После президентских выборов в Турции пресса правящей партии объявила: “Начинается новая эра! Мы будем определять будущее человечества!” Анкару и ранее упрекали в попытках усилить влияние на территории бывшей Османской империи. Турецкие политики в ответ резонно указывали на то, что им приходится реагировать на внешние вызовы. Насколько сильны в стране имперские настроения?
“Это выборы, а не война!”
Йылмаз — инженер-биотехнолог из Стамбула. О том, как его семья голосовала на президентских выборах, предпочитает не говорить. Но его политические предпочтения определить несложно. “По соседству живет много таких… ну, скажем, религиозных. Сразу после голосования многие высыпали на улицу и начали стрелять в воздух — праздновали победу. Но ведь это всего лишь выборы, а не война!” — эмоционально рассуждает он. Сравнение голосования с войной показательно: турецкое общество расколото.
Действительно, президентские и парламентские выборы 24 июня проходили практически в военных условиях — при действующем режиме чрезвычайной ситуации. Несмотря на всю активность оппозиции, даже по предварительным результатам было ясно: Реджеп Тайип Эрдоган победил в первом туре. У него около 53 процентов голосов. У правящей Партии справедливости и развития большинство — 43 процента, у оппозиционной Республиканской народной партии почти вдвое меньше. Теперь, в соответствии с поправками к конституции, в руках Эрдогана сконцентрирована практически единоличная власть. Не зря его прозвали суперсултаном.
Кругом враги
Своеобразным комментарием на исход голосования стал дипломатический скандал, разразившийся сразу после выборов. Совет Евросоюза заявил, что Турция от них отдаляется, а переговоры о вступлении Анкары в ЕС “практически зашли в тупик”. В Европе также выразили обеспокоенность ситуацией с “верховенством закона” в Турции. Анкара ответила традиционно резко: обвинила ЕС в несправедливом и нечестном отношении к Турции, а заодно и в лицемерии.
Если в ЕС Анкару не принимают, то в другом клубе западных стран, НАТО, Турция состоит с 1952 года. Но этот статус “должен быть условно приостановлен на неопределенный срок”, предложил недавно конгрессмен, республиканец Тед По в издании National Interest. По его мнению, победивший на выборах Эрдоган — не приверженец демократии. “Наоборот, он исламист, сторонник восстановления Османской империи и позиционирует себя в качестве нового султана”, — уверен конгрессмен. Он упрекнул Анкару и в стремлении разделить Сирию, и в том, что турецкие военные агрессивны с соседями — Грецией и Кипром.
Отповедь американского республиканца никого не удивила. Взаимное недовольство между альянсом и Анкарой нарастало давно. Так, в 2017-м Турция наложила вето на партнерские программы НАТО и Вены.
Это был, к слову, типичный случай, когда Эрдоган смешал вопросы внутренней и внешней политики. Конфликт начался с того, что австрийские власти запретили представителям Анкары агитацию среди турецких общин в стране. Последовала взаимная дипломатическая “перепалка”. По той же схеме Эрдоган “улучшил” двусторонние отношения и с Германией, и с Нидерландами. Королевство даже отказалось пускать к себе самолет с главой турецкого МИД на борту.
Кроме того, Турция отозвала своих военнослужащих с учений НАТО в Норвегии. По версии Анкары, в ходе маневров Эрдоган и даже сам основатель Турецкой Республики Кемаль Ататюрк были названы “врагами” и охарактеризованы как потенциальные “цели”.
Вдобавок альянс поддерживает сирийских курдов, что крайне раздражает Анкару. Дошло до того, что депутат от Партии справедливости и развития объявил НАТО “террористической организацией, участвовавшей в операциях против Турции”.
Миссия Эрдогана
После президентских выборов газета Yeni Safak (“Новый рассвет”) — боевой листок Партии справедливости и развития — объяснила читателям, что под руководством Эрдогана Турция снова стала “страной, творящей историю, страной новой эры”. “Одна из тех, что распространяют притязания, мощь и идеологические установки от Африки до центра Азии, от Балкан до Дальнего Востока”, — провозгласил автор материала.
И предсказал, что скоро миропорядок изменится: “Завтра одни страны будут выкинуты на свалку истории, а другие, именуемые сегодня “развивающимися”, озарят мир и определят общую судьбу человечества”. И еще одно предсказание: начинается “третий великий подъем в нашей политической истории”.
В другой статье той же Yeni Safak говорится: “С победой на выборах разрастается и политическое миссионерство Эрдогана”. Возвращение Турции статуса великой державы, по мнению авторов газеты, подтверждают два вторжения в Сирию, занятие приграничной территории от Африна до Евфрата, авиаудары в Ираке по курдским боевикам.
Не идеология, а прагматизм
В последние несколько лет внешняя политика Анкары определяется “не идеологией, но прагматизмом, основанным на соображениях безопасности, в особенности в том, что касается Сирии”, говорит в беседе с РИА Новости специалист по международным отношениям, доктор Кюршад Туран из Университета Гази.
“Турция действительно пыталась проводить политику неоосманизма с 2009 года, когда министром иностранных дел стал Ахмет Давутоглу. Но это так или иначе закончилось, после того как его сменил в 2016-м на посту премьера Бинали Йылдырым. Сегодня турецкая внешняя политика формируется с учетом угроз безопасности, исходящих с Ближнего Востока, и носит скорее оборонительный характер”, — объясняет Туран.
Давутоглу, возглавляя правительство и МИД Турции, негативно относился к использованию термина “неоосманизм”. Но еще до прихода на высокие посты, будучи университетским профессором, он опубликовал труд о необходимости снизить зависимость от Запада и вернуть влияние на “постосманском” пространстве. Уход с поста премьера Давутоглу прокомментировал кратко: “Никто не услышит ни одного плохого слова в адрес Реджепа Тайипа Эрдогана”. Обозреватели в Турции и за ее пределами высказывали мнение, что Эрдоган и основатель нового внешнего курса Анкары разошлись из-за внутриполитических противоречий. Давутоглу не считал нужным спешить с преобразованием страны из парламентской в президентскую.
Впрочем, доктор Туран полагает, что отставке соратника Эрдогана способствовал и провал его внешнеполитического курса. “По мере развития “арабской весны” стало очевидно, что ближневосточные страны воспринимают Турцию не так, как она воспринимает сама себя”, — обтекаемо формулирует эксперт. Возможно, монархии стран Залива неоднозначно отнеслись к попыткам Турции назначить себя лидером исламского мира.
Йылмаз из Стамбула проводит те же параллели, что и эксперт по международным отношениям из Университета Гази. “Все 15 лет Партия справедливости и развития твердит нам: “Мы за обездоленных” и строит свою стратегию на общественном недовольстве. И выигрывает благодаря этому. В США в последнее время то же самое — малообразованные готовы мстить всем вокруг. Нет, я не идеализирую США и другие западные страны. Они поступают только так, как выгодно им самим: устраивают перевороты, смещают политиков, убивают неугодных им людей. Наши политики говорят — мы противостоим этому”, — пытается разрешить парадокс житель Стамбула.
Олег Ким, РИА