А ведь еще ничего не началось. Ведь ничего, кроме только встречи Путина и Трампа еще не было. Еще никаких поворотов, инициатив, ассоциаций. Они просто поговорили
Да, конечно, поговорили дольше, чем предполагалось. Да, было видно, что Мелони в восторге, а Лавров любит женщин. Да, Трамп не возражал, и даже наоборот, как-то слишком внимательно молчал по поводу Крыма.
Но чтобы так вот вдруг мне сегодня начали звонить те, кто, наверное, даже мои телефоны у себя удалил года четыре тому назад – этого я ожидать не мог.
«Бдзынь! Бдзынь! Бдзынь!»
Звонит мой телефон. Неизвестный номер. Беру трубку.
– Алло, слушаю вас.
– Василий Александрович, здравствуйте!
Голос знакомый, но не могу вспомнить.
– Это …. Вы меня помните?
Звонил человек, занимающий сегодня большую должность в одном из центральных органов исполнительной власти. Мы действительно когда-то были знакомы: он был моим подчиненным, когда я был секретарем одного из парламентских комитетов ВР Украины.
– А! Ну, как же. Помню.
Пауза. Я не мог даже представить, что этому человеку было нужно. К тому же в мозгу пролетает смутное воспоминание о каком-то интервью, и фамилия этого моего неожиданного старого знакомого. Точно! Он когда-то приветствовал усилия Виктора Федоровича Януковича по поводу моего ареста и по поводу преследования моей семьи.
– Василий Александрович, смотрел Ваше интервью на телеканале «….» И был просто в восторге! Давно хотел позвонить и высказать Вам слова поддержки, но никак не мог найти Ваших телефонов. Ведь все старые Ваши телефоны не работают. И вот только сегодня встретил … и мы заговорили о Вас и он дал мне Ваш номер. Вот звоню, сразу же. И хочу, чтоб Вы знали….
Далее были слова о том, как этот человек переживал мое тюремное заключение и как он ненавидит Януковича, меня арестовавшего. Потом была короткая, но красочная тирада об ошибочности Майдана и губительности современного украинского курса.
В заключении была чуть ли не клятва верности и преданности, хотя звучало это уже, конечно, странно и совсем не к месту.
Я молчал. В телефоне была неприятная пауза, но звонивший мне мой бывший подчиненный, словно и не чувствовал этого. Похоже, стыдно было мне одному. Он пожелал мне здоровья, сказал, что верит в мою звезду и готов всегда, и как один, и ради Украины и еще всякое бла, бла, бла…
А ведь еще ничего не началось, и что же будет, когда начнется?