С 26 по 28 июня в странах Балтии проходят масштабные военные учения НАТО Ramstein Alloy с применением авиации. В первый день маневров на сайте была опубликована новая стратегия объединенных воздушных сил НАТО (JAP). Несмотря на то что американцы и их союзники всегда уделяли больше внимания развитию авиации, документ стал первым в своем роде с момента создания Североатлантического договора. Аналитический портал RuBaltic.Ru попытался разобраться, в чём заключается новая военно-воздушная доктрина НАТО
Авиация рассматривается в стратегии как отдельный род войск, но специалисты НАТО приходят к выводу, что время обособленных военно-воздушных операций подходит к концу. «Области боевых действий неразрывно связаны, — сказано в документе. — В будущем эти взаимозависимости будут продолжать укрепляться. Таким образом, объединенные воздушные силы будут всё больше и больше влиять на эти области и одновременно сами попадать под их влияние». Это означает, что в сложившихся условиях авиация Альянса должна действовать максимально гибко.
Интеграция военно-воздушных сил с другими родами войск — один из ключевых тезисов новой стратегии НАТО.
Его реализацию мы уже давно наблюдаем на примере плановых учений Альянса, во время которых военное командование добивается максимально слаженных действий авиации и флота. Один из последних примеров — майские учения «Морской щит» в акватории Черного моря (в маневрах было задействовано 10 самолетов и 21 судно).
Впрочем, стратегия НАТО подразумевает нечто большее, чем взаимодействие различных родов войск. Границы между ними постепенно размываются. Для проведения успешных операций против равного противника авиация, флот, пехота (вкупе со специалистами других отраслей) должны быть частями единого механизма.
Примечательно, что еще в 2015 году российский Генштаб говорил о намерениях американцев реализовать эту концепцию. По словам генерал-полковника Игоря Сергуна, США намереваются вести глобально-интегрированные военные действия, а для этого все органы управления группировок войск должны быть объединены в единую информационно-управляющую сеть (наподобие сети Интернет).
То есть речь идет уже не о межвидовом взаимодействии войск, а об одной операции «единых сил», которая будет проходить в нескольких операционных средах: на суше, на море, в воздухе, в космосе и в киберпространстве.
Обнародованная стратегия объединенных военно-воздушных сил подтверждает, что специалисты НАТО двигаются в этом направлении.
Судя по всему, концепция глобально-интегрированных военных действий предполагает подготовку специалистов нового типа и очень широкого профиля — тех, на кого будет возложена задача проводить подобные операции. Да и штатным исполнителям по мере интеграции в «единые силы» придется осваивать новые навыки. «Для выполнения этой стратегии и полного обеспечения структур командования и сил НАТО всеми основными функциями потребуется достаточное количество подготовленного персонала, — утверждают специалисты НАТО. — Персонал должен обладать потенциалом для работы в многокультурной среде и понимать свою роль в совместной кампании».
Очевидно, создание глобальной сети управления повлечет за собой применение «тоталитарных» практик: центр на всех этапах будет контролировать действия всех участников операции, а не ограничиваться постановкой задач.
И авторы стратегии на это тоже намекают: «Будущие сети должны обеспечивать сбор, обработку и распределение значительных объемов данных для содействия своевременному командованию и контролю над JAP».
Размытие границ между различными родами войск не единственная тенденция, которую отмечают авторы стратегии. Размывается вообще всё: воздух и космос, у которых уже немало точек пересечения; информационное и реальное пространство; военная и гражданская авиация; «друзья» и «враги». «Будущие окружающие среды станут более перегруженными, и поэтому возникает проблема идентификации друга или врага, — читаем в тексте документа. — Поскольку военно-воздушная деятельность осуществляется в том же пространстве, что и гражданская воздушная деятельность, координация и интеграция военно-гражданского пространства будут по-прежнему иметь важное значение для уменьшения рисков и поддержания безопасной и защищенной воздушной среды».
Наряду с сушей, морем, воздухом и космосом, новая стратегия НАТО рассматривает еще одну среду — киберпространство.
Его необходимо понимать и в нём необходимо эффективно действовать всем родам войск, в том числе и объединенным ВВС. «JAP основывается и будет всё в большей степени опираться на современные, устойчивые, многоуровневые информационные сети, которые могут подвергаться нападкам со стороны государственных и негосударственных субъектов», — отмечается в тексте стратегии.
Еще одно пространственное измерение, информационное, не рассматривается в документе отдельно, но о его существовании мы догадываемся, поскольку перед объединенными ВВС ставится задача действовать и в этом направлении — «посылать сообщения», которые помогут оказать «более широкое когнитивное влияние на противника». А это, в свою очередь, может подорвать его волю к борьбе.
«Победа в информационной войне может быть так же важна, как и победа в войне в воздухе», — к такому выводу пришли в НАТО.
Рассматривая функции объединенных военно-воздушных сил, составители доктрины даже не скрывают, что ВВС должны выполнять не только боевые, но и политические задачи. Коллективная оборона и прочие заявленные цели для НАТО оказываются неразрывно связаны с политикой. «JAP является ключевым инструментом в достижении трех основных задач НАТО и других политических целей, — открыто пишут авторы документа. — Например, JAP предоставляет лицам, принимающим решения, масштабируемые и гибкие варианты. Потенциал НАТО в области консультаций, командования и управления связывает свои политические намерения с военными миссиями».
Одна из трех основных функций объединенных ВВС тактично названа «урегулированием кризисов». Как именно американцы и их сателлиты решают проблемы с помощью авиации, мир видел на примере Югославии. Судя по всему, от подобных практик в НАТО отказываться не собираются и даже возводят их в ранг ключевых задач военной авиации. «JAP предоставляет политическому руководству гибкие военные возможности для урегулирования всего спектра кризисных ситуаций: от операций низкой интенсивности до операций высокой интенсивности — до, во время и после кризиса или конфликта». Отдельно в документе подчеркивается, что объединенные военно-воздушные силы обеспечивают «надежный потенциал для предотвращения кризисов или раннего вмешательства на расстоянии».
В переводе с «американского» это значит, что НАТО оставляет за собой право развязывать бойню с применением авиации, даже если опасности в действительности не существует и она всего лишь «померещилась» Вашингтону, как в свое время случилось в ситуации вокруг химического оружия в Ираке.
Отмечается, что развитие функциональных возможностей ВВС НАТО требует находить технически правильные и экономные решения. Но главное при этом не спешить и не терять голову, поскольку «кибернетическая опасность» не дремлет. «Приобретение коммерчески развитых возможностей, особенно сетевых возможностей, должно происходить гибко и своевременно, чтобы обеспечивать баланс между потенциальной экономией средств и рисками кибернетического вторжения в цепи поставок», — предостерегают авторы.
Обнародованный документ хоть и не раскрывает всех намерений Альянса, но четко свидетельствует о двух вещах. Во-первых, НАТО заявляет об адаптации армии к принципиально новому формату ведения боевых действий, в котором больше нет места разрозненным военно-воздушным операциям. Во-вторых, авторы документа без обиняков признаются, что объединенные воздушные силы должны выполнять не только и не столько боевые, сколько политические задачи.
Военные действия можно рассматривать как «продолжение политики другими средствами», но в случае НАТО, вероятно, всё наоборот: политика является для Альянса всего лишь отдельной средой, в которой (точно так же, как в воздухе, в море или на суше) разворачивается борьба с оппонентами. И неудивительно, что средства, предназначенные для деятельности в воздушной среде, могут применяться для решения задач в сфере политики.