России. Взамен за службу они получали землю и освобождение от податей.
На них легла основная тяжесть борьбы с Ногайской и Крымской ордой. Они защищали Урал от набегов Сибирского ханства. Они победили хана Кучума под водительством атамана Ермака и принесли Грозному Сибирь со всеми ее богатствами на золотом блюде. Они были в авангарде войск Потемкина, чтобы по воле русской императрицы Екатерины II отвоевать для России Крым.
Дата, которую мы отмечаем сегодня, 28 мая — это рождение пограничной службы молодого советского государства. В будущем — пограничных войск НКВД СССР. Декретом Совнаркома 28 мая 1918 года была учреждена Пограничная охрана РСФСР. Тогда же было создано Главное управление погранохраны, в которое в полном составе перешли офицеры бывшего Управления отдельного корпуса погранстражи, охранявшие рубежи Российской империи.
На долю пограничников НКВД легло самое тяжелое испытание в истории пограничной службы нашей страны.
Советские пограничники, несмотря на все злословие, которое звучит ныне со стороны либералов в адрес НКВД, были единственным родом войск, который не отступил, не бросил ни одной погранзаставы на наших западных границах, единственные, кто не просто оказался готов к внезапному удару Вермахта, но местами даже перешел в контратаку и принял бой на сопредельной территории врага.
Война началась для пограничников раньше, чем для частей РККА. Еще 21 июня 200 пограничников 17-го Краснознаменного Брестского погранотряда вели бой в Бресте и его окрестностях против диверсантов немецкого полка «Бранденбург-800», переброшенных через границу в товарных вагонах с двойным дном.
Штатная численность погранзастав в июне 1941 года была от 42 до 64 человек, в зависимости от конкретных условий территории. На вооружении заставы находились: один станковый пулемет «Максим», три ручных пулемета Дегтярева и 37 пятизарядных винтовок Мосина образца 1891/30 года. И все. Ни противотанковых, ни зенитных средств не было. Но заставы вели бой до последнего человека, многие погибли в полном составе, но не отступили.
Уже почти 30 лет в нашей стране одной из важнейших проблем считается поиск национальной идеи. А действительно: какая она у нас? Нет ее, говорят, а она нужна. Пока не будет идеи, не будет ничего. Духовность, монархия, православие, мессианство, свобода, сострадание и открытость — что только ни предлагается.
Нет, я не против, все эти понятия — достойные. Но это не национальная идея. Это черты, особенности национального характера, национального духа, но не идея.
А относительно национальной идеи… Тут путаница традиционная. Как всегда, запрягают лошадь впереди паровоза, а паровоз позади телеги, а телегу впереди лошади, привязав к ней зайца.
Не государство определяет идею, а идея — государство. Нет идеи — нет государства. Не может его быть, если нет идеи. Сначала рождается идея, а потом уж государство. Как следствие этой идеи.
И идея, разумеется, есть. Русское государство в своих естественных границах и есть русская идея. Кстати, не у всех государств такая идея. У иудеев, согласно «Торе», идея — это построение третьего храма на Храмовой горе. У голландцев — путь в Индию и Китай. А откуда плавать, в общем-то, и неважно. У британцев и японцев идея — изолированный остров. И никого на него не пускать.
У немцев — жизненное пространство на востоке. Даже сейчас. У арабов — Великий халифат, Исламская империя. И неважно, на каких землях — от Дагестана до Центральноафриканской пустыни и от Кавказа до Балкан. И только у американцев национальная идея похожа на нашу. Два океана. Дорога между восточным и западным побережьем. Сейчас поясню.
Русская идея это, условно говоря, четыре моря. Запад — это Балтика. С нее все начиналось. Ладога, где родились первые русские города, Изборье, Валдай, истоки Днепра и Волги. Отсюда начался путь русских дружин на юг нашего края.
Потом — Черное море и Каспий и, как следствие, Кавказ. Ворота в богатую среднюю Азию, к Византии, выход через проливы к Средиземноморью. Богатые торговые пути — роскошь Персии и всего Ближнего востока. Это юг.
Север: Баренцево и Карское моря, море Лаптевых и Восточно-Сибирское море. Выход в Ледовитый океан. Сегодня это Северный морской путь и Арктический нефтегазовый шельф. В старые времена — рыба, морж, кит. А ведь китовый жир нередко называют «нефтью XVII-XIX века». Это и смазочные материалы, и гораздо более дешевое, нежели восковые свечи, освещение.
И, наконец, восток: Чукотское, Баренцево, Охотское, Японское и Восточно-Китайское моря. В итоге — Тихий океан. И загадочный, но богатый Китай. Сейчас многие сокрушаются, мол, зря Аляску продали. Не зря. Не наше это. Император Александр II будто интуитивно чувствовал: не принесло бы счастье России золото Аляски. Как не принесло оно счастья Америке.
Если соединить эти границы, получится крест. Наш крест. Причем буквально — крест, четыре стороны света. Четыре конца креста. И соединены они Российским государством, российским народом.
А внутри великие реки: Днепр, Дон, Волга, Яик (Урал), Енисей, Обь, Лена, Амур, Иртыш. Реки, соединяющие моря, создающие водные транспортные системы. Мы — народ реки, и нарушение связок рек и морей — это наше разрушение, наша беда. И если вы посмотрите на историю вторжения к нам, увидите, что именно это и пытаются сделать наши противники и вековые враги — отобрать у нас один из лучей креста, уж извините за пафос.
Но это чистая прагматика. И это и есть наша национальная идея. Как говорил Наполеон Бонапарт, а уж он-то в этом толк точно знал: «География — это судьба». Судьба народов и их государств.
Другое дело, что мы эту идею не осознаем, потеряли понятие этой идеи, но интуитивно она в нас всех есть. Есть у нас национальная идея. Не было бы идеи — не было бы народа. В том-то и проблема, например, Украины — у них национальной идеи нет. Нет — хоть тресни. Не может быть национальной идеей народа ненависть к другому народу. Разрушаешь кого-то, ставишь это своей судьбой, значит, разрушаешь себя. Что мы и видим.
И пора нам перестать искать национальную идею. Настало время ее воплощать.
Олег Денежка, ФАН