Приезд в Москву помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона, которого на всех постах, куда направляли его американская партия и правительство, отличала крайняя решимость сокрушать всех соперников США, вызвал у аналитиков острый приступ орнитологии. Только и слышишь что рассуждения о повадках ястребов и иных хищных птиц
При том что Болтон в самом деле мужчина, отличающийся повышенной злостностью, и называть его соловьём или жаворонком было бы несообразно, представляется, что всё же его послужной список — вопрос второстепенный. История дипломатии знает случаи, когда министр, ещё вчера демонстрировавший крайнюю беспощадность к врагам, вдруг приезжал с визитом во вражескую столицу, был там воплощённой любезностью и в тёплой, дружеской обстановке подписывал какие-нибудь пакты. Международные отношения — дело такое.
Проблема в другом. Если цель приезда Болтона — согласовать лишь технические вопросы предполагаемой встречи президентов России и США, т. е. место (называют Хельсинки и Вену) и дату (середина июля), тогда его ястребиность к делу отношения не имеет. Согласовать место и время способен даже коршун.
Если же его задача — согласовать также какие-то содержательные вопросы, тогда интересно, с чем он приехал в Москву.
У свидания двух вождей, происходящего после длительного враждебного отчуждения, могут быть разные причины.
А. Когда одна из сторон надломилась в борьбе. Пример: тильзитское свидание двух императоров, произошедшее после разгрома русской армии Наполеоном и выхода французов на русскую границу. «И с миром иль позором пред юношей-царём в Тильзите предстоял». Не создаётся впечатления, что президент РФ собирается в июле капитулировать перед США.
Б. Когда планы по крайней мере одной из сторон существенно меняются или меняется общая обстановка. Тогда о прежней вражде временно забывают. Пример: визит Риббентропа в Москву в августе 1939 г. — Германии нужно было гарантированно обезопасить свою восточную границу.
Или различные свидания вождей СССР с англо-американскими политиками после 22 июня 1941 г., когда конфигурация сил изменилась принципиально. Отчасти подобная переполюсовка имела место и в Тильзите. «Из-за чего мы воюем?» — спросил Наполеон. — «Я ненавижу англичан настолько же, насколько вы их ненавидите, и буду вашим помощником во всём, что вы будете делать против них», — сказал Александр. — «В таком случае всё может устроиться, и мир заключён», — ответил Наполеон.
Однако возникает вопрос, кто сегодня может претендовать на роль англичан, в союзе против которых могут объединиться (пускай временно) два прежде непримиримых противника. Китайцы на эту роль явно не годятся, а больше и предложить некого.
В. Когда обстоятельства позволяют сделать некоторое интермеццо навроде того, которое недавно разыграли Трамп и Ким Чен Ын в Сингапуре. Вожди, не принимая никаких принципиальных (и тем более необратимых) решений, демонстрируют, однако же, всему миру своё взаимное дружелюбие. Пусть посмотрит Китай, и пусть посмотрит Европа.
Но переговоры по существенным вопросам при таком демонстративном свидании редко бывают успешными. Попытка таких переговоров при втором и последнем свидании двух императоров в Эрфурте привела только к нервной сцене. «Во время одного из таких споров Наполеон швырнул об землю свою шляпу и стал в бешенстве топтать её ногами. Александр в ответ на эту выходку заявил: «Вы резки, а я упрям… Будем разговаривать, будем рассуждать, а иначе я уеду». После чего публичные объятия возобновились.
Скорее всего, свидание если и состоится, то по третьему варианту. PR-свидания пока что не требуют утверждения конгрессом, обниматься и целоваться можно и без ратификации. Президент РФ и президент США наговорят друг другу множество любезностей, пообещают встречаться ещё, а дальше… дальше всё будет более или менее по-прежнему.
Подготовить такое PR-свидание под силу даже и ястребу.