Год назад четыре арабских страны разорвали с Катаром дипломатические отношения и объявили ему блокаду. Эмират обвинили в поддержке террористов, во вмешательстве во внутренние дела арабских стран и связях в с Ираном. Однако в Дохе считают, что всему виной независимая внешняя политика, которую проводит Катар. Несмотря на бойкот и блокаду эмират не только выстоял, но и, как считают многие эксперты, стал сильнее
Катар хочет вступить в НАТО
5 июня 2017 года Саудовская Аравия (КСА), Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Египет отозвали своих послов из Дохи, закрыли единственную сухопутную границу Катара и запретили катарским самолетам залетать в свое воздушное пространство, а кораблям заходить в порты, т. е. объявили самую настоящую блокаду. Кроме этого, они потребовали от катарских граждан в течение двух недель вернуться домой и приказали вернуться своим гражданам, проживавшим в Катаре. С тех пор прошел год. Время подводить итоги. Среди независимых экспертов преобладает мнение, что они неутешительны для антикатарского «квартета»…
В конце мая прошлого года КСА и ОАЭ внезапно запретили все катарские СМИ и в первую очередь Al Jazeera. Причиной стало сообщение Qatar News Agency о том, что эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани якобы признал, что у эмирата напряженные отношения с США и что Иран является исламской державой. Доха немедленно опровергла информацию и заявила, что сайт информагентства был взломан, но Эр-Рияд объяснение отверг и разорвал дипломатические и иные отношения с Катаром. Его примеру последовали Абу-Даби, Манама (Бахрейн) и Каир.
Квартет арабских государств закрыл все границы с Катаром, исключил его из коалиции, ведущей войну в Йемене, и передал список из 13 требований. Катарцы ультиматум отвергли как «нереалистичный» и недостойный для суверенного государства. От них требовали прекратить поддерживать террористические организации, закрыть военную базу Турции, перестать вмешиваться во внутренние дела соседних государств, возместить членам квартета «убытки», закрыть Al Jazeera и ряд других СМИ, критикующих КСА; и т. д. Действия КСА, ОАЭ, Бахрейна и Египта в Дохе охарактеризовали как «не имеющие юридического обоснования». Главной целью их, объявили катарцы, являются посягательство на суверенитет и независимую международную политику.
Несмотря на все усилия и несомненный, в первую очередь, финансовый и экономический ущерб, причиненный бойкотом и блокадой, Эр-Рияду не удалось поставить маленький, но очень гордый и богатый эмират на колени. Этого взгляда придерживаются не только сами катарцы, но и большинство независимых наблюдателей. Многие из них считают, что экономика Катара выстояла, а влияние на Ближнем Востоке усилилось.
Глава МИД Катара Мохаммед Бен Абдель Рахман Бен Джасем Аль Тани в годовщину установления блокады заявил, что Катар стал сильнее, чем год назад, и подчеркнул, что Доха открыта для диалога. Блокада, уверены в МИД Катара, вредит арабскому миру и идет на пользу лишь его противникам. Главный катарский дипломат также с нескрываемой иронией отозвался о «воображаемых победах» врагов.
«Прошел год, — написал он на своей странице в Twitter. — Народ Катара стал сильнее. Мы слышим много разговоров о воображаемых победах наших противников и об изоляции Катара, но после года блокады реальность доказывает обратное».
Явным доказательством того, что год блокады никак не отразился на независимости внешней политики Катара, говорит, например, желание Дохи купить у России ЗРК С-400. Несмотря на возражения Запада и соседей и прямую угрозу Эр-Рияда начать чуть ли не войну Доха не намерена уступать. Об этом заявил Al Jazeera глава внешнеполитического ведомства Катара, подчеркнувший, что приобретение оружия является суверенным делом независимого государства. Посол Катара в Москве заявил, что эпоха закона джунглей, который основывался на угрозах, прошла.
Саудиты настолько боятся, что катарцы вооружатся С-400, что король Салман даже обратился с просьбой о помощи к французскому президенту Эмманюэлю Макрону и попросил его уговорить Доху отказаться от покупки российских ЗРК. К слову, сам Эр-Рияд контракт на покупку у России С-400 подписал еще весной прошлого года.
Кстати, желание вооружиться российскими ракетами не помешало госминистру по делам обороны Катара Халеду бен Мухаммеду Аттыйе заявить в интервью военному журналу Altalaya о желании вступить в… НАТО.
Конечно, в столицах квартета не считают себя проигравшими. Противники Катара уверены, что дожмут своевольный эмират. В Эр-Рияде, Абу-Даби, Манаме и Каире, например, указывают на то, что Дохе сейчас не до вмешательства во внутренние дела Ливии, Йемена, Ирака и Египта. Особенно довольны тем, что Катар сейчас благодаря бойкоту и блокаде соседей вынужден заниматься собственной экономикой, а не лезть в их внутренние дела, в ОАЭ, главном наряду с КСА противнике Катара.
Вашингтон и Москва за скорейшее урегулирование конфликта
Год назад ходили слухи, что блокаду Катара едва ли не «благословил» Дональд Трамп. Основания для такого вывода имелись, потому что Эр-Рияд и Абу-Даби пошли на разрыв отношений с Дохой через считанные дни после визита американского президента. К тому же, сразу после объявления блокады Трамп ее поддержал.
Впрочем, дальнейшее поведение американского президента в очередной раз подтвердило, что с ним ни на минуту нельзя терять бдительность, потому что он в любой момент может сделать поворот на 180 градусов. Очевидно, советники рассказали ему о ситуации на Ближнем Востоке и о том, какие у Америки отношения с Катаром. Так, на военно-воздушной базе эль-Удейд, оснащенной самыми современными системами связи и управления, находится штаб Центрального командования ВС США и Командования ВВС США, а также размещены порядка 10 тыс. американских военнослужащих.
Через некоторое время после одобрения действий КСА и ОАЭ мистер Трамп в свойственной себе манере изменил отношение к конфликту и начал выступать за его прекращение. После встречи с катарским эмиром на Генассамблее ООН в Нью-Йорке он организовал трехсторонний телефонный разговор между заинтересованными сторонами. К сожалению, из такой прямолинейной попытки помирить конфликтующие стороны ничего не вышло — катарцы и саудиты уже через считанные минуты начали обвинять друг друга.
Сейчас налицо если не явный переход Вашингтона на сторону Дохи, то хотя бы очевидное желание как можно быстрее урегулировать конфликт. Об этом, кроме «миролюбивого» тона Белого дома, свидетельствуют и двусторонние переговоры президента Трампа с эмиром Катара в апреле этого года в Белом доме.
Россия тоже считает, что кризис в Персидском заливе не идет на пользу никому из его участников и дестабилизирует обстановку в регионе. В МИД РФ призывают к скорейшему урегулированию конфликта, но подчеркивают, что это внутреннее дело его участников.
Давид против Голиафа
Выдвигая ультимативные требования, в Эр-Рияде наверняка намеренно включили в него пункты, которые Доха должна была отклонить, если вспомнить ее отношение к суверенитету. Естественно, квартет подстраховался на тот случай, если руководство Катара испугается и согласится выполнить ультиматум. В Эр-Рияде и Абу-Даби решили обвинить в таком случае Доху в обмане: согласиться выполнить условия ультиматума, но на самом деле их не выполнять. Из этого следует, что КСА с союзниками изначально пытались превратить Катар в некое подобие вассального государства, которое не может проводить независимую внешнюю политику. Явно с этой же целью, квартет одновременно с блокадой начал и масштабную пропагандистскую кампанию в западных столицах с целью представить Катар как главного пособника и финансиста международного терроризма. В Эр-Рияде и Абу-Даби очень хотели настроить против Дохи общественное мнение как на Западе, так и в арабском мире. Однако боевые действия на пропагандистском фронте произвели эффект бумеранга и принесли победу Катару.
Как пишет Foreign Policy, ссылаясь, на свои источники в самом Катаре, Доха за прошедший год потратила на пропагандистскую войну около $ 1,5 млрд, т. е. примерно столько же, сколько и квартет. Вот только эффективность их использования у Катара на порядок выше.
Катар своевременно обезвредил главное оружие противника — связи Дохи с исламскими экстремистами. Доха в последнее время резко сократила связи с экстремистскими группами в Сирии, чем, естественно, подняла свой авторитет на международной арене.
Еще одной причиной успехов Катара в пропагандистской войне с противниками стал взлет Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда, ставшего наследным принцем Саудовской Аравии через две с небольшим недели после начала кризиса. Жесткие меры кронпринца против соперников сыграли на руку катарцам, потому что они часто затмевали другие региональные события и проблемы. Не стоит забывать и критики, которой он подвергся как главный зачинщик войны в Йемене, начатой через два месяца после назначения его в январе 2015 г. министром обороны КСА.
Исключение Дохи из коалиции, воюющей против хуситов, сразу после объявления блокады тоже повысило авторитет Катара, потому что войну в Йемене не осуждают разве что во дворцах в Саудовской Аравии и ОАЭ. Изначально, кстати, Катар относился к ней, мягко говоря, прохладно и вступил в коалицию с единственной целью, чтобы лишний раз не раздражать Эр-Рияд.
Ведомство, отвечающее за пропаганду в Катаре, оказалось на голову сильнее пропагандистов противника. Катарцам удалось извлечь немалые дивиденды и из сближения КСА с Израилем на почве взаимной ненависти к Ирану. Они довольно убедительно и, что самое главное, эффективно показали общественному мнению в арабском мире, что это не Тегеран представляет угрозу политическим переменам, спровоцированным Арабской весной 2011 года, а антииранская суннитская коалиция, возглавляемая Саудовской Аравией. В то время, как Эр-Рияд и его союзники продолжают бороться с исламистскими и революционными движениями в арабском мире, Катар сейчас все больше пытается представить себя поборником перемен и реформ. Такая позиция помогает ему представить себя жертвой вероломства Саудовской Аравии и ее стремления к гегемонии в арабском мире.
Весь прошедший год Доха вела себя «благородно» и по возможности старалась воздерживаться от мелочной мести и обмена уколами с противниками. Катарцы не без успеха пытались проводить взвешенную и спокойную политику и до последней буквы следовать международному праву, что еще больше усиливало их позиции в регионе и мире.
Желание сохранить суверенитет позволило Катару сохранить независимую позицию в вопросе ядерной сделки с Ираном и не поддерживать публично в отличие от квартета односторонний выход из нее США. Это усилило его авторитет позволило войти в многочисленный лагерь европейских и азиатских стран, выступающих за сохранение сделки.
Играет, наверняка, определенную роль и психологический фактор. Силы участников конфликта не сопоставимы ни по размерам территории, ни по каким другим параметрам, кроме разве что богатства. На фоне Саудовской Аравии и ее союзников Катар кажется Давидом. Конечно же, симпатии простых людей, если говорить о чистой психологии и отбросить геополитические и иные соображения, на стороне более слабого участника конфликта, т. е. Катара.
Квартету не удалось задушить противника голодом
Говоря о последствиях блокады, нельзя, конечно, не остановиться на экономике. С этой точки зрения негативные последствия, конечно, в Катаре ощущаются, но имеется и немало плюсов.
Квартет, наверняка, возлагал большие надежды на сильную зависимость эмирата от импорта продовольствия. В Эр-Рияде и Абу-Даби надеялись, что пустые полки магазинов заставят катарцев стать более сговорчивыми. Однако и здесь КСА и ОАЭ ждал неприятный сюрприз. В первые часы после объявления блокады полки магазинов действительно опустели, однако уже на следующий день они вновь радовали обилием продуктов.
В 2014 году КСА, ОАЭ и Бахрейн уже отзывали послов из Дохи. Тогда конфликт удалось быстро уладить, но урок пошел правительству Катара на пользу — на случай подобных событий был создан продовольственный госрезерв, который очень пригодился в июне 2017 года. Затем на помощь пришли Иран и Турция, резко увеличившие поставки продовольствия в Катар. Катарцы начали разводить скот и выращивать овощи для продажи на фермерских рынках. Молоко и йогурт от катарских коров, овощи из Бангладеш, фрукты из Ирана заменили саудовские овощи и молочные продукты. Сейчас жители эмирата не хуже россиян знакомы со словом «импортозамещение» и много говорят об «экономической безопасности». Конечно, кризис сказывается на повседневной жизни катарцев, особенно, простых людей, но все же большинство понимает, что речь фактически идет об их независимости, и поддерживает жесткую позицию правительства. Прошедший год резко поднял авторитет 37-летнего эмира, ставшего народным героем. Многие катарцы даже призывают объявить 5 июня национальным праздником.
Катар продемонстрировал впечатляющую способность превращать кризис в возможность усиления продовольственной безопасности, социальной сплоченности общества и укрепления экономики и финансов. В октябре 2017 г., т. е. в самый тяжелый период, по оценкам МВФ, экономика Катара была самой быстро развивающейся в Персидском заливе. В прошлом году она выросла на 2,1%, а на этот год экономисты Фонда дали еще более обнадеживающий прогноз — 2,6%.
Конечно, Дохе помогла подушка безопасности, набитая нефтегазовыми миллиардами. Следует напомнить, что эмират считается одним из самых богатых государств планеты и уже не первый год занимает первые места по душевым доходам населения. У Катара солидные запасы нефти, а по запасам газа он уступает только России и Ирану и является безусловным мировым лидером по экспорту сжиженного газа. Недавно, например, были подписаны контракты на поставки газа в Бангладеш и Вьетнам.
Власти спешно проводят реформы, направленные на привлечение в страну иностранных капиталов. Правительство улучшает условия для работы иностранных инвесторов и надеется на наплыв туристов, упрощая выдачу виз. В Консультативном собрании Катара (однопалатном парламенте) сейчас обсуждается закон, который разрешит иностранцам покупать в эмирате недвижимость, а также открывать компании без участия местных партнеров.
Через месяц после начала кризиса министр финансов Катара Али Шариф аль-Эмади сказал Times, что его страна слишком богата, чтобы тревожиться по поводу сердитых соседей.
«Объем нашего суверенного фонда в 2,5 раза превышает ВВП Катара, — заявил он. — У нас большие резервы в Qatar Central Bank. Не следует забывать и о стратегическом резерве Министерства финансов».
Несмотря на кризис Катар вкладывает $ 200 млрд в инфраструктурные проекты. Для защиты банковской системы и курса катарского риала Минфин выделил $ 50 млрд из суверенного фонда. Финансовая система чувствует себя достаточно уверенно. В апреле состоялся успешный аукцион, на котором были реализованы гособлигации на $ 12 млрд.
Квартету не удалось поставить экономику и финансы Катара на колени, но кризис, конечно, налицо. Если в 2017 году бюджетный дефицит был 1,6%, то в этом он, по прогнозам, увеличится до 2,8%. Подавляющее большинство госучреждений и частных компаний сокращают бюджеты и замораживают или понижают зарплаты сотрудников.
Газовый суверенитет
Через год после начала кризиса Доха призывает к диалогу, который, должен возобновиться в сентябре. Однако катарцы требуют, чтобы диалог был справедливым, а не проходил, как это было в течение прошедшего года в ультимативной форме. Пока все усилия арабских посредников в лице кувейтского эмира и оманского султана примирить противников результата не дали. Что касается Вашингтона, то американские дипломаты сейчас, наверное, понимают, что задача примирения, к которой они, конечно же, стремятся, очень трудна. В этом на собственном опыте недавно убедился госсекретарь США Майк Помпео, приезжавший в Эр-Рияд мирить КСА и Катар. Миротворческая миссия не принесла результатов.
В Дохе, конечно, понимают, что силы сторон неравны и что в долгосрочной перспективе эмират ждут очень тяжелые времена. Катарские власти сейчас решают, как им вести себя дальше. Скорее всего, они продолжат отстаивать свой суверенитет в надежде на недолговечность квартета, потому что несмотря на все кажущееся единство союз между Эр-Риядом и Абу-Даби, главная движущая сила антикатарской коалиции, не такой уж и монолитный, каким его пытаются представить. Наверняка, Доха будет и впредь опираться на поддержку Анкары и особенно Тегерана. Чем дольше длится кризис в Персидском заливе, тем больше будут сближаться Иран и Катар. Катар явно намерен сближаться и с другими арабскими странами, которых тревожат резко усилившиеся с приходом к власти принца Мухаммеда лидерские замашки Эр-Рияда.
Для того чтобы выстоять в неравной борьбе, Катар должен продолжать помогать ЕС спасти ядерную сделку по Ирану. Дохе не следует приходить в отчаяние от уже очевидного даже для самых больших оптимистов провала Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC), в который входят три из четырех участников квартета. Необходимо создавать новые союзы — как политические, так и экономические. Причем необязательно чисто арабские. Следует пытаться укреплять безопасность и суверенитет за счет экономического сотрудничества с другими странами. В первую очередь, в газовом секторе как наиболее развитом в катарской экономике. В этой связи перспективным выглядит возврат к идее создания газового картеля с Россией, Алжиром и Ираном, который должен быть открыт и для других стран, поддерживающих Катар сейчас, таких, например, как Турция.