Вообще-то у меня скоро начнется заворот мозгов. Я уже давно понял, что логику происходящего мне не понять. Но господа-панове в Киеве, помилосердствуйте. Если вы не остановитесь, то посводите с ума тех, кто до этого не помер со смеху, читая тот бред, который вы называете спецоперацией по спасению «рядового Бабченко»
Читать и слушать то, что сегодня вы говорите без допинга просто невозможно. Возьмем для начала агента Кремля, то есть СБУ конечно, Бориса Германа. На заседании по поводу избрания ему меры пресечения он наговорил столько…
Начнем с того, что все, о ком мы все сегодня знаем, оказываются сплошь и рядом агентами СБУ. Об агентах Кремля говорится в третьем лице и имя дано только одно, гражданин Украины Вячеслав Пивоварник, допросить которого ясен пень невозможно, а значит и невозможно проверить то, что говорит пан Герман (тоже, кстати, гражданин Украины).
Зато мы узнали, что окружение нардепа от Народного фронта Пашинского, ну того самого кто организовывал расстрелы небесной сотни, сплошь и рядом агенты Путина. Причем, к чему это было говорить на заседании по поводу избрания меры пресечения по делу о покушении на Бабченко, я так и не понял. Вернее, понял конечно, но это как раз к покушению точно не имеет никакого отношения.
А еще я узнал о «кротах» в СБУ. Странно, что агент Герман так легко об этом говорит, а СБУ никого до сих пор не арестовало. Вообще в основном на заседании речь шла о внутренних разборках внутри группировок киевского режима, где Россия, как обычно, была лишь удобным фоном, не требующим доказательств.
Вообще, для Украины это уже стало нормой, когда оппонент всегда является агентом Кремля. Доказывать это не нужно. Это само собой разумеется. Именно поэтому на Украине уже 80-90% населения давно агенты Путина. А потому, утверждение, что в деле Бабченко есть российский след, считаю верным. Как ему не быть, если и Порошенко и его противники давно все агенты.
Вот только не пойму, почему у меня такое впечатление, что как только я погружаюсь в анализ происходящего на Украине, у меня появляется стойкое ощущение нереальности происходящего.