О двухнедельных маневрах НАТО в Грузии Noble Partner 2018, которые начинаются 1 августа.
Noble Partner 2018 отражают растущую активность НАТО на Южном Кавказе, который в альянсе считается важнейшим для геополитического конструирования в Евразии. Контроль над Грузией, Азербайджаном и Арменией позволяет создавать угрозы России, Ирану, «страховать» Турцию и поставки энергоносителей, влиять на транзит в Центральную Азию.
Учения Noble Partner 2018 наталкивают на мысли о том, что август 2008 года никого из партнеров ничему не научил. Маневры на военном аэродроме и полигоне Вазиани, учебной базе Норио проходят с участием более 3000 военнослужащих из 13 стран, включая Армению, Азербайджан, Великобританию, Германию, Эстонию, Францию, Литву, Норвегию, Польшу, Турцию, Украину. Наиболее значительно американское участие — 1170 военнослужащих. Столь же заметны пять танков M1A2 Abrams, несколько боевых машин M2 Bradley и ударных вертолетов AH-64 Apache, всего — около 140 единиц боевой техники, что сопоставимо со списком вооружений операции «Чистое поле» в августе 2008-го.
Учения проходят «под лидерством европейского командования армии США», их антироссийский характер очевиден. Предупреждения Москвы об опасности сближения с НАТО в Тбилиси не учитывают и создают предпосылки для нового военного конфликта на Южном Кавказе. Ответно-встречное стратегическое планирование со стороны Минобороны РФ секретом не является.
Грузия с 2008 года стремится получить приглашение в «План действий по членству», что означало бы начало процедуры присоединения страны к блоку НАТО. И не может — из-за отсутствия консенсуса среди государств — членов альянса, которые опасаются жесткой реакции Москвы. Однако Вашингтону и Брюсселю выгодно «сдерживать Россию» даже таким подвешенным состоянием Грузии и поощрением реваншистских настроений. О реальной безопасности и благополучии грузинского народа речи не идет.
Черноморская логистика
Декларируемая цель маневров Noble Partner 2018 — усиление обороноспособности Грузии, повышение совместимости с войсками НАТО в наступательных и оборонительных операциях, дальнейшее развитие «особых отношений» Тбилиси, Вашингтона и Брюсселя, обеспечение «безопасной среды и стабильности в Черноморском регионе».
Истинный характер грузино-американского партнерства продемонстрировали события августа 2008 года, когда созданные, обученные и вооруженные по стандартам альянса грузинские соединения вошли в Южную Осетию на танках. Фактически для того, чтобы отдать долги Западу созданием плацдарма НАТО на Южном Кавказе. Невзирая на этот негативный опыт, Грузия все еще стремится в альянс. Подобная перспектива регулярно обсуждается в конгрессе США.
И сегодня боевая техника НАТО (Бундесвера) пылит на территории пятой артиллерийской бригады в Вазиани (бронетехника ранее доставлена в Поти морем из румынского порта Констанца). Для Грузии дверь в альянс остается полуоткрытой.
Североатлантические партнеры, вроде бы, не спешат брать на себя ответственность за политические процессы на Южном Кавказе и все же наращивают присутствие в регионе. Попутно американские военачальники анализируют логистические возможности Грузии. Так, представитель Европейского командования США бригадный генерал Фредерико Майокко отметил, что целью его недавнего визита в Поти является «ознакомление с инфраструктурой и возможностями порта». Для чего американскому генералу возможности грузинского порта?
Натовские действия на Южном Кавказе выглядят тем более подозрительно, что закулисно обсуждается размещение базы береговой охраны НАТО в порту Поти (проект может осуществить любая отдельно взятая страна альянса — в формате двусторонних отношений с Грузией). Продолжение и развитие подобного партнерства (Noble Partner проводится в четвертый раз) угрожает национальной безопасности РФ и региональной стабильности.
Если на Южном Кавказе Грузия, США и их союзники не будут учитывать интересов России, Абхазии и Южной Осетии, развитие ситуации не обещает «партнерам» ничего хорошего.
Воевать до последнего грузина
Москва не раз призывала подумать о последствиях вероятного включения Грузии в состав НАТО, и на днях российский президент Владимир Путин еще раз жестко напомнил об этом. Услышат ли?
Проблема в том, что коллективным Западом Грузии отведена совершенно определенная роль. Именно поэтому «революция роз» в Тбилиси состоялась в 2003 году, сразу после позитивных перемен в грузинско-российских отношениях. «Недостаточно решительного» президента Эдуарда Шеварднадзе убрали, и через год Грузия согласовала Индивидуальный план партнерства с НАТО, отправила свой военный контингент в Афганистан. В дальнейшем смена грузинских лидеров практически не влияла на стратегию альянса. И сегодня в основе взаимодействия — предоставление грузинской территории для размещения натовских баз, проведение маневров для освоения военнослужащими альянса вероятного театра боевых действий.
В Грузии существует несколько центров боевой подготовки, в которых расположены подразделения иностранных (чаще — американских) специалистов-инструкторов, которые занимаются, вроде бы, подготовкой грузинских военнослужащих. Однако центры можно быстро трансформировать в полноценные военные базы Пентагона. Совершенно не случайно центр боевой подготовки Вазиани (близ Тбилиси) создан по аналогу базы Хохенфельс в Германии.
В мировом рейтинге военной мощи небогатая и компактная Грузия с населением менее 3,7 миллиона человек занимает 82-е место, сразу после Зимбабве. И все же грузинская армия насчитывает свыше 30 тысяч военнослужащих, в составе сухопутных войск имеются четыре боеспособные бригады, на вооружении которых состоят 220 танков, около 350 САУ и буксируемых орудий, 265 ракетных установок. При этом Грузия придерживается «натовского уровня» военных расходов — бюджет Минобороны в 2018 году составил 802 миллиона лари (около 328 миллионов долларов) — свыше 2% ВВП (15,2 миллиарда долларов по итогам 2017-го). Грузия закупила у США противотанковые ракетные комплексы «Джевелин» (410 ракет и 72 пусковые установки). Ведутся переговоры о приобретении ПЗРК «Стингер», и в целом акцент делается на средства ПВО.
Минобороны Грузии разрабатывает концепцию резерва и мобилизации вооруженных сил. Планируется создание резерва армии, территориального резерва и резерва специалистов с продолжительностью службы военнообязанных до 60 дней в году. И в штаб-квартире НАТО высоко оценивают сухопутные войска Грузии. Во всем этом угадываются очертания «граблей» 2008 года.
В августе 2008-го в Грузии тоже находились несколько тысяч иностранных военнослужащих (преимущественно американских). На этом фоне у грузинского руководства возникали иллюзии непобедимости, вседозволенности и безнаказанности, которые рассеялись за пять дней боевых действий. И спецназовцы США, которых российские миротворцы в августе 2008 года захватили вместе с оружием и боевой техникой неподалеку от Поти, хорошо знают о границах возможностей Североатлантического альянса вблизи российских границ.