На 82-м году жизни после тяжелой и продолжительной болезни скончался американский сенатор Джон Маккейн. Он мог позволить себе лучших врачей, лучшие лекарства, но болезнь все равно победила. Смерть уравняла его с теми, кого он сам бомбил во Вьетнаме и с теми, чьи убийства он приветствовал по всему миру: В Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии
Маккейн вошел в историю как олицетворение агрессивного американского милитаризма, его имя накрепко привязано к слову «ястреб» с приставкой «ультра». А еще он запомнился как человек, страдающий агрессивной, зоологической формой русофобии. По его мнению, во всем плохом (с его точки зрения) в мире виновата Россия, происки русских он был склонен видеть абсолютно везде. Кошка бросила котят? Это Кремль виноват! Вот его жизненное кредо. А раз виноват, значит, нужно применить весь доступный набор санкций. Такой, как Маккейн, не задумываясь, полетел бы лично бомбить Москву, если бы не сдерживающий ядерный паритет.
А ведь этот человек дважды пытался стать президентом США. И если в первый раз его остановили еще на этапе республиканских праймериз — у тогда еще не имевшего федеральной популярности сенатора было мало шансов против выходца из влиятельнейшего политического клана — Джорджа Буша-младшего, то вторая попытка могла стать более успешной. Но, с одной стороны, Маккейна сгубила кандидатура вице-президента Сары Пэйлин, которая оттолкнула от себя даже многих сторонников республиканцев. А с другой — растущая популярность первого в истории чернокожего кандидата Барака Обамы. Который смог быстро завоевать сердца американцев, вселив в них надежду в то, что они реально смогут жить по-новому.
Честно говоря, я даже не берусь себе представить, что было бы, стань Маккейн президентом. Можно не сомневаться, что он не колебался бы, как Обама, бомбить или не бомбить Сирию в 2013-м. И никаких даже разговоров о выводе американских войск из Афганистана и Ирака не было бы. И жесткое противостояние, вплоть до военного столкновения, с Ираном и КНДР было бы неизбежно задолго до того, как его вероятность допустил Трамп.
И, конечно, новая Холодная война с Россией началась бы намного раньше 2014 года, и для нее не потребовались бы присоединение Крыма и гражданская война на Украине. Вполне хватило бы августа 2008-го, который тогдашняя администрация США и весь Запад восприняли на удивление спокойно, если сравнивать с реакцией на последующие события.
При этом, что касается внутренней политики, Маккейн был до мозга костей либерал. Он зачастую вступал в полемику с собственной партией по многим ключевым вопросам: протестовал против снижения налогов, считая это потворством богатым, выступал против пыток в тайных тюрьмах ЦРУ (видимо, наученный собственным опытом пребывания в плену), наконец, являлся сторонником возможности для мигрантов получения американского гражданства, а трамповскую миграционную реформу просто не принимал. На заре политической карьеры даже боролся за права негров, отстаивал права гомосексуалистов служить в армии, удочерил девочку из Бангладеш.
Но во всем, что касалось внешней политики, он был «ястребом», убежденным глобалистом и атлантистом, критиковал национализм Трампа, считая, что величие Америки возможно только при условии выполнения ей миссии мирового гегемона. И естественно, был горячим сторонником всех интервенций, которые США осуществляли за последние 20 лет, и критиковал президентов от обеих партий за их отсутствие там, где они могли бы быть, считал их трусами и предателями американских интересов.
Разумеется, он был в первых рядах сторонников «цветных революций», убеждая окружающих, что это универсальное средство борьбы с диктаторами — врагами американских демократических ценностей. Возглавлял Международный республиканский институт. Был одним из самых ярых сторонников украинского «Майдана» и сам с первых дней выступал с его сцены.
Неудивительно, что, пожалуй, больше, чем в самих США, о его кончине скорбели в странах, переживших эту «цветную демократизацию». Петр Порошенко назвал Маккейна «большим другом Украины», а Георгий Маргвелашвили — «национальным героем Грузии».
Но более всего Маккейн запомнится, безусловно, своей клинической ненавистью к России. Именно, клинической. Пожалуй, так никто не относился даже к СССР во времена маккартизма. Откуда это у него? Нормально ли это вообще?
Есть такая версия, что, будучи во вьетнамском плену, Маккейн был завербован советской разведкой и всю жизнь хранил в себе этот позор, не будучи в состоянии открыто объяснить, за какие унижения он так ненавидит Россию. И надо отметить, что эта версия не лишена смысла. Как только Маккейн заявлял о своих президентских амбициях, в американской печати появлялись подробности того, чем действительно в плену занималась «Певчая Птичка». Эту кличку, как утверждают американские СМИ, дали сенатору его сослуживцы по Вьетнаму. В США существует объединение «Ветераны Вьетнама против Маккейна». Надо сказать, что «ястребиность» Маккейна в полной мере проявилась только после 1991 года, когда закончилась Холодная война и перестал существовать Советский Союз. Маккейн, как и другой вынужденный информатор советских компетентных органов, мог вздохнуть с облегчением. Впрочем, если не увлекаться копанием в биографии Маккейна и тем более — в его психологии, гораздо интереснее ответ на вопрос: а откуда вообще берутся в Америке эти Маккейны? Почему им удается достичь вершин власти и влияния, несмотря на очевидную невменяемость?
Напомню, Маккейн стал сенатором от штата Аризона в 1987-м, сменив на этом посту Барри Голдуотера — известнейшего «ястреба» и антикоммуниста. Вот его точно можно было бы назвать Маккейном своего времени. Джон всех смыслах слова — принял у него «эстафету». Только Голдуотер был символом Холодной войны, начиная со времен маккартизма — 1950-х, и до конца 1980-х, когда он и передал «эстафету» Маккейну. А вот Маккейн — это порождение уже новой эпохи, в котором не было противостояния двух систем, не было СССР, а Россия была фактически полуколонией США.
Маккейн стал олицетворением нового однополярного мира, сохранившего все страхи и безумие Холодной войны. Pax Americana, стремившегося подчинить себе уже всю планету, мира, который, даже когда начал рушиться, упорно не хотел сдаваться, отчаянно цеплялся за прошлое.
Все же, несмотря ни на что, Маккейн в своей агрессивной русофобии и стремлении решать все проблемы с помощью «Томагавков» оставался в США эдакой «белой вороной», человеком из прошлого. Им восхищались за принципиальность, неподкупность, преданность Америке, патриотизм и готовность жертвовать собой и другими ради его идеалов. И при этом мало кто хотел бы быть похожим на него, многие считали его чудаком, а Дональд Трамп открыто называл его «дурачком».
Но сильно ли реальная внешняя политика США отличалась от того, о чем говорил Маккейн? Да, нет. Даже при его заклятом оппоненте Бараке Обаме, демократе и лауреате Нобелевской премии мира. Не отличается она и при «заклятом однопартийце» Маккейна — Трампе. Несмотря на то, что, будучи еще кандидатом в президенты, Трамп говорил о том, что пора Америке прекратить вмешиваться в дела других стран и сконцентрироваться на собственных проблемах, ничего не изменилось. Трамп едва не развязал войну против Северной Кореи, грозит Ирану. Разве не об этом мечтал Маккейн? Противники Трампа делятся на два типа: те, кто критикует его за то, что он «слишком Маккейн» и те, кто критикует его за то, что он «недостаточно Маккейн».
В Сирии США повели себя гораздо агрессивней, чем при Обаме: за неполные два года Трампа осуществили уже две бомбардировки под вымышленным предлогом — «применение Дамаском химоружия». Они и сегодня, когда война практически окончена с результатом не в их пользу, не могут остановиться. Как стало известно российским военным, на днях готовится удар боеприпасами с отравляющими веществами по населенному пункту Кафер-Зайта в провинции Идлиб с целью получить новый повод для атаки на Сирию.
Да, Маккейн умер, но дело Маккейна живет. И знамя агрессивной русофобской паранойи сегодня несут другие сенаторы: Линдси Грэм, Боб Менендес, Кори Гарднер, Бен Кардин… Да практически все, кроме, пожалуй, Рэнда Пола и Берни Сандерса. Они стараются не выделяться громкими заявлениями, но во всем следуют заветам усопшего. Вернее, это было раньше, теперь уже никто и не старается маскироваться. Америку снова захлестнуло цунами русофобии, наступили времена неомаккартизма, лишь прикрытые «дружелюбной» риторикой Трампа, заявлениями о стремлении со всеми поладить. Вполне возможно, что сам Трамп искренне считает, что нужно поладить с Москвой. Но он начисто лишен такой возможности. Ему остается лишь подписывать новые пакеты санкций.
Кстати, олицетворение нового американского милитаризма — новый военный бюджет в $ 717 млрд назвали именем Джона Маккейна. Усопший может гордиться проделанной работой. Да, он не стал президентом ни в 2000, ни в 2008-м. Но порой создается впечатление, что в Белом Доме давно сидит Маккейн, просто не такой оголтелый, харизматичный и яркий в своей «ястребиности».